Встречный удар (СИ)

   - Надо проследить, чтобы все они отправились на дно! - нервно выкрикнул Гитлер, - Ни один корабль не должен дойти до Мурманска, куда они направляются, ни один!

   - Мой фюрер, - решился вдруг сказать Гейдрих, - у нас есть сведения, что находящийся в эмиграции в Париже русский генерал Деникин, призвал своих соотечественников во Франции и других странах отправляться в Россию, и сражаться там на стороне большевиков против Германии. Мы тщательно перепроверили эту информацию. Она подтвердилась, и я приказал арестовать генерала Деникина. Сейчас им занимается гестапо.

   - Отправьте в концлагерь этого старого дурака, а если он и там не успокоится - казните! - Гитлер обратился к присутствующим, - Господа, я жду вас через неделю с более приятными новостями. Все, все свободны.

Часть 7 - Обманчивая тишина

   Ну, вот мы и в полном сборе. Наш полевой лагерь, разбит для нас саперами неподалеку от полигона, и он на три недели станет нашим домом. Правда, только я знаю об этом, остальным пока еще ничего неизвестно. Штабные, планирующие операцию, находятся в другом месте, и присоединятся к бригаде лишь в момент погрузки в эшелоны. Поверьте, так надо, эффект внезапности многократно усилит наш удар.

   Пока же, даже если немецкое командование и обнаружит место нашей дислокации, оно должно быть уверено - бить мы будем здесь, бесхитростно, по прямой - на Смоленск. Мы же будем стараться делать вид, что, да, мы такие олухи. А потом ударим там, где нас совсем не ждут. Пока же, кроме командира бригады, то есть меня, бывающего в бригаде наездами - Фигаро там, Фигаро тут - самые главные люди, это зампотылу и командир рембата, он же зампотех бригады. За это время нужно провести ТО на всем, что ремонтировать не надо, и восстановить все, что ремонтировать возможно, а что отремонтировать невозможно, то следует заменить.

   Копаться в моторе при минус двадцать - это еще то удовольствие. Никаких боксов под рукой нет, и не предвидится, даже в виде сооружений МТС. Поэтому наш зампотех капитан Искангалиев вынужден натягивать между деревьями полотнища беленого брезента, сооружая из них нечто вроде палаток таких размеров, что под ними можно спрятать танк, а то и два. Первая такая, на два танка, уже готова, и там сейчас находится "вся королевская рать": от нас - Деревянко с Искангалиевым, от конструкторов - Морозов, Шашмурин, Грабин, Чупахин и Трашутин. Выражения, которые доносятся из-под полога весьма далеки от парламентских. Для сравнительного анализа в бокс загнаны Т-72, и один из многострадальных Т-34. Как я понимаю, сейчас их начали разбирать, чтобы добраться до ключевых узлов.

   Заглядываю. Пока механики-водители и мастера из рембата снимают крышку МТО на Т-34, разговор идет о компоновке танка. Морозов мотает на ус. Его вспомнили и люк механика-водителя в лобовой броне, и шаровую пулеметную установку стрелка-радиста... Но, честно говоря, компоновка танка была придумана не им, а покойным Кошкиным.

   Морозов сам лезет на место механика-водителя Т-72. Был я там, и даже во время оно, сдавал зачет по вождению этой грозной боевой машины. А что, при моей-то специализации это вполне могло пригодиться. Так вот, еще в Армянске я полазил и по Т-34 и по КВ. После Т-72, место механика-водителя на тридцатьчетверке явно выглядит убого. Это, если вы в зимнем комбезе все же умудритесь на него протиснуться. Похоже, что Морозов сделал соответствующие выводы. Погодите, еще придет очередь и знаменитой командирской башенки...

   Но до конца проникнуться картиной "обмена опытом" в полном объеме нам не дали. От КПП, заглушая вялое бормотание радио-тарелок, донесся отчаянный вопль старшего наряда, - Товарищ Верховный Главнокомандующий...

   - В голове мечутся мысли, - Неужели к нам приехал лично товарищ Сталин? - выскакиваю из танковой палатки на свежий воздух, и быстрым шагом иду к КПП - бегать генерал-майору как-то несолидно. Вон, в ту же сторону торопится и старший майор Санаев. Дождь наград и повышений после благополучного завершения "Полыни" не обошел и его.

   Возле КПП знаменитый "Паккард", несколько эмок и полуторка. Точно, вождь решили посетить нас с официальным визитом. Берия вчера вечером, к примеру, заехал вообще без всякой помпы. На одной эмке, водитель, сам ЛПБ и два порученца. Ага, вон и сам ИВС, стоит возле машины. Все на КПП в состоянии легкого обалдения. Капитан ГБ Плотников, начальник внешней охраны лагеря, стоит вытянувшись в струнку. Ага, смотрю, тут и генерал Власик, и товарищ Берия, ну как же без них.

   Подхожу, отдаю честь, - Товарищ Верховный Главнокомандующий...

   Сталин терпеливо выслушивает мой рапорт и кивает, - Здравствуйте, товарищ Бережной. Вот заехал к вам, так сказать, по-соседски, а часовой не пускает. Пропуск, говорит, нужен особый... - Сталин оглянулся, - Власик его уже арестовать хотел, но я запретил, боец правильно действует, по уставу...

   - Пропуск?! - я достал из планшета чистый бланк и вписал - Иосиф Виссарионович Сталин, в графу "цель визита" написал - обмен опытом. Расписался и протянул бланк старшему майору Санаеву, - Иса Георгиевич - завизируй!

   Наш особист черканул свою закорючку, и я протянул пропуск дежурному по КПП, - Ну как, товарищ сержант, теперь все в порядке?

   - Так, точно, товарищ генерал-майор! - дежурный наколол пропуск на штырь, - Все в порядке!

   Сталин повернулся к дернувшемуся было Власику, - Оставайся со своими людьми здесь! Меня проводят товарищи Бережной и Берия, - потом, оставив позади растерянного начальника своей охраны, взял меня под локоток, - Ну, ВЯЧЕСЛАВ НИКОЛАЕВИЧ, показывайте свое хозяйство... - и мы пошли по главной аллее лагеря, на всем протяжении укрытой растянутой между деревьями маскировочной сетью. Справа и слева входы в землянки, над которыми не вьется ни дымка. В светлое время суток в целях маскировки печи топить запрещено, но сколько сейчас того светлого времени, шесть часов - с десяти утра до четырех вечера.

   А пока вокруг нас кипит обычная жизнь полевого лагеря. Вот, мимо нас на стрельбище топает взвод. Обычный наш сборный взвод. Камуфляжи морпехов, ватники и шинели красноармейцев, черные бушлаты краснофлотцев. Идут герои, победители Манштейна, Гудериана, Гота и Клейста. Идут отчаянные головорезы, которые уже нагнали страху на вермахт в боях под Одессой и Севастополем. Судя по всему, взвод идет на стрельбище. Все в разгрузках, при оружии. Бросаются в глаза немецкие пулеметы МГ с примкнутыми патронными коробками. Пулеметов много, пулемет - это друг, товарищ и брат пехотинца, хоть в обороне, хоть в наступлении. При виде Сталина, глаза бойцов округляются, взводный дает команду, и бойцы сделав зверские лица, переходят на строевой шаг. По утоптанному снегу глухо топают подошвы ботинок, валенок и кирзовых сапог. Тридцать глоток на одном дыхании выдают, - Здрав... Жел.. Тов... Верх.. Главн... - Сталин в ответ улыбается своей "отеческой" улыбкой и прикладывает руку к козырьку своей знаменитой фуражки. Взвод проходит мимо, пожирая вождя глазами, все четко, по уставу. Только это все не наиграно, парни и в самом деле запомнят встречу с Верховным на всю жизнь.

   Товарищ Сталин поворачивает голову в мою сторону, - Скажите, товарищ Бережной, а почему у вас бойцы, так, м-м-м. неодинаково одеты? - Мы все понимаем, бои и все прочее, но внешне выглядит все это как-то не очень...

   Я кивнул, - Товарищ Сталин, мы подавали заявку, но она где-то застряла. Поскольку вы распорядились не выдавать форму установленного для РККА образца, а велели изготовить спецпошивом реплики с наших зимних камуфляжей, то началась канитель. Комбинат спецпошива каждый день обещает показать образцы, но каждый раз "сегодня" переносится на "завтра".