Год трёх царей (СИ)

— Но все же, — Георгий покачал головой — я слышал например что школьное обучение при метрической системе не в пример легче — не так ли?

— Мне кажется что это скорее вопрос привычки, государь. Те же французы например пользуются своим довольно, прямо скажем, неудобно сделанным «Кодексом Наполеона» и не проявляют желание сменить свою громоздкую институционную систему на знакомую нам пандектную.

(Георгий не подал виду что услышит и о той и о другой впервые).

— Хотя… — вдруг задумался Бунге… — есть одно обстоятельство… Мне вот только сейчас пришло в голову что в сущности в Европе есть лишь две страны с неметрической системой мер — это мы и Британия. Ну с англичанами все понятно — для них по большому счету цивилизация кончается за Ла-Маншем, — чуть усмехнулся глава правительства. Но для нас в самом деле это не вполне логично. Наша торговля в основном в Европе, ввоз машин и патентов из Англии тоже давно не преобладает. Наши студенты также предпочитают учится в континентальных университетах. Мы все таки европейская страна и лишний раз отделять себя от других цивилизованных соседей может быть и не стоит, — размышлял Николай Христофорович вслух. Да к тому же наша система она не чисто русская — наряду с верстами и аршинами использовать дюймы и линии тоже несколько — то даже странно. Будь она сугубо самобытной — это еще бы имело серьезное значение как предмет национальной гордости… Было видно мысль эта уже заняла в голове Председателя Совета министров свое место.

— Вот видите — тут есть о чем подумать! — кивнул Георгий. И я буду рад узнать ваши соображения касательно наилучшей системы мер и весов…

31 сентября 1889 года. Зимний дворец

Где-то в глубине анфилады комнат щелкнул дверной замок. Послышались быстрые, чуть пристукивающие каблучками шаги… «Флигель» машинально вскочил, нервно оправляя мундир…

Георгий тоже поднялся готовясь приветствовать матушку…

Мария Федоровна вошла в сопровождении только двух фрейлин. Пожилой статс-дамы Нелидовской какой то новой — причем явно не из тех самых — невысокая полноватая брюнетка с невыразительным лицом…

Обменявшись поцелуям мать и сын устроились в гостиной, в ожидании когда принесут кофе и горячий шоколад…

Начался обычный разговор — справились о здоровье друг друга, рассказали пару милых анекдотов.

Вот и кофе и шоколад были выпиты а пирожные съедены…

— Георгий, — начала maman. Он понял что сейчас собственно и начнется разговор рад которого вдовствующая государыня его навестила. Георгий — я буду говорить с вами не только как мать но как ваша первая подданная — как изволил выражаться мой тесть и ваш дед. Вам нужно как можно скорее вступить в брак.

— Матушка, — Георгий слегка растерялся, — право же…

— Долг царя как бы то ни было — позаботится о престолонаследии… — не допускающим возражений голосом уточнила вдовствующая императрица.

— А еще — все мы ходим под Богом — как выражаются в России — и мне хочется при жизни увидеть внуков…

— У вас есть кто-то на примете матушка? — осведомился Георгий, отставляя чашку.

Сколь знаю — в Европе не так много невест подходящего возраста…

— Но и не так уж мало…

— Подождите, maman, — Георгий принялся прикидывать — кого именно наметила родительницу.

А ведь не так много подходящих принцесс… Эльза и Ольга Вюртембергские — дочери герцога Евгения — кстати наполовину русские? Нет — слишком юны — всего тринадцать лет, кроме того они внучки Константина Николаевича — слишком близкое родство — русские законы и Синод может и попустят… Нет — не надо — это европейский обычай женится на кузинах. Да и ждать самое меньшее три года. Есть еще принцесса Алиса Гессен-Дармштадтская… Возраст уже подходящий — семнадцать лет. Про нее он как то не думал — твердо знал лишь то что она внучка королевы Виктории. Нужно ли такое родство с давним и упорным — пусть и не прямым врагом но неприятелем? Но может быть это шанс уменьшить вражду?

Вряд ли…

Есть княжны Черногорские — и их много. Милица, Стана, Елена, Зорка. Они правда все кроме Елены старше его — но не слишком заметно. Георгий задумался. Черногория конечно маленькая и бедная — но в принципе согласно законам Российской империи о престолонаследии принцип равнородности соблюден и родители их царствуют. Есть еще одно достоинство — в глазах матушки уж точно — все они сейчас в Петербурге — в Смольном институте.

Мда — почему то у императора смутно не лежала душа к браку с балканскими принцессами.

Из православных стран есть еще Румыния — но у ее короля Кароля нет детей, а болгарский князь Фердинанд Саксен-Кобург вообще не женат.

Имеется впрочем еще одна православная династия — сербские Обреновичи — но даже если бы у ее нынешнего короля-мальчишки Александра были сестры или еще какие родственницы женского пола — роднится с этими безумным распутниками и ничтожествами — увольте!

Или…Ну конечно же — самое очевидное! Как он сразу не подумал о принцессе Маргарите Прусской? Маргариту- Беатрису Феодору — дочь Фридриха III он видел лишь один раз. И мысль жениться на этой некрасивой и костлявой девице, имевшей в семье странное прозвище Мосси и не расстававшейся с лютеранским молитвенником заставила его помрачнеть. Пусть даже брак этот весьма выгоден России…

Я думаю, — продолжила меж тем матушка, — не сыскать лучшей кандидатуры нежели- графиня Елена Парижская; дочь герцога Орлеанского…

Георгий несколько растерялся.

Об этой представительнице захудавшей ветви Бурбонов он конечно слышал — мельком. Но определенно никогда не думал о ней как о возможной невесте ни для себя ни для кого — то из Семьи. Хотя бы потому что кроме всего прочего Бурбоны — это католическая династия — а приверженцы римской церкви крайне неохотно меняют веру — не в пример протестантам.

— Георгий? — осторожно осведомилась maman. Я жду вашего ответа?

— Я согласен, матушка! — произнес он.

Почему то он вдруг почувствовал — что именно такой ответ ему следует дать — и поверил этому чувству.

Несколько удивившись матушка недоверчиво переспросила.

— Сын мой — вы соглашаетесь… вот так сразу? Даже без раздумий?

— Я как примерный сын и не должен спорить, — пояснил молодой император. Но главное… — он вздохнул, — ведь кого бы я не выбрал — но это будет выбор по расчету. Я хоть молод но не имею иллюзий. И понимаю что монархи лишены права искать себе спутниц жизни по любви. И проникновенно продолжил:

— Я ведь знаю — мой отец тоже любил княгиню Мещерскую но женился на вас, матушка… Я же ни в кого не влюблен а Елена как я слышал — умница и красавица.

— Прекрасно, сын мой! — не скрыла радости Мария Федоровна. Я немедленно же свяжусь с Его Высочеством Орлеанским и приглашу его дочь в Россию. Ах, — надо же справится в МИДе — как следует по протоколу это осуществить — наверняка он тоже должен будет сопровождать мадемуазель Елену. Что же еще…

— Матушка, — вступил в разговор Георгий. Еще — узнайте пожалуйста, какие драгоценные камни предпочитает принцесса… Ну, сапфиры или может быть жемчуг? Нам нужно будет подобрать подарки…

— Верно! У меня как раз имеется для m-l Орлеанской прекрасный изумрудный браслет! — с восторгом воскликнула Мария Федоровна…

* * *

Когда еще юный дед влюбился в графиню Ольгу Калиновскую суровый царь не случайно прозванный «Палкиным» сурово выговорил ему…

: «Что станет с Россией, если человек, который будет царствовать над ней, не способен владеть собой и позволяет своим страстям командовать собой и даже не может им сопротивляться?» — писал он в письме наследнику. История повторилась весной 1864 года великий князь Александр Александрович влюбился во фрейлину матери Машеньку Мещерскую. Александр II гневался и ругал сына за «неразумие» и в итоге не нашел ничего лучше как воспользовался своим положением самодержавного владыки. «Что же ты думаешь, — заявил дед, — я по доброй воле на своем месте? Разве так ты должен смотреть на свое призвание?.. Я тебе приказываю ехать в Данию… а княжну Мещерскую я отошлю…» «Запомни хорошенько, что я тебе скажу: когда ты будешь призван на царствование, ни в коем случае не давай разрешения на морганатические браки в твоей семье — это расшатывает трон» — читал он сыну нотацию чуть позже, не зная что довольно скоро шокирует Россию своей связью с Долгорукой.