Ганза. Книга 1

— Самое время для атаки дворянской конницы униатов, — заметил Ульрих Дункель.

Машина под управлением Оберакера издала ударивший по ушам квакающий звук и разродилась новым шаром, поплывшим на этот раз к бастионам. За укреплением собирались вырвавшиеся из бойни датчане, перестраиваясь для оказания обороны имперцам. Взвился штандарт с гербом и девизом датского монарха, вокруг которого собрался внушительного вида, совершенно не потрепанный отряд — королевская кавалерийская гвардейская рота. Лучшие, опытнейшие войны, возглавляемые лично Кристианом.

Шары убили несколько десятков человек и вызвали некоторый переполох на бастионах, пока солдаты противника не научились разбегаться от него, видя направление в котором летел шар.

— Набрось на них туман, — обратился мастер Дункель к стоявшему рядом магу.

— Кончилось топливо.

Ганзейский военачальник распорядился о рубке деревьев, отправив на опушку Вальденского леса своих пятерых скучающих от безделья охранников из Черной роты.

Расстановка войск на поле снова изменилась. Полк всадников-униатов отошел на вершину холма, склон которого занимал прежде. Несогласованность в командовании, которая много раз стоила протестантам победы, заставила их отказаться от участия в этой битве, возложив всю ее тяжесть на плечи датчан.

Кавалерия Паппенгейма откатилась назад, потеряв всего несколько десятков человек. Ее основные задачи были выполнены — был заложен первый кирпич в основание разгрома армии Кристиана. Униатская конница левого фланга отступила, отказавшись принять хоть какое-нибудь участие в битве, а основной массы датского войска больше не существовало — солдаты противника остались лежать мертвыми или ранеными на тех позициях, где их застигли имперская кавалерия. Те, кому повезло уцелеть, сейчас сгруппировались за бастионами, пытаясь спастись от несущих смерть желтых шаров неизвестного им происхождения. Стоило ли рассуждать о том, каково было состояние этих солдат?

Место кавалерии заняла пехота, которой командовал фридландский герцог Альбрехт Валленштейн. Это был тот самый имперский офицер, под чьим началом находились габсбургские полки, расквартированные рядом со столицей Ганзы — Бременом.

Десять тысяч пикинеров и мушкетеров продвигались к датским укреплениям. Валленштейн должен был взять их приступом и завершить уничтожение армии Кристиана. У датского короля оставалось сейчас не больше семи-восьми тысяч напуганных, деморализованных солдат, желавших только одного — спастись, избежать сегодня смерти.

Шары почти не убивали людей — видя их, можно было рассчитать место их падения и увернуться. Но они, вкупе с артиллерией, не давали датчанам возможности собраться с силами и оказать организованное сопротивление имперским солдатам. Валленштейн взял передовой бастион, разделив свои полки на две группы, одна из которых атаковала северные укрепления, другая — южные. По сравнению с тучей войск Тилли, остатки датской армии выглядели каплей в море.

— Король! — вскричал Антон Пфеффергаузен, все еще ожидающий подвоза дров. — Ей-богу, король!

Он указал пальцем на северный редут. С полсотни всадников, одетых в богатые доспехи, пробивались через солдат Валленштейна в том месте, где строй был тоньше всего. За ними в прорыв устремились воспрявшие духом пешие датчане. Можно было увидеть фигурку самого капитана Альбрехта Валленштейна, размахивающего руками и выкрикивающего приказы своим подчиненным. Пикинеры поспешили на помощь своим товарищам, которые падали под мечами Кристиана и его соратников. Несколько мушкетеров выстрелили, целясь в короля, но тот, словно заговоренный, остался невредимым. Всадник рядом с ним упал мертвым, прикрыв телом своего государя от очередного мушкетного залпа. Кристиан нанес удар мечом, зарубив пехотинца, стоявшего у него на пути, смял еще нескольких и строй был прорван.

Его всадники помчались следом, окружив короля плотным кольцом. Маленький отряд спасшихся из окружения датчан взял направление к лесу, где было легче всего спастись от возможной погони. Несколько кавалеристов из полков Паппенгейма бросились было в погоню, но расстояние было слишком велико и остановить сбежавшего с поля боя Кристиана не представлялось никакой возможности.

Пехотинцы герцога Валленштейна восстановили ряды, закрывая брешь и не давая выйти из окружения другим датчанам. Они вновь начали медленно продвигаться вперед, отвоевывая у яростно оборонявшегося противника пядь земли за пядью.

Вскоре северный бастион пал, но южный, обороной которого командовал, судя по штандарту, граф Яльмар фон Руеф, еще держался. Старый генерал сумел организовать переправу своих еще живых солдат на другой берег реки Барренберг — единственный шанс спастись для остатков датской армии. Несомненно, и этот последний уголек обороны должен был вскоре погаснуть.

Полк униатов тем временем претерпевал странные метаморфозы: часть дворян начала переправу на противоположенный берег реки, другие по-прежнему оставались на холме, куда отступили в тот момент, когда судьба войска Кристиана была предопределена.

Весь покрытый потом, пропахший серой, словно черт, Мартин Оберакер вывалился мешком из адской машины, которой управлял, и растянулся на земле, тяжело дыша. Его коллега Пфеффергаузен помог ему подняться и протянул флягу с вином. Оберакер жадно пил, делая огромные глотки.

Фельдмаршал граф Иоганн Церклас Тилли только сейчас обратил внимание на свои руки. На ладонях образовались кровоподтеки в форме полумесяцев — следы от глубоко вонзившихся в кожу ногтей. Сняв шлем-капеллину и вытерев рукой холодный пот, выступивший на лбу, старик облегченно перекрестился и глубоко вздохнул. Все переживания и страхи, которыми он был одержим в течении дня битвы, выплеснулись наружу и ему пришлось спешится и пройти в свой шатер, где он мог бы подкрепиться. Есть графу совершенно не хотелось, но он помнил про оставшийся со вчерашнего дня непочатый бочонок с вином. Руки у него тряслись и ему потребовалось несколько попыток, чтобы налить себе стакан хмельного, не расплескав половины содержимого.

На поле только что закончившейся битвы герцог Валленштейн почивал на лаврах своего триумфа, отдавая приказы о плененных датчанах и грядущей осаде замка Луттер, так и не оставленного вражеским гарнизоном, которым командовал зять Кристиана IV.

Трое представителей униатского полка медленно, демонстрируя отсутствие оружия, ехали в ставку фельдмаршала, намереваясь обсудить с графом Тилли условия их сдачи в плен и возможность вступления в Католическую лигу, принеся клятву верности императору Фердинанду II и Максимилиану Баварскому.

Мастер Ульрих Дункель собирал на смотр мушкетеров Серой роты, чтобы подсчитать потери. Его пятеро охранников, посланных за дровами, еще и не думали возвращаться. А мертвая тишина уже опускалась на равнину перед замком Луттер-на-Барренберге.

XXVIII

— Мастер Ансельм Зольгер от Любека хочет сделать особое заявление, — провозгласил Иероним Боль.

Заседание Верховного Магистрата Ганзы подходило к концу. Были уже обсуждены планы субсидирования дома Габсбургов на поддержание войны, переноса ее на территорию республики Соединенных Провинций, ответное вторжение имперских войск в Датское королевство. И другие, не менее важные решения, которые после выигранного сражения расцветают словно навозная куча весной.

Это была важная для обеих сторон битва. Кристиану IV не повезло — вмешательство двух магов, учеников мастера Штейнмана, заставило сражение развиваться по непривычному для датского короля сюжету. Облако тумана, сковавшее передвижение войск Кристиана, отдало победу в руки Тилли. Конечно все здесь собравшиеся знали, что план предстоящего сражения за долгие бессонные ночные часы выработал мастер Ульрих Дункель вместе с обеими магами, но император за победу наградил графа Тилли. Впрочем, ни для кого из здесь собравшихся такая ошибка августейшей особы не была хоть сколько-нибудь значима. Союз избавился от угрозы, мастер Боль наверняка позаботился о надлежащем награждении истинного победителя — никому из них ничего большего пока не было нужно.