Республика - победительница (ЛП)

Отсюда необходимость содержания на отданных территориях летучих и квази-партизанских отрядов, которые бы тормозили продвижение германских сил, а так же частых самолетных вылетов с защищаемой части страны, чтобы бомбардировать и обстреливать вражеские колонны.

Резюмируя: в альтернативной истории вместо плана "Запад" был разработан план "Нарва – Висла – Сан". Необходимо было любой ценой удержать германский напор, используя все возможные доступные силы. И необходимо было иметь сильную и глубокую надежду, что это французы атакуют с тыла немцев, а не Советы нас. Другими словами: что над Вислой случится очередное чудо.

ЧУДО

И, представьте себе, чудо случилось.

15 сентября, преодолев длящееся четыре дня германское сопротивление, французские войска проломили Линию Зигфрида и направились в сторону Рурского Бассейна и Рейна. Взбешенный Гитлер уговаривал Сталина, чтобы тот выполнил свои союзные обязательства и напал на Польшу, что позволило бы Германии быстро завершить польскую кампанию и перебросить силы на запад, только Сталину никак не улыбалось влезать в конфликт с Англией и Францией. Уже 7 сентября (в реальном ходе истории) он выявил генсеку Коминтерна, Георгию Димитрову, свои предпосылки, которые, более-менее, были такими: пускай капиталисты погрызутся между собой, пускай ослабеют – а там поглядим.

Понятное дело, Сталин мог оторвать у ослабленной Польши то, что в советской пропаганде определялось наименованием "западной Белоруссии и Украины", остановиться на Линии Керзона и больше уже ни во что не ангажироваться: ожидать результата войны, ну а потом – даже если бы Польше каким-то макаром удалось выкарабкаться из всей этой неприятности – ссылаться на свершенные факты: СССР там, где нога советского солдата, опять же, извечные права, этнический состав и ты ды.

Но в этой истории Сталин этого не сделал. Он посчитал, что риски, связанные с нападением на союзника Запада, которого, к тому же, Запад активно защищает, слишком уж велики.

Не скрываем: восточные земли Республики в данном рассказе очень нужны, поскольку трудно представить себе Вторую Республику без Восточных Кресов [5].



В реальном ходе истории, армии Рыдза, после проигрыша пограничной битвы, действительно желали основывать оборону на линии Нарвы, Вислы и Сана. Вот только уже было поздно. Немцы были гораздо быстрее: их моторизованная армия во многих случаях добиралась до переправ еще перед поляками. А польская армия к этому времени была уже сильно ослабленной, измученной боями и форсированными переходами, дезориентированной и перепуганной. Немцам удалось прорвать оборону на Нарве, и они начали окружать поляков с северо-востока.



В альтернативной истории такого случиться не могло. Потому северный фланг, наиболее существенный, защищали более существенные и концентрированные силы (в реальной истории слабые бронетанковые и авиационные подразделения были разбиты на небольшие отряды, что сильно ослабляло их эффективность).

Германские войска, встречая относительно небольшое, но докучливое сопротивление, добрались до линии трех рек, на которых фронт и застыл. Попытки немцев переправиться тут же торпедировались: даже если в какой-то точке врагам удавалось перебраться через какую-то из рек, их тут же встречал ураганный огонь с польской стороны.

В конце концов, германский напор ослабел. Обессиленные поляки облегченно вздохнули: именно этого они ожидали. А напор ослабел потому, что немцы начали перебрасывть наиболее ценные подразделения на запад, для обороны Рейна от французов.



Тем не менее, обустроить оборону Рейна Германии не удалось. Они не успели, несмотря на применение сети современных автострад и железных дорог. По панъевропейскому "военному тракту", которым является Североевропейская низменность, катили французские танки, напирала французская пехота, которой помогала франко-британская авиация. Пал Саарбрюккен. Союзники заняли Кельн, Манхейм, Франкфурт-на-Майне. Германия перебрасывала на запад все более многочисленные силы, а Польше предложила наскоро сколоченное перемирие, в котором – чтобы вся война не оказалась псу под хвост – оставляла за собой Поморье и Силезию, а в качестве акта доброй воли задекларировали отступление из Познани.

Поляки на перемирие согласились, потому что его условия соблюдать и не собирались. Как только Германия начала отступление по всей линии, польская армия переправилась через Вислу. Немцы, естественно, понимали вопрос значения перемирия с Польшей, потому оставили возле переправ часть своих сил. Только из пустого в порожнее ничего не налить: силы эти по необходимости должны были быть крайне недостаточными. Поляки – в нелегких сражениях – победили их: наступление практически миллионной армии на 200, ну ладно, 300 тысяч германских солдат, оставленных на востоке, просто обязано было закончиться польской победой.

Удерживая в течение десятка с половиной недель фронт на одном и том же месте, поляки на тылах имели относительный покой и достаточно много времени, чтобы собраться, передохнуть и привести в порядок то, что в начале сентября расползлось в хаосе. Например, распаковали, распределили по отделениям и снабдили боеприпасами "польское Wunderwaffe" – длинноствольное противотанковое ружье с названием "из древнего мира" Ур. Ружье это – относительно легкое, пули которого могли пробить панцирь большинства танков, катающихся по свету в 1939 году – было по-настоящему грозным оружием. А по этой же причине, настолько тайным, что в реальном ходе истории в военном хаосе часть ящиков с урами не была вскрыта, поскольку описаны они были как измерительное оборудование. Конспирация была настолько глубокой, что о ружьях не знали даже польские солдаты. Само их название было сокращением слова "Уругвай", поскольку – в соответствии с официальной легендой – по заказу именно этой страны они и создавались. В альтернативной же истории эти уры распаковали и раздали солдатам.

Лучше организованная и не столь прореженная, чем в реальном 1939 году, польская армия наступала на запад и на север. Генералы Бортновский и Пржедржимирский-Крукович ударили на Восточную Пруссию и Поморье. Генералы Руммель и Кутржеба наступали на Познань. Генералы Фабрыцы и Шиллинг вели армию на Силезию.

Немцы бежали.

Рыдз с Беком, Мошцицким и Славоем Складовским в правительственных бьюиках устраивали триумфальное turnée по освобожденным городам: Краков, Познань, Катовице, Торунь, Радом, Кельце. В Гданьск не поехали. Гданьск защищался перед поляками не на жизнь, а на смерть.



Словацкие войска – соответственно демонстративно посыпав головы пеплом за предыдущее наступление на стороне немцев на Малую Польшу – перешли на сторону поляков. Словаки прекрасно видели, к чему все идет, и предпочли присоединиться к победителям. Они объясняли, что раньше у них выхода не было, а поляки махнули на все рукой. Тем более, что из квази-изгнания в Ватикане в ускоренном порядке вернулся сильно пропольский политик Карел Сидор и встал во главе правительства, заняв место сверженного ксендза Тисо. Громко и спешно он начал продвигать идею польско-словацкой федерации до того, как кому-либо пришло бы в голову говорить о восстановлении Чехословакии. Ведь Сидор – националист и фанатичный католик – всегда видел будущее своего народа связанным, скорее, с религиозной Польшей, чем с более светской Чехией.

А вот чехи – вопреки всяческим стереотипам – воспользовавшись той оказией, что немцы получают по голове, начали во всех крупных городах восстания и начали разоружать ослабленных гитлеровцев на улицах. Венгры, как и словаки, решились сменить союзников и – после того, как союзники обратились к ним об этом – вступили в Австрию.