Гусариум (сборник)

Надежда расстегнула колет, сняла, положила на траву. Теперь – сапоги. Право дело, это не обувь, а кандалы какие-то. Ушибленная лодыжка горела и пульсировала под пальцами. Сдерживаясь, чтобы не застонать, девушка опустила багровую ступню в прохладную воду. Главное – не засиживаться, у неё не больше десяти минут, обмыться – и опять в седло. Краем глаза Надежда заметила в воде какое-то движение. Рыба? Нет, что-то большое. И блестит! Светится огромное, зеленоватое под толщей стоячей воды. Господи, неужто зеркало?

Покачнувшись и потеряв равновесие, Надя упала на траву. Блестящая плоскость медленно поднималась вертикально из воды, приближалась… и накрыла её темнотой, как крышкой.

Конечно, если залезть на церковь…

Но это уж совсем беспредел. Ничего, два дня можно обойтись и без Интернета. Катя вздохнула и, постучав для порядка пальцем по тачпаду, спрятала айфон во внутренний карман куртки. Надо же, как солнце припекает! Прямо жара. Захотелось уйти с открытой поляны куда-нибудь в тенек, к деревьям. Можно было, конечно, вернуться на веранду, но не сидеть же постоянно рядом с родителями. К тому же ей хотелось самостоятельно осмотреться, чтобы потом невзначай блеснуть новыми познаниями. Как мамуля обычно говорит, сияя: «Ах, вы представляете, вот эта маленькая, изящная беседка посреди… трам-пам-пам, тру-ля-ля». Так и Катя будет: «Ах, эта заросшая аллея из вековых лип!.. трам-пам-пам».

Кстати, а два ряда толстых старых деревьев – случайно не аллея? Хмыкнув, девушка решительно направилась в сторону от мини-отеля, в глубину бывшей усадьбы Бородино. Радуясь безлюдью и летнему солнцу, земля здесь густо заросла травами и неброскими безымянными цветами, оставив от бывшего променада только узкую тропинку. Через несколько минут Катя вышла на покрытый муравой склон.

– А это, похоже, пруд? – удивилась она. – Надо же! Да, нам про него регистраторша легенду рассказывала.

Чтобы спуститься к воде, ей пришлось свернуть влево, к кустам. Зато там обнаружился небольшой укромный пляжик.

– В нем утопили волшебное зеркало, которое исполняло желания, – бормотала Катя, трогая воду носком кроссовки. – Искупаться, что ли? – Она присела, опустила ладонь. – Теплая. Зеленая – походу цветет.

Вода казалась совершенно прозрачной, но чуть дальше от берега темнела, наполняясь травяной краской. Кате показалось, будто в глубине что-то заблестело. Она выпрямилась, присматриваясь, но тут пруд качнулся, вздыбился, из него поднялось огромное зеленоватое зеркало и рухнуло на девушку.

Каждый раз, отправляясь на задание, Маре хотелось посидеть «на дорожку». Не из суеверия, а чтобы спокойно пройтись по списку того, что забывать нельзя ни при каких обстоятельствах: гипногенератор, стимуляторы, полная зарядка у экзокостюма. И контактные линзы, конечно. Какая русалка без изумрудных глаз? Но в Центре не было такой правильной традиции. Поэтому Мара привычно пробежалась пальцами по плоским твердым квадратикам на талии, поморгала – и шагнула в зеленоватый туман под блестящей металлической аркой. Ни «удачи» тебе, ни «до свидания».

– Давай, давай, просыпайся!

«А чего я, сплю? – захотелось спросить Кате. – И кто меня будит таким незнакомым голосом?»

Но у неё получилось только невнятное «му-у». В голове звон, который, впрочем, не зависел от её желания и вряд ли был слышен окружающим. Мир вокруг качался, как если бы Катя лежала. Она попыталась сесть, цепляясь пальцами за короткую ненадежную траву. Кто-то ей помог; сев, девушка осторожно поднесла одну руку к лицу. Мокрое! С чего бы это? Теперь она чувствовала сладковатый запах тины. «Утонула я, что ли?»

Приготовившись увидеть подводный мир, она приоткрыла глаза.

Мир был вполне себе наземный, за исключением русалки.

Русалка сидела рядом с ней на корточках и, поглаживая по голове мокрой рукой, приговаривала:

– Просыпайся, просыпайся!

– Ты кто? Что со мной? Я утонула? – сказала Катя сразу всё, чтобы не выбирать.

– А то не видно, кто я, – обиделась русалка.

– Вас не бывает, – возразила девушка.

– В вашем мире не бывает, – уточнила водоплавающая, проявляя редкую образованность. – А я из параллельного. В моем мире обитают персонажи из ваших мифов, сказок и легенд.

Слово «легенда» пробудило в Кате тревожные воспоминания.

– Зеркало! В пруду было зеркало!

– Пространственно-временной разлом, – печально подтвердила русалка. – Нарушение континуума. Вот нас с тобой и забросило сюда.

– Куда? – Катя огляделась. С виду ни пруд, ни кусты, ни вся окружающая обстановка не изменились. Разве что в метре от неё на траве лежал высокий юноша… или девушка в узких серых брюках с малиновыми лампасами. Прилипшая к груди мокрая рубашка однозначно подтверждала вторую версию.

– Для тебя – не куда, а когда. Тебя как зовут?

– Катя.

– Меня Марой. Поздравляю, Катя: ты – в прошлом.

– Давнем? – бестолково спросила девушка.

– Кому как. 1812 год – это давнее или нет?

– Ну да, – у Кати голова шла кругом. Она ничего не понимала. – Зашибись, а как я домой попаду?

– Домой – когда опять откроется разлом. Обычно это бывает ровно через сутки.

– Ну, сутки ещё можно потерпеть. Мара, а вон ещё – тоже из будущего?

– Нет, это здешний, – русалка оценивающе прищурила один изумрудный глаз. – Просто оглушен. Или это она?

– Походу, она, – Катя неловко подползла к дылде, пощупала пульс на запястье. – Жива… Слушай, плесни ей воды на лицо, а?

Русалка повиновалась. Девушка застонала и пошевелилась.

– Ого, что у неё с ногой, – зашептала Катя. – Мара, а мы в Бородине?

– Ну да.

– А когда здесь должна быть война? Ну, это, Бородинское сражение?

Русалка молча уставилась на Катю, оценивая её сразу двумя глазами.

– Так сейчас, – наконец ответила она.