Курляндский гандикап (СИ)

Мда… история начинает меняться все больше и больше. И частенько — уже совершенно независимо от моих действий. Хотя… если знать, где именно нужно исправить, почему не исправить? Иногда от какой-то мелочи зависит судьба страны. А то и не одной. Помните знаменитые строки?

Не было гвоздя — подкова пропала.

Не было подковы — лошадь захромала.

Лошадь захромала — командир убит.

Конница разбита — армия бежит.

Враг вступает в город, пленных не щадя,

Оттого, что в кузнице не было гвоздя.

Звучит невероятно, но это чуть ли не пересказ того, что случилось в памятном мне варианте истории с Ракоци. Лошадь Ференца споткнулась, он вылетел из седла, потерял сознание, а его войско сочло его мертвым и бежало с поля боя. Разумеется, я не собирался допускать подобных случайностей. Мне нужно было, чтобы Венгрия как можно дольше оставалось независимой. Хотя бы пока Россия с Крымом не разберется. Потом Петр сможет вмешаться в ситуацию. Один я поддержку Ракоци не потяну.

— Так на Ференца все-таки покушались! — удовлетворенно улыбнулся я, читая донесения своей разведки.

При тщательной проверке выяснилось, что с копытами у коня большие проблемы. Честно говоря, я подозревал, что с этим спотыканием лошади в самый ответственный момент не все чисто. Больно уж удачно все вложилось. Для врагов. В прошлый раз. В этом варианте истории лошадь не споткнулась, и из сражения при Тренчине Ференц вышел победителем.

— Победы Ракоци вызывают опасения у сторонников Габсбургов, — осторожно заметил Генрих.

— Да, датский король даже собирался отправить в Восточную Венгрию и Трансильванию кавалерийские и пехотные полки в помощь Габсбургам. Но я его отговорил. Фредерик слишком уж желает, чтобы Европа признала его право владеть Шлезвиг-Гольштейном.

— А царю Петру, похоже, совершенно безразлично, что о нем Европа думает. Он захватил такую огромную территорию, а теперь еще и Крым пытается взять. Англия с Францией выражают свое недовольство.

— Пока идет война за испанское наследство, они вряд ли способны на что-то большее, — пожал я плечами. — Если только англичане по своей любимой привычке пойдут по пути наименьшего сопротивления и попытаются отравить неугодного правителя…

К сожалению, мои расчеты на то, что вступивший на престол Яков III серьезно ослабит Англию, не совсем оправдались. Да, скандалы следовали один за другим. Король и парламент совершенно не ладили. Яков стремился к роскоши и тратил из казны существенные средства на свои развлечения. Однако было одно, весьма глобальное «но». Система управления Англией предполагала «защиту от дурака». Денежные мешки не хотели терять свои доходы, а потому не позволяли королю совсем уж откровенных безумств.

— Если Петр сумеет отвоевать Крым и не ввязаться в дальнейшую войну с Турцией, у него есть шанс избежать впоследствии и конфликтов с другими европейскими странами, — предположил я.

— По крайней мере, есть чем отвлечь Англию. Там идут ожесточенные споры о том, не следует ли вернуть Шотландию под свой контроль с помощью силы. Вспыхивают даже небольшие пограничные конфликты, — сообщил Генрих. — Кстати, приглашенный вашим высочеством Яков Брюс прекрасно держится. У него множество сторонников, он пользуется уважением, и кое-где даже поговаривают, что Шотландия должна вернуть себе короля.

— Думаю, царь Петр может поддержать данную авантюру. Если королем Шотландии станет человек, обязанный ему своим положением, это может открыть прекрасные перспективы.

— Ну, пока возможность коронации — это только слухи. Но мы усиленно с этим работаем, — сообщил Генрих.

Ха! Да я даже не сомневался. Я слишком хорошо знал о силе воздействия печатного слова на неокрепшие умы, так что внимательно следил за этой сферой. Свифт и Дефо, которых я привлек к работе в данном направлении, давно уже поделили сферы влияния, поскольку на дух друг друга не выносили, ревниво относясь к успехам конкурента. Свифт занимался внутренней политикой, а Дефо взял на себя внешнюю. Талантливые шаржи, статьи, памфлеты… нам удавалось царить на мировом рынке СМИ, и я пользовался этим на всю катушку. Дефо, кстати, оказался небесталанным разведчиком. Не зря в другой версии истории англы привлекли его к работе в данной сфере. Даниэль умудрялся узнавать новости раньше всех, опираясь на сеть корреспондентов в разных странах. Полагаю, что о начавшемся голоде во Франции я узнал даже раньше, чем Людовик XIV.

— Это отвратительно, — морщился я.

Меня передергивало, когда я читал о том, что происходило во Франции. В этом году голод дошел до того, что случались даже случаи людоедства. А король? Король воевал, ставил балеты и спускал на них сумасшедшие деньги. Моя идея с постановкой представления о крестовом походе нашла в сердце короля живейший отклик. И теперь шились наряды для рыцарей, пилигримов, дам и воинов Саладина. Сам Людовик решил вспомнить молодость и исполнить роль французского короля Филиппа II Августа. Собственно, ничего кроме сидения на троне и величественного шествия от него не требовалось, так что с ролью будет справиться несложно.

— Да, его величество не собирается отказываться от привычных развлечений только потому, что народ голодает, — ехидно заметил Генрих. — Недовольство королем возрастает.

— Еще бы не возрастало! Постоянные войны, безумные траты на роскошь, да еще и борьба с инакомыслящими! Страшно даже представить, сколько народа сбежало из Франции из-за религиозных гонений!

— Его величество недавно даже разрушил древнее аббатство Пор-Рояль, чтобы победить янсенизм.

— Мда. С возрастом Людовик не поумнел, — констатировал я печальный факт. — Вместо того, чтобы заняться делом, снова в развлечения ударился. А ведь его дела в войне за испанское наследство идут не так хорошо, как ему хотелось бы!

— Зато в колониях он уверенно теснит англичан, — пожал плечами Генрих.

В колониях действительно творилось нечто невообразимое. Поддержанное мною через голландцев восстание Леслера дало совершенно неожиданные результаты. Воспользовавшись восстанием и тем, что Англия среагировала на него не сразу, голландцы вернули себе Новый Амстердам вместе с прилегающими территориями. Разумеется, подобная наглость не осталась безответной. Вернуть Нью-Йорк у англичан не получилось, но они в союзе с Португалией отбили у Нидерландов Молуккские, Зондские острова и Цейлон. Похоже, в колониях назревала очередная Война за специи.

Однако король Португалии Жуан V явно тяготился таким союзником, как Англия. И чуяло мое сердце, что недолго продлится их взаимодействие. Португалия еще не забыла дни своего величия. И вряд ли упустит шанс вернуть себе хотя бы часть потерянного. Жуан V вовсе не желал и дальше платить военную контрибуцию голландцам. Собственно, именно поэтому Португалия изначально примкнула к французскому блоку в обмен на военную помощь и возвращение некоторых территорий в Индийском океане.

Однако Англия не дремала. И перетянула Португалию на свою сторону, пообещав присоединить обширные земли вдоль границы с Испанией. Ну и английская эскадра у берегов весьма этому поспособствовала. Так что союз был в некоторой мере вынужденным. И похоже, Жуан V подозревал, что не получит обещанного. Так что направить его мысли в нужное русло труда не составило. Флот Англии при Якове III совсем не тот, что был бы при Вильгельме Оранском. И я намекнул, что возвращенные острова Португалия вполне способна вернуть под свой полный контроль. Не делясь с англами.

Помочь славному королю Жуану V? Можно. Но что мы будем с этого иметь? Специи — это прекрасно, но учитывая колонии Курляндии — не самый необходимый для нас товар. Плюс, любой торговый договор (буде на то желание короля) всегда можно расторгнуть. А таскать каштаны из огня для чужой страны как-то не хочется. Сделать Англии гадость — это, конечно, тоже мощный стимул. Но не настолько, чтобы посылать свой флот на помощь Португалии. В конце концов, ни у Курляндии, ни у Ирландии нет лишних денег!