Мой милый жандарм (СИ)

И на мякине не проведешь.

Я по старой привычке постарался вложить в ответный взгляд столь милое начальству служебное рвение и послушание, добавив для полноты картины капельку вины.

Совсем чуть-чуть, не более того.

Чиновникам, да и не только им, но и всем, кто любит изъясняться казенным языком, столь привычным нашему гостю, по душе именно такие взгляды.

Можете не сомневаться.

Но, к моему удивлению, фокус не удался - Розенталь от души расхохотался, искренне и заразительно.

Давайте без чинов! - с какой-то бесшабашной веселостью предложил он и протянул руку. - Иначе мы никогда до сути не доберемся.

На этот раз я руку пожал с неподдельным уважением - гость оказался достойным противником.

Все же я готов принести самые искренние извинения... - начал было я, но гость нетерпеливо отмахнулся.

Пустое, можете выбросить это из головы! - он по-свойски подмигнул: - Если взглянуть на ситуацию с другой стороны, то ваше ведомство оказало мне несомненную услугу, выявив столь ненадежного служащего, причем на совершенно безвозмездных началах.

Он вновь зашелся заразительным смехом.

Тогда к чему ваш визит, позвольте полюбопытствовать?

Несмотря на возникшее беспокойство, я постарался спросить как можно вежливее, чтобы не обидеть гостя.

Розенталь резко прищурился.

Вроде бы доброжелательно, с мягкой улыбкой на губах, но мне отчего-то стало неуютно, возникло чувство, словно я под прицелом.

Очень странный молодой человек.

Я не могу рассказать вам многих вещей о своей клиентке, вы знаете, это недопустимо... - он в нерешительности прикусил губу, тщательно подбирая слова. - Но некоторыми тайнами я вынужден поделиться для ее же собственного блага... Признаюсь как на духу, мне нужна помощь в одном весьма щекотливом предприятии, хотя не исключаю, что это обычная перестраховка с моей стороны... - гордо вскинув подбородок, жестко закончил: - Не поймите превратно, но это тот самый нечастый случай, когда законные методы не способны противостоять чиновничьему произволу, коль таковой впоследствии случится.

Страховка еще никогда излишней не была, - с невозмутимым видом вставил реплику Ильин. - Береженного, как известно, Бог бережет, а не береженного конвой стережет.

Бросив многообещающий взгляд на непрошеного хохмача (нашел время для шуток), я без излишних церемоний потребовал:

Рассказывайте!

Стряпчий молчал недолго.

Думаю, вам известно, что интересующая нас особа крайне незаурядна в своих способностях, можно даже сказать талантлива, порой до невозможности...

"Иногда даже гениальна, - мрачно поддакнул я про себя.- Вот только гений ее в большинстве своем отчего-то недружен с имперскими законами. Но этой странности вы, господин хороший, не замечаете".

... Не сочтите за похвальбу, но меня трудно чем-либо удивить, практически невозможно, однако ее последняя задумка привела меня в чувство особенного восхищения...

"Когда дослушаем вашу повесть до конца, то и мы дружно восхитимся, - не нашелся я что возразить на очередной пассаж. - А позже, когда это получит всеобщую огласку, готов побиться об заклад, что в числе восхищенных непременно окажутся прокуратура и судебное следствие".

- ... Сама комбинация до очаровательности проста и изящна, и в то же время настолько неповторима, что ее хочется внести в учебники юриспруденции в качестве наглядного пособия...

"Даже не сомневаюсь в этом, обязательно внесут, - вновь не стал я оспаривать оратора. - А когда этой задумке дадут надлежащую правовую оценку, поверьте, ее внесут не только в учебники, но и в уголовное законодательство в виде изменений в соответствующие статьи, поскольку есть великие сомнения, что думские заседатели могли предусмотреть появление нашей гениальной барышни".

- ... Но возникла одна малоизвестная проблема, - взял небольшую передышку стряпчий. - Хотя правильнее будет сказать, известная лишь узкому кругу лиц.

"Это для вас она малоизвестна, а мы с ней знакомы давно и достаточно близко, - продолжал я мрачные размышления. - От нас не скрыто даже ее нынешнее местонахождение, при этом круг знакомств проблемы ширится с пугающей всех быстротой".

- ... Деян Иванович, вам не интересно? - в голосе стряпчего прозвучала искренняя обида.

- Прошу простить покорно, позволил нечаянно отвлечься! - столь же искренне покаялся я. - Но могу я просить вас перейти ближе к сути? Не поймите превратно, но имею крайнюю стесненность во времени...

Служба, одним словом, господин хороший, не стоит на меня обиды таить.

Гость, вновь как-то по особенному прищурившись, медленно кивнул в ответ и столь же неторопливо достал из портфеля фотографическую карточку. Ловко прокрутив ее в пальцах, протянул ее мне.

Я всмотрелся со всевозможным вниманием.

Мужчина лет пятидесяти с небольшим. Холеное лицо, отталкивающий высокомерием взгляд, глубокие залысины, характерная горбинка носа, пухлые женственные губы, безвольный подбородок.

Неприятной внешности господин.

Без единой капли сомнения не имею чести и желания быть с ним знакомым.

Кто это?

Мне не удалось скрыть невольную брезгливость в голосе.

Розенталь понимающе хмыкнул.

Председатель биржевого комитета по вопросам торговой несостоятельности господин Коган.

И что прикажете с ним делать? - непроизвольно вырвался у меня вопрос, странный в своей сути.

Гость по волчьи оскалился.

- Этот господин должен быть уничтожен...