Бионики (СИ)

В ночном небе горели звезды, а лес нависал с двух сторон огромными неприступными стенами.

— Тайто! — позвал Слай.

На обочине, все еще излучая изумрудный свет, лежал квадратный предмет, размером с тостер.

Он трансформировался, — подумал Слай и подполз ближе. Идти он не мог, пока не мог.

В свете фар убитого Субару, Тайто походил на самый обычный кубик Рубика. Слай коснулся его граней, и свечение погасло. Он снял с себя разорванную в клочья рубашку и бережно завернул в нее бионика. Встал, отряхнулся и направился обратно к машине. Кажется, там должна была быть дорожная сумка.

Но машины в лесу больше не было. Исчезла, словно новый мир сожрал ее с потрохами. Не было и сотового телефона, который Слай все время носил в кармане брюк.

— Ладно, — сказал он, глядя в звездное небо и крепко прижимая к себе кубик Рубика, — По крайней мере, мы с тобой живы.

А через несколько шагов, Слай обнаружил, что все вспомнил.

***

В храме были люди. Оставшиеся в живых хранители. Большинство из них Чатни знала, но были и те, кого она видела в первый раз. Стоя за облупившейся колонной, Чатни прислушивалась к тому что они говорили. Впрочем, все было написано на их лицах: надвигался очень и очень серьезный кризис.

Вот стоит седовласая Церера из далекого мира, что на Сиреневой ветке. Стоит вполоборота, и Чатни может видеть как обеспокоенно вытянуто ее лицо и поджаты губы. Церера нравилась Чатни: она всегда воспринимала девочку как равную им. В отличие от Айка.

Парень со шрамами стоял спиной к Чатни, и из-под капюшона виднелись лишь его огненно-рыжие волосы.

— Нам нужно собрать всех биоников в одном месте, — сказал пожилой мужчина с механической рукой.

— Зачем? Чтобы упростить задачу Собирателям? — миниатюрная темнокожая девушка неодобрительно вскинула брови.

— Можно осесть здесь, на Серой ветке, — сказал Айк, и Чатни передернуло от его гнусавого голоса. — Сюда они не сунутся.

— Не вариант, — Церера покачала головой. — Каждому из нас нужно быть в своем мире.

Чатни болезненно поморщилась. Ее мира давно не существовало, и если бы Номад не нашел ее и не дал ей работу, она была бы никому не нужно бродяжкой.

— Нам нужен мощный эпси-бионик, чтобы противостоять Собирателям, — сказала старая цыганка.

— Самый мощный эпси — это Тайто, — снова подал голос Айк. — Но теперь мы не знаем, где он.

— Как и Чатни, — добавила Церера, и девочка вжалась в колонну.

Наступила небольшая пауза. Цыганка пробормотала что-то вполголоса, но Айк громко перебил ее:

— Нет, она испугалась и убежала, оставив Номада умирать!

Сердце Чатни оборвалось вниз: так и есть — они винят во всем ее.

— Не говори так, Айк, — сказал мужчина с кибернезированной конечностью, — Никто не знает, что там произошло. Вполне вероятно, что Чатни мертва, как и Тайто.

Церера категорически покачала головой:

— Я так не думаю. Чатни жива, как и двое триединцев.

— Откуда тебе известно? — темнокожая девушка прищурилась. На ее запястьях Чатни заметила два крупных металлических браслета.

— Не забывайте, что Чатни родом из древнего мира, единственного, чей народ бросил вызов Собирателям, — сказала Церера. — Она мала, но не труслива. И уж точно не глупа.

Спасибо, Церера, — мысленно произнесла Чатни. От волнения ее ногти изо всех сил впились в крошащийся камень колонны.

— Если она хоть немного умна, как ты говоришь, она вернется и отдаст нам оставшихся биоников, — сказала девушка с браслетами.

Вот еще! — подумала Чатни, и коснулась нагрудного кармана, где хранила Мефону. Она своими глазами видела, на что способны Собиратели. Их не одолеет даже самый сильный эпси-бионик. Не одолеет и десяток хранителей. Возможно, это было слишком самонадеянным, но Чатни считала, что у них есть только один способ спасти оставшиеся миры.

Услышав все, что хотела, девочка незаметно покинула храм.

***

Слай выбрался из леса лишь на рассвете. Все это время его вел Тайто, который висел в импровизированной наплечной сумке, наспех сделанной из рваной рубашки. Из динамика Тайто то и дело доносились обрывки песен и радиопередач. Они направляли Слая, указывая ему нужный путь. Последние же два часа перед рассветом Тайто вообще не замолкал: тормошил засыпающего Слая динамичными хитами и бодрыми выпусками новостей. И лишь когда лес закончился и Слай рухнул посреди поля, засаженного молодыми ржаными побегами, Тайто убрал динамик и отключился. Напоследок он сыграл для него открывающую тему из Приятных сновидений — передачи для малышей.

Слай спал как убитый. Он не знал, что утомило его больше: пешая прогулка под звездным небом или воспоминания, что ворвались в его голову подобно стихии, прорвавшей плотину. Так или иначе, завидев на горизонте причудливые небоскребы, Слай посчитал, что его миссия на сегодня выполнена.

Он проснулся от стрекота и гомона лесных обитателей. Солнце припекало, и прямо перед его носом порхала черно-желтая бабочка.

— Доброго утра воскресенья! — из динамика Тайто донесся бодрый голос ведущего. — Я надеюсь, что вы уже заправляетесь ароматным кофе с тостами, а для тех лежебок, кто только что проснулся, я поставлю вот эту отличную композицию.

Заиграли гитарные аккорды и девушка мелодичным голосом запела что-то о любви.

— Это кто еще лежебока? — возмутился Слай, разминая затекшую спину и плечи. Тайто лежал рядом, выглядывая из прорехи в сумке-рубашке. Теперь Слай хорошо помнил, как увидел его впервые. И как возненавидел за то, что тот обыграл его.

— Прости меня, друг, — сказал Слай. — Не знаю, что тогда на меня нашло.

Гитара и голос девушки смолкли. Послышалось шипение — должно быть, Тайто искал нужную радиостанцию — а еще через секунду, словно в ответ на слова Слая, раздался голос какого-то журналиста:

— Я могу сказать только одно: в условиях холодной войны этим двум странам не остается ничего иного, как заключить перемирие…

— Верно, Тайто! — Слай ударил себя по коленке. — Заключим мир.

Пора было идти дальше. Если бы Слай нашел минутку, чтобы осмотреть себя, он пришел бы в ужас от своего внешнего вида: дорогая одежда была изодрана и порядочно испачкана грязью, а на теле не было живого места от ссадин и синяков. Но неизвестный город, что виднелся на горизонте, манил его, и Слай не желал терять ни секунды.

Через пару часов он вышел к парку. К тому самому, что показывала Чатни, открыв окно прямо посреди улицы Будапешта. Поля неожиданно окончились большим озером, на другой стороне которого и был парк.

— Лира, — прошептал Слай, без труда узнав это место.

По глади озера неспешно скользили катамараны, плавали утки и лебеди, а из-за деревьев виднелось колесо обозрения. Хоть Слай и находился по другую сторону водоема, ему не нужна была подзорная труба, чтобы узнать своих соплеменников.

Старомодно одетые, не ведающие, что такое смартфоны, люди наслаждались неспешным общением с природой. Темп жизни в Эларе был куда медленнее, чем в мире, куда Слая и Хаджи изгнал Номад, и в первую очередь это было связано с усиленным развитием техники и средств коммуникации.

В Эларе этого не было. В Эларе бионики заменяли умные вычислительные машины, а соревнования между ними — компьютерные игры и социальные сети. И хотя мир биоников во многом был жесток, теперь Слаю было с чем сравнить. Он знал, что люди здесь добрее и отзывчивее, потому что привыкли заботиться о своих механических собратьях, жить с ними рука об руку.

Больше всего Слаю хотелось пересечь это озеро и влиться в новый мир без промедления и зазрения совести. Обниматься с первым встречным, есть вкуснейшее во всех мирах мороженое, а потом пойти устроиться в какой-нибудь центр исследования биоников. И путешествовать, путешествовать, путешествовать… без конца бороздить Элару и другие материки на поезде, на верхней полке плацкартного вагона… Как раньше, в старые добрые времена, когда они с Хаджи…

Хаджи? А как же Хаджи?! — пронеслось в голове у Слая.