Миры отверженных(СИ)

– Так переспроси же её, – воскликнул Леонтий. Ид начал что-то говорить на языке, понятном старухе.

Старуха даже не повернула головы. Зато вскочила Эрдэнэ и с теми же эмоциями, с которыми до этого выступала её бабушка, принялась что-то отвечать Иду. И закончила свою речь так же, как и шаманка,– отвернувшись от всех спиной, сев рядом со старухой.

Ид пожал плечами. – Она сказала, что её бабушка известная шаманка и она, как никто, умеет говорить с силами природы. Она знает, когда пойдет дождь, о чём говорит ветер, и разве вам недостаточно того, что её слушается птица, которую все боятся. И если вы сомневаетесь, – то тогда вы жестоко пожалеете об этом.

– Господи прости, за что ты посылаешь, нам такие испытания? Есть ведь у нас уже язычник, так ты нам ещё и ведьму, прислал в наш круг. За какие такие прегрешения, Господи? – завопил, молчавший до этого, отец Дарион.

Тут неожиданно из травы вынырнул Бруно и бросился на грудь Неро. – Бруно, ну куда ты негодник запропастился? Не смей так больше от меня убегать надолго. Мальчик схватил пса за лапы и обнаружил, что они были очень мокрые. Неро, потрогал брюхо пса. Оно тоже было мокрым. – Кажется, мой Бруно нашел воду. Неро сказал это не очень громко, но это услышали все.

Через непродолжительное время, все рассыпались по лугу в предполагаемом направлении, откуда вернулся пёс, и принялись искать, столь желанный источник влаги. Родник оказался совсем рядом, и вытекал из-под скалы, но это было с противоположной стороны от расщелины, откуда они спустились. Родничок был маленький, но был достаточно бодрым и образовывал неглубокую, но широкую заводь, которая заканчивалась неподалеку от леса, подступающего к лугу. Вода была кристально прозрачной и довольно прохладной, и ни у кого даже не возникла мысль, пригодна ли она для питья. Пили долго. А кто-то решил даже помыться и окунал голову в студеную воду.

Ольдих, жадно пил, плюхнувшись, почти всем телом в воду. – А ты знаешь, – сказал он Промиусу, – по-моему, ничего вкуснее этой воды, я никогда в жизни не пробовал. Это конечно не вино из карфагенских подвалов, но сейчас я просто счастлив. Вот бы ещё хороший кусок мяса и я бы …. Толстяк приподнял голову и увидел, как из леса к водопою вышла косуля и также принялась утолять жажду.

– О, Свянтовид, зачем ты так искушаешь меня? Ты посылаешь мне такой прекрасный кусок мяса, а из оружия у меня только ноги и руки, – толстяк забормотал в отчаянии.

Теперь уже три десятка глаз уставились на грациозное животное, мысленно рассматривая его в гастрономическом аспекте. Бруно, также увидев косулю, и с визгом и лаем бросился к ней.

– Я же сказал тебе, держи собаку рядом с собой, – Леонтий процедил, сквозь зубы рабу. – Ты сейчас со своей собакой, всю дичь нам тут распугаешь. Верни ее быстро назад.

Косуля с удивлением и любопытством смотрела на щенка, который прыгал вокруг нее и гавкал, как бы приглашая играть. Вдруг косуля напрягла уши и выпрямилась. Бруно тоже вдруг что-то почувствовал. Шерсть на его загривке приподнялась и он, прижав хвост, заскулил и бросился обратно к людям.

Из соседних кустов медленно выходили две львицы, с выводком молодых львят, а следом за ним вышел огромного размера лев-самец. Увидев перед собой такое количество незнакомых ему существ, лев открыл пасть и издал громкий рык.

Ближайшие к нему были девушки-танцовщицы, – которые не смогли сдержать вопли ужаса и тут же бросились наутек. Общая паника охватила всех, и спустя мгновения, у ручья никого не осталось. Тревога коснулась и косулю. Она, резко оттолкнувшись, слегка увязшими в песке передними ногами, прыгнула в сторону, и исчезла в лесу.

Большинство побежало искать спасение к расщелине скалы, откуда они все спустились.

– А ведь старуха-то права, – сказал, запыхавшись Хильдебальд. – Кто его знает, что творится здесь? А мы ведь совсем безоружные против этого неизвестного нам мира. Ни мечей, ни копий, ни луков. Нет, ты видал эту зверюгу? – Вандал произнёс это с восхищением. – Я, конечно, повидал немало атласских львов, но этот экземпляр поразил даже меня. До сих пор мурашки по спине бегают.

Леонтий согласился, покачав утвердительно головой. – Да, знатная киса.

– Ну что, римлянин, мы, наверное, действительно пока лучше останемся здесь, пока хорошо не осмотримся. Кстати, а где сама эта старуха? Она же хвалилась, что может разговаривать со всеми зверями? Хильдебальд оглядывался по сторонам.

К разговору подключился Лисипп. – Когда мы были у ручья, старуха была рядом со мной, и когда появился зверь, она оставалась, там сидеть, и даже не собиралась оттуда бежать. И мне кажется, она собиралась с ним разговаривать.

– Думаю, она скорее молилась своим богам от страха, – сказал Леонтий. – Старуха конечно безумная, но её жалко. Видать разорвал её зверь. Впредь всем урок будет, что не стоит забивать свою голову всякими бреднями. Животное оно и есть животное, и оно служит для тебя пищей, или ты для него. Так что, я всем предлагаю остаться здесь, в пещере. Здесь будет безопасней всего. Внутри пещеры достаточно места, чтобы всем расположиться. Надо будет только загородить чем-то вход.

– Подожди, римлянин, а почему ты решил, что ты собираешься здесь командовать? – недовольно поморщился вандал.

– По праву того, что за мной, большее количество народу, – парировал Леонтий.

– Моими людьми, кроме меня, никто командовать здесь не будет, – Хильдебальд угрожающе надвинулся на Леонтия, и в этот момент в проеме расщелины возник Ольдих. Толстяк весело насвистывал, и опять что-то жевал.

– Ольдих, ты куда пропал? Я уже подумал, что тебя разорвали эти дикие звери. Промиус подбежал к толстяку и обнял его. – А что ты опять жуешь? Яблоки?

– Не, – сказал довольный толстяк, – гораздо вкуснее. По-моему, это персики.

Толстяка обступили со всех сторон. – Где ты их нашел?

Ольдих вывернул наизнанку свою одежку, и из-за пазухи посыпалось на траву десяток спелых ароматных красно-желтых крупных плодов. – Ну, когда эта киска напала на нас, я подумал, что неплохо бы укрыться куда-нибудь от неё.

– Скажи сразу, что ты от страха побежал, куда глаза глядят, – перебил его Хильдебальд.

– Ну, можно сказать и так, – добродушно сказал толстяк. – И когда я бежал, от этого разъяренного зверя, то увидел впереди себя раскидистое дерево, и я мигом на него забрался, чуть ли не на самую верхушку. А внизу бесновалось это безумное животное. Уж оно и трясло, и трясло это бедное дерево, и я подумал, что оно его сейчас сломает или стрясет меня с него, что твою грушу с карфагенского сада. Уж оно и царапало дерево, и издавало такие ужасные звуки, что только от этого можно было со страху, отдать душу богам. Но потом его что-то отвлекло, и оно убежало в лес.

– А я, когда слезал с этого дерева, вдруг увидел, что рядом, оказывается, растет персиковое дерево. И не одно, там вообще целый фруктовый сад, как у вас, рядом с домом, – толстяк махнул головой, в сторону Леонтия. – Ну вот, я их и набрал. Их там так полно, что с веток свисают целыми гроздьями.

– Ты запомнил, где это? Сможешь показать где? – набросились с вопросами на него со всех сторон.

– Ну, вроде, как да.

– Ну что, сейчас тоже будем спорить, кто пойдет за съестным? – Леонтий насмешливо обратился к Хильдебальду.

– А чего решать? Вместе и пойдем. Ты со своими, и я со своими – зло, сверкнув глазами, парировал вандал.

Тут встал и Трир, – я, тоже могу пойти.

Леонтий и Хильдебальд одновременно развернулись в его сторону, и посмотрели на него. Трир тут же всё понял. – Но лучше, мы займемся оградой пещеры. Хильдебальд усмехнулся.

– Ну что ж, разумно, – сказал Леонтий, – заодно, и за нашими женщинами присмотрите.

Через час экспедиция вернулась с богатым фруктовым уловом. Среди принесенного, были и персики, и знакомые уже всем яблоки, и сливы, и еще какие-то незнакомые цитрусовые плоды, вкусом отдаленно напоминающие знаменитые карфагенские мандарины.

Ид сидел отдельно от других. Его, как и всех, страшно напугал тот громадный зверь с огромной пастью, но сейчас он уже отошел от этого стресса, и им снова овладело отчаяние. Все эти земляне, хоть и ссорились друг с другом, но они были не одиноки. У них здесь были рядом родные и друзья, да даже все вместе, они были с одной планеты. А он тут один, совсем один. Среди них всех. Они сегодня все решили отсюда уходить. А что теперь делать ему?