Противостояние 3

   - Добрый вечер... - произнес Крючков, с охраной он был всегда любезен, но сух. Держал дистанцию...

   - Добрый вечер Владимир Александрович...

   Едва слышно чавкнула на уплотнителях дверь, Виталий обежал машину и плюхнулся на переднее пассажирское сидение, которое всегда занимал.

   - Поехали...

   Мерседес плавно тронулся с места, в прозрачных, несмотря на мороз стеклах замелькали горящие прямоугольники окон, серые стены, уже подросшие деревца, которые они на каждом субботнике высаживали всем управлением. Крючков думал...

   Он был не таким как Андропов, не таким умным и не таким прозорливым и сам это признавал. Он был бюрократом, серым и черствым сухарем, и именно такой помощник был нужен Андропову. Вместе они составляли идеальную, в смысле работоспособности пару и многого добились.

   Но теперь Председателя не было... А он был.

   Что-то происходило. Он не мог пока понять что именно - но что-то происходило. Он не столько понимал это, сколько чувствовал, как рыбы чувствуют непреодолимую потребность вернуться в тот ручей, в котором они родились, и метнуть икру, он чувствовал неладное - и не мог ничего понять. Это было самое страшное - чувство собственной беспомощности. Несмотря на свой высокий пост, он не мог определить ни характер опасности, ни откуда она исходит.

   Председатель бы понял...

   Бесшумно поползло вниз стекло, отделяющее пассажирский отсек машины от передних сидений. Крючков недовольно поднял глаза.

   - Владимир Александрович, вас.

   Трубка телефона была сделана совсем неудобно - немцы разместили ее в переднем подлокотнике, и для того чтобы поговорить по нему, приходилось опускать стекло. Хотя Виталий и был проверен много раз - едва ли не рентгеном просвечен - говорить при нем не всегда было удобно.

   Начальник ПГУ КГБ СССР взял трубку

   - Крючков...

   - Товарищ генерал-полковник, с вами говорит дежурный офицер по управлению, полковник Гвоздецкий.

   Твою мать, что опять. Неужели перебежчик. Вот тебе и все выходные...

   - Слушаю вас, товарищ полковник.

   - Товарищ генерал-полковник у нас ЧП. Только что передали по ВЧ - самолет Генерального секретаря потерпел катастрофу.

   Крючкову показалось, что за шиворот ему сыпанули снега

   - Повторите.

   - Самолет Генерального секретаря ЦК КПСС потерпел катастрофу при взлете менее часа назад.

   Рука, держащая трубку, задрожала

   - Собирайте коллегию. Быстро, я возвращаюсь. Обзванивайте - все начальники отделов, управлений должны быть на местах. Усилить режим охраны основного здания!

   - Есть!

   Крючков не глядя передал трубку вперед, взглянул в окно. Мерседес уже выскочил на МКАД и сейчас был где-то в районе Каширского шоссе.

   - Возвращаемся. Быстрее!

   Мерседес взвыл крякалкой, мигнули спрятанные под радиаторной решеткой пронзительно-синие огни. Водитель ловко, хотя и рискованно развернулся на покрытой снежком МКАД, нарушив правила, вдавил педаль газа. Восьмицилиндровый мотор легко бросил машину вперед.

   - Виталий, набери мне приемную Чебрикова.*

   Виталий кивнул, пальцы забегали по клавишам трубки...

   Что же произошло? Это обычная катастрофа - или? Жив ли Генеральный? Если нет - то кто вместо него? Черт, кто...

   - Товарищ генерал-полковник.

   Кто? Воротников? Соломенцев? Рыжков? Лигачев? Шеварднадзе? Алиев? Нет - Алиева только что вывели. Чебриков? Может, Чебриков сам метит - как в свое время метил Андропов? Тогда - туши свет, он его едва переносит...

   - Товарищ генерал-полковник...

   Крючков дернулся, освобождаясь от болезненного оцепенения, от шока

   - Что?

   - Связи с приемной Чебрикова нет.

   - То есть как это нет?

   - Нет, товарищ генерал-полковник, я два раза пытался.

   - Как такое может быть, черт возьми?! Это же спецсвязь!

   - Товарищ генерал-полковник. Я попытался позвонить дежурному офицеру по управлению.

   - И что?

   - Тоже не отвечает.

   Сунутый за шиворот снег медленно, очень медленно таял, струйки талой воды текли по потной спине...

   Переворот...

   - Гони! Сирену включи!

   И это стало последней ошибкой Крючкова...

   Не так то часто гражданским удается увидеть бронетранспортер. В отличие от обычных грузовых машин бронетранспортеры почти никогда не используют для хозяйственных нужд частей - перевезти там что-то или еще чего. Топлива БТР жрет немерянно, моторесурс у него на учете, как на боевой машине, да и заметен он. Этакая стальная каракатица.

   И поэтому, если где-то появляется бронетранспортер он вызывает сенсацию.

   Их было трое, Сашка Глухих, Венька Курылев и Женька Скрябин и были они простыми подмосковными пацанами, жившими в небольшой деревушке. Деревушка их располагалась совсем недалеко от Москвы и была такой маленькой, что в ней не было даже школы. В школу их возили, на центральную усадьбу колхоза, на идущем каждое утро на центральную усадьбу тракторе с волокушей. А из школы они возвращались пешком, после уроков и после продленки, на которую они оставались. Три с небольшим километра для советского одиннадцатилетнего пацана, да еще в дружеской компании - не расстояние.

   Сейчас эта троица неспешно шла по вытоптанной в снегу тракторной колее, пинала ковалки снега, неспешно разговаривала и вообще наслаждалась жизнью...

   - У, сволочь... - процедил Венька, сурово нахмурившись и с разбега пнул рассыпавшийся под ударом ноги снежный ком

   - Ты о чем?

   - Да о трудовике.

   - Это то, что он у тебя брызгалку то отобрал.

   - Ага и разрезал еще!

   - Новую сделаешь.

   - Из чего? Мне мамка из бухгалтерии пузырек такой от клея принесла! Там нету больше!

   - Ну из чего-нибудь еще сделаешь...

   Нарастающий рокот разорвал снежную кисею тишины...

   - Спорнем, дед Витек... - заговорщически сказал Сашка - щас прокатимся... Готовься, братва...

   Прокатимся - это значит без спроса запрыгнем в прицеп и так и поедем. За это от тракториста вполне можно было схлопотать по ушам - если заметит едущих на прицепе "зайцев"

   Пацаны шмыгнули в канаву - чтобы тракторист их не увидел...

   Но того, что вынырнуло из-за взгорка, они никогда не видели...

   Это было что-то вроде черепахи, только стальной. Угловатое, восьмиколесное стальное чудовище перло прямо по целине, не обращая внимания на то, что снега нынче выпало более чем изрядно, фара-искатель разрывала сгущающуюся с каждой минутой тьму, чудовище грозно рокотало двигателем и шло прямо на них...

   - Атас, пацаны! - первым опомнился Женька

   Пацаны бросились бежать, не чуя ног, грозный рокот все приближался, казалось что чудовище догоняет их ...

   - А-а-а... - закричал Венька, самый трусливый из всех..

   И они побежали. Бежали не знамо сколько, только когда выбились из сил, и Сашка рухнул на дорогу, прямо в перемолотую тракторными ребристыми колесами грязь - только тогда они остановились.

   И оглянулись.

   Чудовища не было.

   А добежали они почти что до самого села.

   И чудовище вовсе не собиралось их преследовать - его уже давно и след простыл.

   - Ч... что это...было - спросил Венька

   Сашка догадался первым

   - Трус ты. Это бронетранспортер.

   - Чего?

   - Бронетранспортер говорю. Мне про него брательник старший писал. Он сам на таком ездит.

   - Врешь!

   - А вот и не вру! У меня письмо от брательника есть! И фотка - там такой же бронетранспортер на ней. И брательник там мой на ней!

   - Покажи!

   - А вот и покажу! Придем когда - покажу! А ты струсил!

   - Кто струсил?

   - Ты струсил. Струсил!

   Женька замахнулся, чтобы врезать как следует этому хвастуше и задаваке - как вдруг, где-то на леском, за дорогой что-то застучало, глухо и грозно...