Священная битва за Москву

  А на сцену с другой стороны запустили льва. Животное оказалось крупным, хотя несколько отощавшим на диете тотальной войны.

  Геринг плотоядно ухмыльнувшись, прокукарекал:

  - Я ставлю на льва!

  Мюллер угодливо подсказал:

  - Очень разумный выбор мой фюрер!

  Жирный глава государства, икнул и прочирикал:

  - В лирическом зале, белая мышь... Дико кричит с перепоя малыш!

  После чего Герман Геринг стал неистово хохотать.

  А массивный гладиатор тряхнул секирой. Лев не дожидаясь гонга, бросился на воина с двумя видами оружия. Тот хладнокровно подпустил льва и рубанул секирой по морде, а сам ушел в сторону. Лев получил ранение дико завыл.

  Геринг прорвал:

  -Лева давай его!

  Царь зверей бросился снова на противника. Движения поджарового льва были быстры, но и его противник отличался большим опытом. Ловкий удар меча рассек льву ноздри, заставив снова реветь словно спущенную шину.

  Жирный фюрер рыкнул:

  - Вот черт! Да успокойте же его!

  Мюллер понял намек патрона и сделал знак, распорядителю игр. Тот что-то шепнул маврам. Когда гладиатор снова уклонялся, ему в спину вонзилось пламя факела. Как ошпаренный он вскрикнул и тут же попал под прыжок Нубы. Лев накинулся на человека и впился ему в плечо. Тот отчаянно извернулся, но клок мяса вырвался из ключицы и, со смаком брызнуло кровью. Раненный человек, упал, и лев снова насел на него. Стал рвать мясо, клыки вонзились в мускулистый пресс.

  Мощный гладиатор сумел, отчаянно извернувшись, всадить льву секирой по спине. На сей раз уже лев оглушительно проревел, разрывая грудь и живот гладиатору когтями.

  Оба зверя оказались тяжело ранены. Один в человеческом обличье, другой в виде хищника. И, тем не менее, они оба звери. И грызутся отчаянно и дерзко. Уже в партере мужчина-гладиатор наносил удары мечом, а лев рвал его когтями и зубами.

  Геринг ревел от радости:

  - Так его лева! Так!

  Оба ослабели от потери крови и почти одновременно замерли. Мавр протянул факел к груди гладиатора, пламя опалило окровавленный мышечный щит, заставив неприятеля вздрогнуть и...затихнуть.

  Геринг надменно, шатаясь от выпитого, заявил:

  - Победил лев! А их на мясо крокодилам...

  Следующий поединок как раз был с крокодилами. Пятеро подростков не старше четырнадцати с копьями в руках, были выведены сражаться против трех африканских крокодилов.

  Битва заведомо неравная, крокодилы крупные, а мальчишки худые, тоже видимо взятые из шахт. Видно у них бледная кожа и ороговевшие, исцарапанные по лазным в рудниках и штольнях коленки и локти.

  Геринг, плотоядно скалясь, просипел:

  - А теперь я ставлю на крокодилов!

  Мюллер, скаля морду подмигнул:

  - Вы гениальны фюрер!

  Несмотря на то что крокодилы были громадными почти по десять метров один из мальчишек: белобрысый и очень жилистый, топнув об булыжник огрубевшей, босой ногой и крикнул:

  - Не бойтесь их можно победить!

  Ребята взялись за руки, тряхнули копьями. А их неформальный предводитель запел:

  Трубит над вселенной, великой бескрайней,

  Наш горн пионерский большой...

  Полет будет к звездам - стремительно-дальний,

  А Ленин всегда молодой!

  Крокодилы набросились на мальчиков. Они клацали зубами и атаковали пацанов.

  Предводитель ударил копьем ближайшую тварь в глаз и ловко отскочив продолжил петь.

  Мы соколы света парим над планетой,

  Чтоб миру покой, счастье, рай принести!

  Пусть будут в священных деяньях воспеты -

  И яблони стану на Марсе цвети!

  Одному из мальчиков, крокодил отхватил по колено ногу, пацан заревел. Но зато предводитель выбил зеленому монстру глаз.

  А другом крокодилу пробили копьями лапку. А мальчишка-атаман продолжал петь.

  Мы к звездам в бескрайний полет устремимся,

  Такой ты у нас есть храбрец пионер...

  Да славиться небе без граней все выси,

  Низвергнем фашизма крутой беспредел!

  Один из мальчиков погиб растерзанный тварями. Но и аллигаторов стало меньше. Тварь с зубами-клыками затихла. Все-таки закаленные каменоломнями, это были ловкие ребята.

  А песня продолжала звучать:

  Мой галстук он красный, как пламя из глянца,

  Мужчине, конечно любому к лицу...

  Мы с нацизмом упорнейше драться,