Командор

Проводив глазами понурого «императора», Сухов позвал своего незаменимого помощника:

— Диего! Это самое… Поднимай якоря! Сваливаем отсюда!

— Слушаюсь, командор!

— Навались!

Корсары, дружно ухая, навалились на рукояти-выбленки кабестана, и тот стронулся с места, накручивая толстый якорный канат.

Вот и якорь показался…

Сухов перевёл взгляд на близкий берег — матросы с «Чёрного гранда», первыми доплывшие, плелись по пляжу, оставляя цепочки следов.

Кто послабее, падал на песок, кто поопытней, стаскивал с себя обувку с одёжкой — сушиться.

Остров Гонав стал обитаемым и даже густо населённым…

— Командор! — заорал Диего. — Вовремя мы якорь-то подняли! Глянь на север!

Олег глянул. С норда шли два корабля — один красный, побольше, а другой чёрный и поменьше.

— Зуб даю — это «Симург»!

Сухов мигом вооружился подзорной трубой.

Лиц на таком расстоянии не разглядишь, но обводы, общий рисунок такелажа, украшения под бушпритом и на корме…

— «Симург»!

— Ура-а! — заорал Быков.

И корсары подхватили его клич, хотя и не разумели, что он значит.

Глава 15, в которой Олег переквалифицируется в речника

Целая пиратская флотилия вошла в пролив, отделяющий Тортугу от Эспаньолы, следуя на восток.

Впереди, как самый ходкий, шёл «Эль-Тигре», за ним поспешала «Синяя чайка», третьим следовал «Си-мург», а «Коронадо» замыкал колонну.

Не усидев-таки, Олег покинул каюту и вышел на палубу — вскоре должна была показаться та самая скала с провалом-гротом, который и являлся межвременным порталом. Скала веков.

Быков, Пончев и Акимов уже стояли у борта, напряжённо вглядываясь в недалёкий берег.

— Это она? — спросил Пончик, указывая на обрывистый утёс.

— Ёш-моё! — раздражённо откликнулся Яр. — Ты уже третий раз тычешь пальцем, попадая им в небо! Где тут грот? Покажи мне его!

Удивительно, но Шурка даже спорить не стал, не то что комментировать, как он умел — доставая до центральной нервной.

— Что, скалы никогда не видали? — насмешливо спросил Сухов.

Все обернулись, и Пончик воскликнул:

— Ой, а сам-то!

— А мне на вас смотреть интересно.

— Ага…

Пролетело, прошло, проползло ещё минут тридцать.

— Вот она, конечно же! — негромко проговорил Акимов.

— Где, где?

Виктор вытянул руку, указывая на высокую скалу, застывшую посередине между морем и сушей.

Олег поглядел в подзорную трубу.

Гранитная скала розовато-бежевого цвета в плане была овальной, сильно выдаваясь в море.

Прибой или иная стихия продолбили в ней сквозное зияние, похожее на колоссальную арку, в тени которой плескалась вода.

— «Синяя чайка» пройдёт свободно, — тихо сказал Быков.

— И подход удачный, — подхватил Олег, протягивая Яру трубу. — Видишь? Рифы лежат мористее, сдерживают волны, а с этой или с той стороны как бы канал — и войдёшь, и выйдешь.

— Сейчас бы… — тоскливо пробормотал Пончик.

Сухов хмуро кивнул. Домой, к своим, захотелось

просто отчаянно, до боли. Нельзя! Не получится…

— Может, попробуем? — с надеждой спросил Шурик. — А?

— Что толку ломиться в открытую дверь, коли она заперта!

— Другие бы не поняли, — усмехнулся Быков, не сводя глаз со скалы, — а нам всё ясно…

Флейт проследовал мимо заветной скалы, и четверо друзей долго смотрели за корму, пока утёс не затянуло дымкой.

Команда была в курсе того, что их командор собрался на Ориноко, за индейскими сокровищами, и единодушно поддержала его начинание.

Уже и экипаж «Синей чайки» сформировали, куда, кроме гигантов Шанго и Малыша Роже, каким-то образом пролез Кэриб Уорнер.

Впрочем, Кэрибу, готовому исполнить какой угодно приказ и бросавшемуся делать всякую работу, отказывать было неудобно — в команде его любили.

Эскадра миновала Эспаньолу, держась её безлюдных северных берегов, прошла мимо коварного пролива Мона, обогнула Пуэрто-Рико и повернула на юг, чтобы спуститься к устью Ориноко, следуя восточнее Малых Антил.

Но сначала корабли проследовали через архипелаг Виргинских островов.

— Это где-то здесь… — проговорил Олег, осматривая горизонты в подзорную трубу.

Вскоре его поиски дали результат — по левому борту показался безрадостный берег скалистого островка, навевавшего самые унылые мысли. И не зря.

— Привести Горна! — приказал Сухов.

Когда горе-император показался на палубе, Олег подошёл к нему и сказал:

— Пришёл черёд выполнить данное тебе обещание.

— Оставить меня в живых? — уточнил Альберт, глядя на Капитана Эша исподлобья.

— Совершенно верно. Ты останешься жив вот на этом острове! — Сухов повёл рукою, жестом охватывая мрачный участок суши, со всех сторон окружённый водой.

Корсары переглянулись, пихая друг друга локтями, — молодец командир, придумал лее!

— Остров сей испанцы называют Каха-де-Муэртос, проще говоря — Сундуком Мертвеца. Не правда ли, романтично звучит? Сейчас тепло, так что жилище тебе не понадобится. К тому же на этих берегах и шалаша не выстроишь — не растёт ничего. Наверное, потому, что на Каха-де-Муэртос нет воды. Но это пустяки — скоро пойдут дожди, так что вода будет. Наверное. Есть тут тоже особо нечего, но в местных охотничьих угодьях вы будете один, так что вам должно хватить. Тут и ящерки попадаются, и крабики… Если сильно повезёт, можно и на черепаху наткнуться. Так что прошу! Шлюпку Альберту фон Горну, Албертусу ван Хоорну, Элберту Хорну, дону Альберто де Корону и Бледному Бендиго! Надеюсь, вам будет нескучно вместе, а чтобы скрасить вечерок, я вам презентую бутылку рому. И нож, чтобы было чем зарезаться!

Бледный фон Горн спустился в шлюпку, сжимая в руке горлышко бутылки, а в зубах — ноле.

Он молчал, но не из гордости. Просто горло сжало страхом — его ждала верная гибель от голода и жажды!

Вся команда провожала шлюпку, оживлённо оценивая зрелище.

Вельбот уже возвращался, когда Сухов поглядел в трубу.

— Ну? — спросил нетерпеливо Мулат Диего. — Чего он там делает?

— Пьёт ром, — скривился Олег.

— Вот дурак! — воскликнул Нолан Чантри. — От рома же только сильнее пить хочется!

— Скоро он это поймёт, — усмехнулся Сухов, складывая трубу. — Поднять паруса!

Пиратские корабли шли на юг, подгоняемые устойчивым норд-остом, и ничто не мешало плаванию — открытый океан был совершенно пустынен.

Только раз пристали к одному из островов — то была Гваделупа, которую карибы называли Карукерой, «Островом прекрасных вод».

Водичка здесь реально была вкусна, и ею залили все бочки, а Пончик, человек знающий, велел в каждую из бочек накидать промытых и прокалённых на огне серебряных песо — для обеззараживания. И снова в путь.

К устью Ориноко подбирались через пролив Бокас-дель-Драгон, что между матёрой землёй и островом Тринидад.

Испанцы, проживавшие на острове, кучковались в маленьком селении Конкерабия, сохранившем своё индейское название, и особой опасности не представляли — в здешних местах золота не водилось, а коли так, то и вице-король Новой Гранады не обращал ровно никакого внимания на поселенцев.

Стало быть, ни боевых кораблей, ни фортов тут не водилось.

Выйдя на простор залива Пария, Олег вызвал всех капитанов и договорился о последующих действиях.

— Мы будем отсутствовать с месяц, не более, — сказал он. — Но и не менее. Так что дожидаться нас тут смысла нет. Сделаем так… Мы уйдём дальше на «Синей чайке», а спустя… мм… месяца через полтора-два заглянем в Гонав, на известную стоянку, да и свидимся!

Капитаны согласились, и корабли плавно разошлись — три подались обратно на север, в Карибское море, охотится на испанские навио, а галиот пересёк залив и заплыл в Макарео — один из десятков рукавов, на которые ветвилась Река.

Так, с большой буквы, её называли индейцы — «Оринуку» — Река.

Сезон дождей заканчивался, и Ориноко разлилась широко и вольно.

Огромная дельта распадалась на рукава и протоки, озёра и старицы, болота и острова.