ХМАРА

 Выбравшийся на берег Велень дрожал от холода, но, пучась от собственного благородства, гордо расправлял плечи и вымученно улыбался. Через пару минут, кряхтя и отплевываясь, туда же выполз и благородный рыцарь. Подобное купание хоть и охладило разгоряченное тело достойного потомка не менее славного Вельстибюрга, но настроение ему отнюдь не прибавило. Больше всего на свете Георгу сейчас хотелось встретить врага и своим двуручным мечом изрубить его на мелкие кусочки!

 Не останавливаясь, мы пересекли долину и вскоре оказались на её окраине, вблизи почерневшего от времени и непогоды приземистого здания с крышей, покрытой полуосыпавшейся черепицей. Прямо за ним виднелся колодезный журавль, стоявший над недавно подновленным деревянным срубом и кривой оглоблей, вытягивавшийся вверх к солнцу. Свисавшая с него цепь обрывалась как раз посередине, ведра не было. Пришлось вынимать из заплечного мешка веревку и, положив большой камень на дно котелка, доставать воду им. Это досадное неудобство с лихвой компенсировалось холодной, чистой и вкуснейшей водицей.

 Пока я возился вокруг колодца, почтенный отец Клементий насобирал сухих веток и довольно шустро развел костер. Весёлые язычки пламени заплясали над сучьями, жадно слизывая мелкие капельки воды, оставшиеся на медной поверхности нашего походного "спецприбора". Медный котелок бабки Матрены служил нам не только для приготовления наваристых шей и каш, но и для заварки ароматного травяного чая. Мы готовили пищу, а в это самое время отец Иннокентий, расположившись в благодатном теньке, падающим от стены дома, закрыв глаза, усиленно бормотал какие-то молитвы. И закончил шептать их лишь тогда, когда взопревший на жаре отец Клементий радостно воскликнул:

 -Готово, рабы божии, прощу к столу! - и, перекрестившись, первым запустил ложку в котелок с наваристой пшённой кашей.

 Неспешно перекусив, а затем, попив чайку с булочками, окунаемыми в свежий пчелиный мед, мы предались послеобеденному отдыху. Точнее, это святые отцы завалились на боковую, что бы часок-другой вздремнуть и завязать жирок. А я, позволив себе лишь присесть в тени орехового куста, остался на страже. Первые полчаса прошли на удивление тихо и спокойно, а на тридцать первой минуте моего сидения до меня донесся смутно знакомый писклявый голос.

 -Это они! - из-за угла здания показался здоровенный рыцарь, ведущий в поводу довольно жалкую лошаденку. За ним, приплясывая от нетерпения, семенил наш недавний знакомец Велень. Он- то и указывал на меня своим грязным, кривым пальцем.

 При виде меня рыцарь опустил забрало и хотел было вспрыгнуть в седло, но еще раз покосившись в мою сторону, передумал. Презрительно хмыкнув, он намотал поводья на ветку ближайшего деревца, и решительно шагнул в мою сторону. Когда до меня оставалось метров восемь, громила остановился, и картинно опершись на эфес поставленного вперёд собой меча, церемонно представился:

 -Рыцарь Медной Головы, достойный потомок Вельстибюрга, Радскнехт Георг Ротшильд де Смоктуновский, тот, чей девиз "Мужество, честь и добродетель" вызывает Вас на бой! Хоть всех вместе, хоть по одному. И извольте встать, когда к Вам обращается благородный рыцарь! - он горделиво вскинул голову, при этом его забрало со скрежетом взлетело вверх, затем с тем же скрежетом шлёпнулось обратно.

 Будить святых отцов мне не хотелось, терять было нечего, и посему я остался сидеть. Но, всё же помня о вежливости и уважении, в свою очередь, решил представиться этому выскочке, причем так, чтобы он от зависти свой язык проглотил.

 -Я приветствую Вас, рыцарь Медная Голова! Я Николай Михайлович Хмара ибн прапорщик Тамбовский, контрактный военнослужащий Российской Армии, владетельный мэр великого города Трехмухинска, почетный донор де ветеран. Тот, чей девиз "Никто кроме нас". Интересуемся, с чего это мы обязаны такой сомнительной чести быть вызванным на бой столь доблестным рыцарем?

 -Хм, мнда, - рыцарь казался ошарашенным. - Пожалуй, Вы можете сидеть, Ваш титул длиннее моего, - он задумчиво покачал головой, не торопясь отвечать на мой вопрос. - "Никто кроме нас" - произнес он приглушенно, - интересно, интересно, какой красивый слог! После моей победы надо будет присоедить его к моему имени.

 -Ну, Вы, батенька, и нахал! - я слегка приподнялся на локте. Во мне начал закипать праведный гнев. - Мало того, что Вы уже делите шкуру, так еще и не ответили на мой вопрос, а это, извините, уже хамство.

 -Покорно прошу принять мои извинения! - сказав это, рыцарь запнулся. - Хотя какие с Вами извинения! С Вами, обижателями сирых и беззащитных, нужно разговаривать только звоном мечей!

 -И кого же мы обидели, не подскажите ли?! - на всякий случай уточнил я, хотя уже догадывался, кто есть этот сирый и беззащитный.

 -Не делайте вид, что Вы забыли столь недостойное деяние. Но хорошо, я напомню! - глаза рыцаря яростно засверкали. - Не далее как сегодня утром Вы, безжалостно набросившись, избили и ограбили добропорядочного, добродушного Веленя. Да как Вы вообще посмели обидеть маленькое и беззащитное существо?

 -Этот-то маленький и безобидный?! - я криво усмехнулся. - Ну-ну, Вы еще увидите сколь это - оно- безобидно.

 -Бей его! - воровато высовываясь из-за коня, подначил Велень.

 -Защищайтесь, сударь! - де Смоктуновский обхватил рукоять меча обоими руками и, нарочито медленно поднимая его вверх, начал приближаться. Да, похоже, сражения не избежать! Я, позёвывая, поднялся и небрежно отряхнув прилипшие к штанам травинки, одним движением выхватив из ножен Перст Судьбоносный, воздел остриём вверх.

 -Что, опять драться? - колдунец сонно зевнул. - Если там разбойники какие или одичавшие землепашцы, так я не буду! Мараться о кровь простолюдина ни-ни.

 -На этот раз тебе повезло! - я ехидно усмехнулся. Теперь ему не отвертеться! - Пред тобой самый настоящий рыцарь, от корней до лба одно сплошное дерево, я имею в виду генеалогическое. Как говорится, аристократ самого высокого пошиба. Так что кровь будет самая что ни наесть голубая! - Я замолчал и повернул единственный глаз меча так, что бы ему было удобнее разглядеть наступающего на нас Георга. Тот уже мысленно шагнув в битву, похоже, ничего не слышал и не видел.

 -Ой, а великан-то какой! - вздрогнул в моей руке Судьбоносный.

 -Что ой, что ой? Да, парень здоровый, но и мы, чай, не лыком шиты! Финт влево, обводка вправо, пару раз глушанём по куполу и в обморок завалится!

 Да, на словах всё легко и просто, а попробуй действительно останови закованного в железо и наверняка изрядно натренированного воина! А если тот еще к тому же и огромен, как камчатский медведь, отожравшийся на дармовых харчах зоопарка... Нет, тут наверняка двумя ударами не отделаешься!

 -А меч-то у него, меч-то какой огроменный! Ой, порубит, порубит, иззубрит, испоганит! - испуганно воскликнул задергавшийся в моих руках Перст, пытаясь вновь укрыться в ножнах.

 -Не боись! Мы сами кого хошь порубим! Подходи, не заржавеет! - воскликнул я, взмахнув Перстом над головой и замысловатой кривой опустив его на голову противника.

 -Ой, мамочки! - заблажил Судьбоносный, каким-то неимоверным образом уклоняясь от прямого удара и, уходя в сторону, - Тебе-то что, а я как потом здоровье поправлю?

 Меч моего противника просвистел в дюйме от моей маковки, дуновением ветра подняв на ней волосы. Или это мурашки, пробежав по спине, взобрались на мою голову?

 -Что ты, сволочь, делаешь? - это уже возопил я. - Он меня убьет!

 -Пригнись! - проорал Перст, уводя меня от колющего удара.

 -Ах, черт! - я прыгнул влево и попытался ударить снизу. Рыцарь приготовился парировать, но эта каналья, которая еще смеет называть себя Судьбоносным и прочая, прочая, сделал финт в сторону, едва не вырвав мне руки, и оба меча, со свистом разрезав воздух, пронеслись в разных направлениях. Я, снова чудом избежав столкновения с чужим тесаком, споткнулся о лежавший на земле камень и шлёпнулся на землю. Промахнувшийся рыцарь полетел следом. Привычно сгруппировавшись, я упал на плечо, перекатился вправо и стремительно вскочил на ноги, приготовившись встретить своего противника.