Экипаж Ковчега

Хайкес поддерживал с крейсером связь. И сразу после отлёта Майкла Дорна вызвал помощь, рассказал про увиденное на Ковчеге. У нас не хватило ума завязать ему глаза перед вылетом, а у него хватило смекалки запомнить дорогу к нам.

Четверых пленных вывели на центральную площадь Ковчега. Люди расступались и снова смыкали кольцо вокруг них.

- Пахнет судом Линча, - сказала Ева. Она крепко вцепилась в мою ладонь. Детей решено было не допускать к церемонии.

- Нет, у нас другие люди. Будет народный суд.

Подсудимые поднялись на помост. Вид их был бледным. Упитанные, уверенные ещё вчера в себе мужчины затравленно озирались. На трибуну поднялся Юрген Ив.

- Отсюда вы видите наши владения, на которые собирались обрушить смерть и страдания. В чём провинились эти женщины, пережившие нечеловеческие муки? Что должны вам мужчины, потом и кровью добывающие хлеб своим семьям? Чем обязаны вам наши дети, которые до конца дней будут содрогаться от ужаса пережитой катастрофы?

- Вы - рабы! Не я, так другие придут и поставят вас на место! – мистер Хайкес хотел продолжать свои тезисы, но огромная ладонь одного из водолазов, приставленных для охраны, так смачно залепила его по губам, что по толпе прокатился довольный рокот. Великий политик пошатнулся и замолк.

- Сержант Гордон. Какая цель вашего визита в Европу?

- Ну, мы того, за людишками приехали. На плантацию. У нас там некому работать.

- Сами не пробовали?

- Ещё чего. Я что, нигер?

- Матрос Найк, вы участвовали в подобных экспедициях?

- Это седьмая. Мы набрали с тысячу.

- Лейтенант Красс, в каких условиях проживают на острове подобранные вами люди?

- Эти животные? В загонах. Спят и едят на соломе, ходят в лохмотьях и строем, их можно заставить работать лишь палкой, ленивые скоты.

- А вы, стало быть, считаете себя человеком?

- Ну, уж не такой интеллигентной тварью, как ты.

- Объявляю голосование о выборе вида смертной казни пиратам, рабовладельцам и убийцам!

Хайкес, поначалу решивший, что наш гуманный суд будет снова с ним церемониться, резко изменил тональность:

- Господа, но так же нельзя! Такая катастрофа! Столько людей погибло, нам надо беречь друг друга! Я готов занять любую руководящую должность, ведь я умею управлять большими коллективами! Пощадите меня! Я жить хочу!

Его уже не слушали. Народ решил: утопить преступников посреди бухты. На стене собралось всё взрослое население Ковчега. На шеи пиратам повесили камни, которые они еле удерживали на связанных руках. Катер "Феликса" вывез их на середину залива. Имена двух человек в масках знал только Юрген. Приговорённые пытались держаться, но у них по очереди становились мокрыми брюки. Хейкс упал ничком, дрыгая ногами. Со всех отверстий у него шла жёлтая пена, он закатывал газа и между приступами рвоты твердил одно: пощадите. Двое матросов подняли его и держали так, чтобы он видел казнь. За подлое предательство ему было присуждено умереть последним. Пусть полюбуется, что его ожидает. Один за другим, ведомые под локотки, приговорённые неохотно покинули палубу катера. Женщины плакали, мужчинам тоже нелегко было это видеть. По окончании процедуры Юрген снова взял слово:

- Леди и джентльмены. Это событие должно насторожить нас. Таких, как эти, - он махнул в сторону бухты, - немало. Они жили среди нас и за наш счёт, рыли себе норы, пока мы честно трудились. Сейчас они выползают и пытаются снова сесть нам на шею, но делают это откровенно, цинично и жестоко, пользуясь бессилием людей. Мы должны противостоять им. У нас есть сведения об одном лагере, в котором страдают люди. Мы доберёмся туда, и казни ещё, к сожалению, будут. Мы начали строить новую жизнь, и в ней нет места таким мерзавцам. Мы пережили тяжёлые лишения не для того, чтобы наши дети стали их рабами.

Глава 24.

Первая годовщина нового календаря.

2013, декабрь,13. Пуэрто-Рико.

Сегодня был объявлен траурный день. Приспустили флаги, объявили выходной. Мы уже могли себе позволить отдохнуть хоть раз в месяц. У каждого имелись, кого помянуть и причины поплакать. Мистер Шепард попросил собрать командный состав, чтобы поделиться своими соображениями. В салон "Феликса" прибыли руководители всех служб, начиная от бригадиров строительства и выше.

- Леди и джентльмены. Причина, по которой я осмелился оторвать вас от сегодняшних скорбных дел, следующая. Недавний инцидент показал, что в мире существуют силы, стремящиеся установить в обществе самый настоящий рабовладельческий строй в худшем его проявлении – когда права человека и сама его жизнь не стоят ломаного гроша. Когда людей превращают в бессловесную рабочую скотину. Эти силы пока только разворачивают свою деятельность, но успешно используют разобщённость и беспомощность отдельных групп и одиночек, сумевших выжить в катастрофе. Я не говорю о стихийно возникающих бандах мародёров, хотя они тоже подлежат безоговорочному уничтожению при первой встрече. Я говорю о хорошо экипированных, организованных и сытых группировках, одну из которых нам удалось нейтрализовать. У них есть ресурсы и бездушные исполнители, часть которых вам выпала сомнительная честь созерцать и учить подводному плаванию. Прошу простить такое долгое вступление.

Если всё пустить на самотёк, эти преступные силы очень быстро окрепнут и сговорятся; атака крейсера - тому подтверждение. Следует ожидать новых нападений на наших людей и ресурсы. Это ожидание, к сожалению, будет недолгим. Элементарная военная логика гласит: тот, кто защищается, обречён рано или поздно стать побеждённым. Я знаю, многие считают меня милитаристом. Вы имеете право на ваше мнение. Но я, человек, посвятивший себя военной службе, не имею права замалчивать возникшую опасность и не принимать соответствующих ситуации решений. Я категорически настаиваю применить превентивные меры по отношению к известным на сегодня и разведанным в будущем очагам опасного для нас явления. Кроме предотвращения агрессии, результатом таких действий будут спасённые судьбы людей, рост населения нашей колонии и ресурсов. Да, мы наживём себе опасных врагов и без военных действий не обойтись. Но есть и положительный аспект. Информация имеет свойство распространяться с необыкновенной скоростью в самых немыслимых условиях. Когда люди узнают о существовании силы, противостоящей злу – ждите многих гостей в этой бухте. Чтобы ускорить этот процесс, мистер Гарбуз предложил проект. Он берётся построить некоторое количество автономных дистанционно управляемых радио ретрансляторов, которые на стандартных частотах будут передавать в эфир приготовленные заранее и загруженные по защищённым каналам сообщения. В наших рядах есть специалисты: политолог, психолог и даже журналист. Нетрудно подобрать товарищей с хорошей дикцией, которые на родных им языках сумеют сообщить нужные сведения людям по всей планете. Ведь не только у нас сохранились радиоприёмники. Эфир недолго будет оставаться безмолвным – такие, как самозванец Хайкес, хорошо владеют методами демагогии и промывки мозгов. Здесь тоже надо ударить первыми. Информационная война часто приносит большие победы, чем её кровавый вариант. Я закончил доклад. Прошу, задавайте вопросы.

- В одиночку мы долго не навоюем. Всю жизнь будем сидеть в осаде. Зачем такая жизнь?

- Кто сказал, что Ковчег – единственная вольная колония на свете? Мы просто не информированы, но при первых сведениях будем объединяться в союзы с положительными силами общества. И сидеть мы намерены не в осаде, а в засаде. Это большая разница, сэр.

- Они уже объединились, и когда узнают наше местоположение, будет достаточно одной ядерной бомбы, чтобы укоротить нам руки.

- Для сохранения в тайне самого нашего существования, а не только места расположения, делаются многие шаги, которые у вас иногда вызывают возмущение. Враги могут вступить в сговор, но они не солидарны, эта публика имеет слишком хороший аппетит, чтобы с кем-либо делиться. Мы ещё будем свидетелями их внутренних кровавых разборок, не так много осталось мест и ресурсов, чтобы не перегрызть друг другу глотки. Этот крейсер прибыл сюда из Америки не для того, чтобы любоваться хитрыми глазками мистера Хайкеса. При других обстоятельствах его вертолёты атаковали бы корабль конкурента. Ядерного оружия и специалистов, умеющих его применить, осталось слишком мало, чтобы тратить его на три сотни душ, при всём уважении к гражданам Ковчега.