Последний воин

— Святослав воевал, — возразил Гарав. Эйнор удивлённо посмотрел на мальчишку:

— Кто?

— Ну, князь наш, — ответил Гарав. — Воевал.

— Расскажи, — предложил Эйнор…

…— Ну, это грабёж, — разочарованно подытожил рыцарь возбуждённый рассказ Гарава. — Мы так не можем, да ещё и на своих землях. Это так вон — как раз йотеод на чужих землях воюют, им расскажи, им понравится.

— Да и расскажу, — оскорбился Гарав, вставая. — Ты меня всё равно к ним отпустил.

— И кашу мою есть не будешь?! — оскорбился Фередир. Гарав сказал, куда ему нужно вылить эту кашу и под одобрительный гогот расположившихся рядом панцырников гордо удалился во тьму…

…И — вопль, рухнувший сразу со всех сторон! Грохот — вскочившие йотеод били в щиты мечами с остервенелыми лицами. И кто — то кричал:

— На наш язык! На наш язык сложу! Все будут петь! Все!!!

Переводя дух, Гарав счастливо улыбался — и только брыкнулся ошалело, когда его подняли на руках и поставили на вскинутый щит. Но тут же засмеялся и раскинул руки — над кострами и над миром…

…В свой лагерь мальчишка возвращался со слегка — приятно! — перекошенным сознанием. Пиво у йотеод оказалось хорошим, что говорить. Шёл и мурлыкал.

Возле лагеря его окликнули часовые и, как показалось Гараву, посмотрели с завистью. В голову закралась опасливая мысль — а что если в походе оруженосцам выпивать нельзя?! Но настроение было слишком хорошим, чтобы об этом думать.

Родственников ему не нашли, но зато было заявлено, что — и не надо, потому что все семьи теперь его родственники, и на этом точка. «А если кто и что, — несколько косноязычно, с акцентом, но убедительно внушал мальчишке один из воинов, — то мы и запалить можем!» Кругом одобрительно шумели, Гарав кивал и обещал, что отныне при дворе князя он лучший друг йотеод — все вместе, каждого в отдельности и их коней — тоже. Уходить не очень хотелось, но пришлось, потому что Гарав всё — таки понимал: завтра (сегодня уже) вставать и ехать весь день. А жаль — начиналось самое интересное, кто — то уже призывал прямиком к походу на Карн Дум (чего размениваться на мелочи?!)…

…Укладываясь, Гарав немилосердно потеснил Фередира, пустив в ход пинки и локти, но тот только сонно проворчал что — то и подвинулся. Мальчишка вытянулся под плащом, секунду смотрел в просвеченный луной потолок небольшой палатки — а потом глаза захлопнулись сами собой, и даже шнырявшие под пологом шустрые полевые мыши, одна из которых долго исследовала сопящий нос оруженосца, не могли его разбудить.

Глава 15,

довольно грустная, потому что речь идёт о том, что можно искать жену без любви

Войско подошло к Форносту после двух недель пути — пути навстречу еле заметному, но неоспоримому похолоданию. Всё чаще по утрам небо сыпало дождиком — пока что игрушечным, летним. Всё чаще к вечеру собирались тучи. И всё чаще днём понимался холодненький ветер, который разгонял тучи, но даже солнечный день делал каким — то неуютным.

Армия двигалась то лесом, то через поля мимо деревень, из которых высыпали люди — пожелать воинам доброго пути, а то и подкормить на ходу. Командиры то и дело выуживали из рядов воинов мальчишек (и нескольких девчонок), твёрдо вознамерившихся внести свою лепту в общее дело борьбы с Ангмаром — «патриотов», здорово выпоротых и нередко зарёванных, но всяко — оскорблённых в лучших чувствах — выдворяли по домам. Гараву запомнилось, как один из таких — оставшийся несломленным — в праведном гневе вопил, тыча в него, в Гарава, ногой (за руки мальчишку тащили двое посмеивающихся воинов): «Ему можно?! Ему можно?!»