Во славу Отечества

В вагоне главковерха его встретили  всего два человека: сам Корнилов и его верный начштаба Духонин. Лица обоих генералов сияли радостью и азартом, которые с лихвой компенсировали все неудобства и тяготы столь длинного пути,  проделанного ради встречи с Юденичем. 

- Слащев сообщает об удачном отражении всех атак Энвер-паши на наши азиатские позиции на Босфоре,- радостно сообщил Духонин,- много трофеев и пленных, которые охотно сдаются нам, узнав, что в наших лагерях хорошо кормят. Теперь я думаю очередь за болгарами, а там глядишь, и немцы пожалуют.

- Николай Николаевич, конечно, иронизирует, но Яков Александрович твердо держит  в своих руках оба пролива, и обещает удержать их, хотя бы в течение полугода.

Корнилов энергично пожал руку Юденичу, и тот только удивился, сколько энергии и твердости было в этом маленьком человеке, на плечи которого упала тяжелая ноша по спасению Отечества. 

- Теперь, когда связь Турции с её европейскими союзниками полностью разорвана, дела на Кавказе должны пойти легче, и теперь главное слово за вами, Николай Николаевич.

- Я рад, Ваше превосходительство, что в череде государственных дел Вы не позабыли и наш глухой край, специально прибыв сюда, тогда как на главных фронтах страны напряженное положение.

- Ваш фронт, дорогой мой, и есть один из главных  в нашей летней кампании. Хватит Вам быть бедным племянником у богатых родственников. Мы хотим услышать Ваше мнение относительно состояния дел на Кавказе и Ваше мнение относительно дальнейших действий на этом фронте.

Юденич был готов к подобному вопросу и, взяв карандаш, уверенно подошел к большому столу, где лежала карта Кавказского фронта.

- Весь прошлый год турки не проявляли особенной активности против наших войск, как в Армении, так и в Персии,- произнес генерал, плавно очерчивая карандашом  вытянутую конфигурацию фронтовых линий, нанесенных на карту.

- Основным их противником были англичане, которые изрядно продвинулись в Палестине и Месопотамии, взяв два главных города этих мест Иерусалим и Багдад. Их падение сильно сбило спесь с турецкого генералитета, не говоря уже о простых солдатах. Как говорят мои пластуны-разведчики  «не тот стал турок».

- Не тот?- озорно спросил Корнилов.

- Не тот, Ваше превосходительство, - подтвердил Юденич,- устали они воевать от одного поражения к другому. А теперь, когда султан подписал официальную капитуляцию, их вера в победу и желание драться, я думаю, ещё уменьшится. Однако, полностью турецкую армию списывать со счетов никак нельзя. Авторитет Энвер-паши среди офицеров и солдат остается очень большим и то, что азиатские армии пошли за ним, говорит о многом. Теперь они будут драться за свою землю и народ, а это в бою громадный стимул.- 

- Значит, нам не стоит почивать на лаврах Слащева и Колчака, а готовиться к серьезной драке, если хотим окончательно вывести Турцию из войны.

- Так точно, Лавр Георгиевич, конечно, теперь, когда нет немецкой помощи, положение турок выглядит  плачевным, но загнанный в угол человек может очень дорого продать свою жизнь.

- Тут, не сколько свою жизнь, сколько жизней наших солдат,- с нажимом произнес Корнилов,- однако, продолжайте.

- Собственно говоря, я уже закончил, Ваше превосходительство. Тех дивизий, что Вы прислали нам этой зимой, вполне хватает, чтобы не допустить прорыва турками нашей обороны на любом участке фронта.

- Ну, а наступать?- с хитрецой спросил главковерх, усмехаясь в бородку,- наступать, не хотите?- 

- Наступа-ать,- протянул Юденич,- можно и наступать, если очень нужно.

- Нужно, ой как нужно, Николай Николаевич,- вступил в разговор Духонин,- нам, как можно скорее, нужно окончательно выбить Турцию из войны. Выйдет она, за ней, непременно, падет Болгария, а там недалек черед Австро-Венгрии и самой Германии! Очень важно начать. Как Вам видится план летней кампании, где лучше наступать?

Юденич одернул свой мундир и, не задумываясь ни на секунду, ответил:

- Конечно, чтобы полностью развалить турецкий фронт, нужно несколько комбинированных ударов, после которых у Энвер-паши уже не будет возможности  продолжать сопротивление. На англичан, после их форс-мажора с Баратовым во время его неудачного наступления на Багдад, у меня никакой надежды нет. Значит, вся тяжесть снова ляжет на наши плечи. И наступать я бы начал сейчас, когда турки ещё не совсем окончательно оправились от падения столицы и пребывают в душевном смятении и страхе. Нельзя давать Энвер-паше время на раскачку.

- Полностью с Вами согласен, Николай Николаевич, где Вы собираетесь нанести главный удар по противнику.

- Несомненно, в направлении Сиваса, Лавр Георгиевич. Взяв, его мы открываем себе путь в Анатолию, в самое сердце Малой Азии, чем создадим реальную угрозу для Анкары, где засели Энвер и Кемаль-паши. Так что Сивас,- ключ к успеху нашего дела.

-  Много ли времени потребуется Вам на разработку плана операции?- поинтересовался Корнилов.

- План наступления на Сивас, Лавр Георгиевич, у нас уже был свёрстан год назад, нужно только уточнить с помощью разведчиков некоторые детали, и можно в бой.

- Прекрасно, прекрасно, узнаю Вашу хватку. Но Вы говорили о нескольких ударах, какие другие направления Вы считаете перспективными в плане наступления?

- Очень многообещающим направлением для нашего наступления является  направление Эдессы, через земли курдов. Мы ещё в 1916 году просчитывали этот вариант, проводя усиленную работу с курдскими племенными вождями, готовя их восстание в турецком тылу. Заделы были большие, но… революция,- горестно вздохнул Юденич.   

Слушая его, Духонин внимательно оглядел разложенную на столе карту и произнес:

- Ваше превосходительство хочет воплотить в жизнь план лорда Чемберса, протестовавшего против высадки десанта на Дарданеллах и желавшего нанести удар по Турции с юга. Это бы полностью отрезало Порту от её южных владений и, в условиях войны, обрекало бы на скорый развал экономики страны.

- Так точно, и надо признать, что тот план был более жизнеспособным, чем Дарданелльский.

-  Браво генерал, Вы не только умеете одерживать победы, но и интересуетесь стратегическими планами союзников,- похвалил Юденича Корнилов,- скажу больше, мы очень заинтересованы в этом направлении, поскольку намереваемся создать в районе Александреты главную базу своего Средиземноморского флота в противовес английской Мальте. Вскоре туда будет послана эскадра Колчака, и высажен морской десант под командованием генерала Свечина с целью захвата и удержания этого стратегически важного порта.

- Подняв восстание курдов и ассирийцев в тылу у турков, мы облегчили бы свое продвижение на Эдессу, а затем к Александрете. Как Вы смотрите на такой план?-                     

- А мой левый фланг?

- Его прикроет Баратов своим наступлением на Мосул, а как только мы проявим активность на этом направлении, ему навстречу ударят британцы. Их этот район очень беспокоит залежами нефти, и это заставит господ союзников шевелиться. 

- Значит, вновь мы оттянем на себя главные силы противника, а они подобно шакалам будут подбирать остатки в надежде подхватить самое лучшее. Ничуть не удивлюсь, если после нашей высадки в Александрете англичане не начнут наступать в Палестине, стараясь, как можно больше захватить турецких провинций. 

- Увы, Николай Николаевич, но такова сущность британцев не только в этой войне,- поддержал его Духонин.

Юденич вновь стал рассматривать карту, что-то прикидывая в уме и просчитывая варианты развития наступления.

- Что Вас беспокоит?- поинтересовался Духонин,- Ваш правый фланг?

-  Совершенно верно. Энвер-паша не даст просто так пройти  к Средиземному морю. В его распоряжении две армии на Кавказе, армия в Месопотамии и Палестине, а так же ещё одна в Киликии. Для удачного начала нужен отвлекающий маневр, который бы оттянул бы от Сиваса часть сил Вазир-паши.

-  Ваше предложение? - спросил Корнилов, внимательно слушая аргументы генерала.