Сумерки богов

Ватикан. Его позицию можно сравнить с утесом, возвышающимся над бушующим морем. В основе этого убеждение, что немцы не посмеют пойти против католической Церкви, являющейся на протяжении веков неким экстерриториальным учреждением. Отсюда и отношение Ватикана к немцам - с явным презрением, кто они тут такие! Следует также отметить шаги Церкви, которые можно расценить, как явно недружественные рейху - так, в монастырях охотно укрывают евреев и прочих лиц, опасающихся ареста гестапо. Папа объявил срочный набор солдат в свою Палатинскую гвардию, куда уже записалось свыше двух тысяч евреев, преимущественно из числа военнослужащих Королевской армии -- а также закупил значительное количество оружия и боеприпасов, как из итальянских арсеналов, так и в Швейцарии, "для нужд швейцарских гвардейцев". Еще можно отметить, что монастыри стали принимать на хранение ценности, прежде всего антиквариат -- поскольку ходят упорные слухи, что немцы будут грабить, как в Бельгии и Франции. Никаких ответных действий немцев пока не последовало, что укрепило Церковь в ее убеждении. В то же время отмечены слухи, что "Гитлер задумал отправить католиков вслед за евреями", - источник не установлен.

Северная Италия. Начало февраля 1944.

"Да здравствует война. Она одна

Способна сделать интересной нашу жизнь."

Гауптман поморщился - даже для губной гармошки нужен хоть какой-то слух. К тому же этот мотив уже начинал раздражать. Приказать, чтобы заткнулись - с другой стороны, на фоне всего прочего, это не столь большая помеха. Можно и потерпеть.

Лязг гусениц, рев мотора, пыль. Бронетранспортер с трудом одолевал подъем. Но гребень был впереди - вот скрылись из вида, нырнули вниз, мотоциклисты головного дозора, за ним головной "кюбель". Сам гауптман, по опыту русского фронта, предпочитал броню - спокойнее, если обстреляют. Здесь, в Италии, партизан пока нет, мы только еще вступили - ну значит, очень скоро появятся! Так что, чем больше мы успеем расстрелять в самом начале, тем легче будет потом. Еще чуть-чуть - ну вот, уже и на перевале! Теперь спуск в долину, а несколькими километрами дальше, снова вверх.

Гауптман, как истинный немец, был склонен к музыке, философии, и бережливости. И был согласен, что солдат должен безропотно переносить тяготы и лишения - но его бесила причина, по которой он должен был сейчас глотать пыль. Проклятые французы - трудно поверить, какой бардак творился на их железных дорогах совсем недавно! Ну какой дурак мог считать забастовку не злостным антигерманским саботажем, а чисто экономическим спором? Жалко конечно нашего славного адмирала - но только после его предательского убийства, Рейх начал наводить там орднунг, железной рукой. Хотя расстреляли лишь главарей - нет никакой возможности заменить весь французский персонал, машинистов и путейцев! - но взятие в заложники членов их семей тоже дало хороший результат. Паровозы и станционное оборудование вдруг стали подозрительно часто ломаться, а ремонт столь же необоснованно затягиваться? Что ж, лягушатники, если вы с таким старанием спорили с Петеном за свое жалование - то получать вы его будете в прямой зависимости от реальных тонно-километров, ну а если их нет, будете голодать - и конечно, вы считаетесь мобилизованными, так что самовольно сменить место работы вам запрещено! Дело стало налаживаться - так появилась новая напасть: даже над южной Францией ночами стали появляться тяжелые штурмовики В-25, расстреливая из пушек паровозы на перегонах - поскольку прикрыть зенитками всю протяженность дорог было решительно невозможно! А когда движение по ночам замерло, те же самолеты начали бросать бомбы на пути - и эти чертовы французы каждую воронку засыпали сутками! Наплевав на убыток - выяснилось, что существует целый заговор по сбору денег и продуктов для таких саботажников! В конечном счете, немецкие войска в Италию не въезжали как союзники, разгружаясь на вокзалах Рима, Турина, Милана, Венеции - а входили как враги, походными колоннами через границу!

И сколько при этом будет сожжено бензина? Когда французам его вообще уже не отпускают, заставляя переводить автотранспорт на газогенераторы, сжигающие дрова или солому! Так теперь ходят слухи, что и в Рейхе то же самое, по крайней мере, для гражданских. А износ техники, а значит необходимость в ремонте и запчастях? Конечно, это не Восточный фронт, где кроме противотанковых рвов, есть противотанковые дороги - расскажи ему раньше, что такие бывают, гауптман не поверил бы: дорога, на которой застрянет танк? Пока не увидел это под Смоленском - колеи глубиной в метр, где даже гусеничная машина сядет на брюхо, и все в полужидкой глине, оплывающей как кисель. Ну что ждать от дикарей, не способных даже у себя дома навести порядок - в Германии такого не потерпели бы даже между самыми глухими деревнями! Здесь же, в Италии, было хоть сухо и твердо - но эти подъемы, спуски, повороты серпантином, неужели трудно было поработать лопатами, прокопав ровно и прямо? Орднунг, как показатель развития нации, должен быть везде!

Гауптман достал карту. Как называется эта деревня - Валле Фиоренте? Каменные дома, лепящиеся плотно друг к другу, за каменными же оградами. Против легковооруженного противника там можно было продержаться - но если у атакующих есть артиллерия или минометы, деревня станет одной большой ловушкой. В отличие от России, здесь было мало леса, но много камней. Это хорошо - негде прятаться партизанам.

Рота шла как положено - второй бронетранспортер сместился чуть влево, ствол его пулемета был повернут влево, следующий за ним - вправо, так же держа под контролем правую сторону дороги, и дальше так же, в шахматном порядке. Хотя так колонна занимала всю ширину деревенской улицы, в которую переходила дорога. Сбавить что ли скорость - чтобы ненароком не задавить кого-нибудь, или домашнюю скотину? Плевать - график движения прежде всего! А эти итальяшки должны быть благодарны, что мы пришли защитить их от вторжения русских дикарей (кем еще считать тех, кто не умеет строить у себя приличные дороги)?

Редкие прохожие шарахались в переулки, или прижимались к заборам, пропуская машины. Гауптману они были глубоко безразличны, как и эта деревня. Прикажут - будем охранять ее от партизан. Прикажут - сотрем с лица земли, вместе со всем населением. Как не раз было в России, и совсем недавно, во Франции. Гауптман был не эсэсовцем, а офицером вермахта - но должен же кто-то делать и грязную работу?

И тут он увидел, как ему показалось, гранату, летящую слева. Как тогда, на русской лесной дороге - и после той партизанской засады, из роты выжило одиннадцать человек. Граната пролетела над каской идиота с губной гармошкой, он еще не понял, продолжал играть - и ударила в бедро солдату напротив, который дремал, согнувшись на скамье у борта, он вскрикнул, проснулся. Тут только гауптман увидел, что это не граната, а всего лишь камень. Его охватила ярость, и желание отомстить - за ту секунду страха, что он испытал.

-Аларм! Партизанен!

Короткая пулеметная очередь со второго бронетранспотера. И крик - он побежал вон туда! Я в него попал!

Солдаты быстро спешились, занимая оборону. Пулеметчики готовы были открыть огонь. Но вооруженного противника не было - лишь жители деревни с испугом смотрели на чужаков. На земле лежал мальчишка, лет двенадцати - пуля попала ему в ногу, он плакал - как показалось гауптману, мерзко скулил, как щенок. Из "кюбеля" подбежал жандарм-итальянец - проводник и переводчик. Затем примчалась женщина с криком "Джузеппе! Мой Джузеппе!" - солдаты, оцепившие место происшествия, не пропустили ее, отпихнули прикладом. Наконец появились трое важных итальянцев - мэр, священник, жандарм. Гауптман вспомнил, как всего две недели назад, во французской деревне - забыл название, сколько их было, таких? - пришлось переворачивать все дома, разыскивая священника и мэра. Чтобы расстрелять их, как заложников, у стены деревенской церкви. А здесь они не прячутся сами пришли - ну, это же Италия, а не Франция, тут другие правила, пока!