Антиблокада

   Он протянул мне документы, которые держал в руке. Аудиенция окончена. Моего мнения по поводу назначения никто не спрашивал.

   - Разрешите идти, товарищ Сталин?

   - Идите!

   На выходе меня задержал Поскрёбышев, который передал мне пропуска в НарКомИнДел на меня и Евгению.

   - Немедленно зайдите туда и оформляйте дипломатические паспорта. Не позднее послезавтра Вам надлежит быть в Хельсинки, товарищ полковник. Приказ "Самого"! Вот здесь предписание. До свидания!

   - До свидания, товарищ Поскрёбышев.

   В этот момент вышел Василевский.

   - Не убегайте, полковник. Мне в ГенШтаб, я Вас подвезу. Там выделим Вам машину. Пойдёмте.

   Мы спустились вниз.

   - Верховный очень доволен Вами. Генштаб подготовил для Вас необходимые документы. Вам надлежит в кратчайшее время создать в Хельсинки полноценный пункт связи. В Вашем подчинении будёт находиться персонал узла связи и шестеро командиров, представителей родов войск. Функции охраны возложены на сотрудников 1-го отдела НКВД. В условиях почти военного времени общее количество охраны: усиленная рота. Это согласовано с финнами. Кроме того, решён вопрос о Порккало-Уддском Укрепрайоне и развёртывании там военно-морской базы Балтфлота. Это в 30 километрах от Хельсинки. Планируется, что там пока будет находиться усиленный корпус, переброска которого начнётся в течение двух недель. Присутствие наших войск предусмотрено договором о перемирии, для предотвращения провокаций со стороны Германии. В настоящее время туда уже переброшено 12 шхерных бронекатеров и 6 тральщиков. Готовятся к переходу подводные лодки. По окончанию войны, там останется не более одной дивизии морской пехоты. В настоящее время в Москве находится господин Паасикиви. Он подготавливает приезд правительственной делегации Финляндии для заключения мирного договора, взамен соглашения о перемирии. В дальнейшем, предусмотрена прокладка подводного кабеля связи между Порккала-Удд и Кронштадтом. Но, весь период развёртывания, главным узлом связи будет Ваш. Особое внимание обратите на соблюдение секретности радиопереговоров.

   В таком духе Василевский вводил меня в курс дела в течение всей поездки и ещё час в самом Генштабе. Наконец, инструктаж закончен, документы получены, два фельдъегеря и машина довезли меня сначала до гостиницы Москва, затем нас с Женей завезли в Наркоминдел, и потом доставили на вокзал. Усадили в двухместное купе, сами егеря расположились в купе по соседству. Хотя, просмотренные мной документы реальной секретностью не обладали. Ну, разве что проект мирного договора и полный текст соглашения о перемирии с приложениями. Однако секрет государственный, на некоторых документах стоял штамп "Особой важности". Вляпался я по самое не хочу!

   Женя, с которой мы не успели переброситься и парой слов, вначале не понимала, что происходит, зачем её фотографируют, снимают отпечатки пальцев, фотографируют радужки глаз. При этом она, в основном, была без меня, потому, что меня инструктировали в других местах и другие люди. Наконец, уже в поезде она спросила:

   - Что происходит?

   - Вторая серия "Операции Святой Януарий"!

   - Не поняла! - конечно, не поняла! Сериалов ещё не снимают!

   - Операция продолжается, мы завтра вылетаем в Хельсинки, и некоторое время будем жить там.

   - Ой, за границей? А что я там буду делать?

   - Ну, что делают шпионки в романах? Добывать секреты для любимого государства!

   - Я не шпионка! Это у них шпионы, а у нас - разведчики!

   - Ну, хорошо, что понимаешь разницу! На самом деле, ты будешь исполнять свои прямые обязанности: быть моей женой. Женой военного дипломата. Я - военный атташе СССР в Финляндии. Так что необходимо быть обаятельной и привлекательной, посещать вместе со мной различные рауты и приёмы, отвлекать внимание от моей деятельности и сообщать мне о всех контактах.

   - Интересно! Никогда не была за границей! И надолго мы туда?

   - Не знаю. Может быть, и не на один год. Поэтому вместе и едем. Это не командировка, это работа такая. Достаточно важная, раз меня с фронта сняли. В принципе, для разведчика попасть в легальные разведчики - большой плюс. Одна из высших должностей в разведке.

   - Максим! По приезду, найди время, чтобы вместе съездить к моим родителям. Пожалуйста! И мне поможешь мои гражданские вещи забрать. Там они понадобятся. Договорились?

   - Договорились. Но, вряд ли довоенные тряпки нынче в моде. Всё придётся покупать на месте и в Швеции.

   - А мы и в Швецию попадём?

   - Скорее всего.

   Мы наскоро перекусили, и Женя легла. С утра много работы, надо, чтобы отдохнула. Я почитал ещё документы, и тоже уснул. Ночью долго стояли в Вишере, ремонтировали мост, повреждённый при налёте авиации, потом летели как сумасшедшие, но, всё равно опоздали на полтора часа. Додж и виллис из отдела ждали нас на Московском вокзале. Женя поехала домой, а я в Смольный. Доложился Говорову, вместе с ним прошли к Жданову.

   - Андрей Александрович! Разрешите?

   - Проходите, Леонид Александрович! Здравствуйте, Максим Петрович! С чем пожаловали?

   - Да вот, забирают от нас Иволгина.

   - Знаю, знаю! Мне звонил товарищ Сталин по этому поводу. Вот здесь вот, товарищ Иволгин, то, в чём, в первую очередь, нуждается Ленинград. Товарищ Сталин сказал, что Вас можно загрузить и этими вопросами. Аналогичное письмо получит и полпред Деревянский. Мы вчера начали заполнение Нижнесвирского водохранилища. Необходимо срочно ремонтировать саму ГЭС. Собственно, город помогал Вам, Максим Петрович, для этого. Нам, как воздух, нужна энергия для Волховского Алюминиевого. Сами понимаете, это - самолёты, которых так не хватает на фронте. Ну, и от себя лично, хочу поблагодарить Вас за Вашу службу на Ленинградском фронте. Ну, и, надеюсь, что мы ещё увидимся здесь. Я на Вас глаз положил, Максим Петрович. Война кончится, я Вас жду у себя. До свидания, товарищ Иволгин.

   - Служу Советскому Союзу, товарищ Жданов. До свидания, товарищ генерал-лейтенант!

   Мы вышли из кабинета Жданова, я попрощался с генерал-полковником Говоровым, он недавно получил это звание за успехи Ленинградского фронта.

   - Всё имущество отдела передать в бригаду особого назначения, пока, полковому комиссару бригады Сарову. Комбрига ещё не прислали. Или Коршунову, но у него дел и так полно. Я даже не знаю на месте ли он. Должен был улететь в Кыштым за пополнением. Всё, не буду задерживать, Максим Петрович. Всегда очень тяжело расставаться с тем, с кем сработался. Я просил тебя оставить начальником оперативного отдела фронта, не получилось. А жаль! Генеральская должность!

   - Мне тоже жаль, что меня забрали из действующей армии. Но, у меня даже не спрашивали о моих желаниях.

   - Ну, загадывать не будем, надеюсь, ещё поработаем вместе. Удачи тебе, "Иволга".

   - К черту, товарищ генерал-полковник! - я откозырял и сбежал по лестнице Смольного к машине.

   Вася Саров, с новыми петлицами, выглядел смущённым.

   - Как же так, командир? Всё сделали Вы, а бригаду отдают какому-то "варягу"!

   - Решение принимал не Панфилов, не Жданов, не Говоров, и не Василевский. Верховный хочет, чтобы я был в Хельсинки. Угораздило меня познакомиться с Маннергеймом. Вот уж точно: "Знал бы, где упаду, соломки бы постелил". Ладно, Василий! Всё будет нормально! Комбатами остаются наши люди, их опыт востребован. Ну, и ты тоже не пальцем деланный. С самого начала в роте! Справитесь. А я, похоже, должность комбрига пропущу. Ну, только, если проколюсь где-нибудь.

   - Тьфу- тьфу- тьфу, типун тебе на язык, Максим! Всё равно, в роте все ждут твоего возвращения.

   - Роты больше нет. Давай, расписывайся. Я - сдал, ты - принял.

   Мы обнялись, и я пошёл домой. Женя собирала вещи. Я помог ей уложить всё по чемоданам. Чемоданов явно не хватало.