Падшие ангелы (ЛП)

Ему показалось, что он видит приближающегося противника — два самолета, который шли на предельно малой высоте над морем, отстреливая ложные тепловые цели и дипольные отражатели. Зенитная ракета настигла один и он взорвался гневным огненным шаром, второй вроде бы ушел… А затем исчез, рухнув в туман над морем. Возможно, его также задело осколками. О чем думали в НАТО, отправив против них пару вертолетов? У них не было ни шанса пройти через С-400.

А затем раздался странный высокий вой и рокот двигателей, которые издавали явно самолеты, но они были явно незнакомыми. В доли секунды он понял, что атака продолжалась. Он поднял глаза, увидев темные фигуры, падающие с неба, словно вороны… Атакуя корабли! Длинная колонная каких-то грузовых судов растянулась на поверхности моря, где только что было совершенно пусто. Могли ли они выйти из-за берега, скрытые в тумане? И что они там делали? Это была запретная зона, и адмирал Вольский заверил его, что никаких кораблей поблизости не будет.

— Малкин, гляди! — Он указал рукой на корабли.

Капитан Малкин был не меньше удивлен. Будучи ветераном Каспийской флотилии, он командовал последними оставшимися кораблями на воздушной подушке в течение нескольких лет. В основном, это была скучная работа на краю апатичного моря, с выходами на учения не более чем один-два раза в год. Когда адмирал Вольский известил его о том, что он должен был возглавить специальную операцию, он расцвел от гордости. Выслушав инструктаж, он не смог поверить своим ушам. Vranyo было Vranyo, привычное для русских каждодневное истирание правды. Но Букин был смертельно серьезен.

— Да, я знаю, что это выглядит бредом, — уверенно сказал он. — Но если все пройдет, как надо, то вы увидите своими глазами. Я знаю, о чем говорю, — уверенно сказал он. — Я был на «Кирове».

Теперь это безумие творилось вокруг, на море, на небе, и естественный шок от внезапного осознания сковал его мгновенным параличом. Черные самолеты с воем пикировали с неба, словно хищные птицы. Что это за самолеты? Нет, не НАТО-вские. Вообще. Это было то, о чем предупреждал его Букин. Это была Великая Отечественная война!

Шок и удивление сменились приливом адреналина неминуемого боя. Он услышал в отдалении тревожный звон корабельных рынд, оповещающих о тревоге, и грохот пулеметного огня. Яркие трассеры заполонили небо, когда грузовые корабли попытались оказать жалкое сопротивление. Затем он увидел высокий столб воды и услышал грохот взрыва. Первый самолет вышел из пикирования и снова начал набирать высоту. Это был очень близкий промах.

— Вперед, Малкин! А то они примутся и за нас! Это немецкие самолеты. Собьем уродов!

К счастью, отделение морской пехоты на крыше подумало так же. Вторая бомба ударила по одному из судов, вызвав огромный взрыв. Несколькими секундами спустя Букин увидело в сером небе тонкие следы, потянувшиеся к пикирующим самолетам. Одна ракета, три, пять… Они услышали еще один свист и рефтекторно пригнулись, когда рядом с «Анатолием Александровым» ударила еще одна бомба, подняв столб воды достаточной силы, чтобы окатить Ми-26 на крыше.

Малкин, наконец, оправился от шока и быстро приказал задействовать счетверенную пусковую установку с ракетами 9К32 «Стрела», которой был оснащен «609-й». Четыре «стрелы» быстро взмыли ввысь, присоединившись к «Иглам», и вскоре небо расцвело огненными взрывами — ракеты находили цели одна за другой. Немцы добились двух попаданий в один из кораблей, но ракеты значительно проредили их, и им пришлось прервать атаку. Оставшиеся самолеты отступили на запад, направляясь к береговой линии.

Букин улыбнулся, похлопав Малкина по плечу.

— Добро пожаловать на Вторую Мировую! — Крикнул он, перекрывая грохот стрельбы. — Самое время дать фрицам под зад!

Федоров стоял на палубе вместе с Зыковым и Трояком, когда раздался сигнал тревоги. До сих пор все шло без происшествий. «Америка» вышел из порта последним, направившись на встречу с тремя другими кораблями, идущими из Астрахани, и встал замыкающим. Он едва мог видеть головной корабль и задался вопросом о названиях других кораблей, беспокоясь о перспективах этого плавания.

Спросив об этом в радиорубке, он услышал плохие новости. Головным был каспийский танкер «Кулибеков». За ним шел «Коминтерн», за ним «Убеликов» и их «Америка». Перед началом операции он постарался изучить обстановку на Каспии. Все эти корабли были потоплены немецкой авиацией! «Кулибеков» прожил до ноября 1942, но остальные три, включая «Америку» были потоплены в конце октября! Он дважды проверил даты. Последние два корабля будут потоплены 26 октября. «Коминтерн» — 30-го, а «Кулибеков» в следующем месяце. Еще три недели.

Затем раздался вой самолетов, тревожные рынды, треск пулеметов. Он стоял на палубе у фальшборта, смотрел на небо и был уверен, что атака закончиться неудачно — пока первая бомба не ударила в «Убеликов» перед ними.

— Господи! — Воскликнул он. — Это случилось раньше. Сейчас! Если оставшаяся часть истории верна, то мы будем следующими. Нам нужно позаботиться о наших собственных жизнях!

Но Трояк смотрел на что-то другое. Затем указал рукой с довольной улыбкой на лице.

— Смотрите! — Просиял он. — Это ПЗРК «Игла»!

Федоров посмотрел на тонкие полосы ракетных следов в небе. Они исходили из чего-то на горизонте, какого-то низкого темного объекта, который он первоначально принял за мираж — Это «Анатолий Александров»! Они здесь!

Последовал еще один залп четырьмя ракетами сразу, и Трояк пояснил, что это работала установка «Стрела» с корабля на воздушной подушке. Вид ракет придал им новые силы. Путь их Владивостока был долог и труден. Всю дорогу перспектива остаться здесь на неопределенное время была очень реальной, заставляя задаваться вопросом, не станет ли сталинская Россия их новым домом на всю оставшуюся жизнь.

— Сработало! — Крикнул Федоров, перекрикивая шум боя. — Стержень № 25 сделал это снова! Только или они прибыли раньше, или мы опоздали. Думаю, мы никак не могли это скоординировать. Но одно понятно точно — стержень № 25 и эти ракеты… Как я рад это видеть!

— Мы могли бы сэкономить многое без этого поезда, Федоров. Почему мы просто не отправились на «Александрове»?

— Да, но тогда мы этого не знали, старшина. Все, что мы знали, это то, что мы имеем шанс переместиться в прошлое при помощи реактора в Приморском центре. Мы надеялись, что план сработает и с «Александровым», но не могли быть уверены. Кроме того… — Федоров замолчал, словно задумался. — Я думаю, что так было надо. Чтобы узнать определенные вещи. Тот случай в Иланском был очень важен.

Даже говоря это, Федоров снова вспомнил о своем вмешательстве в судьбу Миронова в Иланском. Все было случайным. Да, Трояк был прав. Мы могли бы сейчас находиться на борту «Анатолия Александрова», и нам не пришлось бы преодолевать тысячи миль, чтобы прибыть сюда. Но тогда бы я не обнаружил этого разлома во времени в Иланском. Не встретил бы Миронова — Сергея Мироновича Кострикова — Кирова.

Трояк слушал его, все еще улыбаясь, и вставил наушник в ухо, чтобы воспользоваться передатчиком, встроенным в куртку.

— Дать им знать, что мы здесь?

Федоров задумался, а затем огляделся по сторонам, ища какую-нибудь шлюпку или плот. Он обнаружил ее на палубе и указал рукой.

— Нам это понадобится, — быстро сказал он. — Не думаю, что будет разумно, чтобы эти люди видели корабль на воздушной подушке. Спустимся на лодку и уйдем в море. Там нас подберут, подальше от чьих-либо глаз.

— Хорошо, товарищ капитан, — Трояк кивнул Зыкову и тот немедленно направился к лодке. Боцман запротестовал, но быстро замолчал, когда подошли Федоров и Трояк. Федоров решил немного замести следы.

— Здесь слишком опасно, — сказал он боцману. — Вы видели немецкие самолеты. Видели, как Katyushas били их? Поразительно. Мы отправляемся на берег, так что прочь с дороги.

Человек отступил, не желая спорить с полковником НКВД, но начав спускать лодку, они услышали, как несколько матросов укоризненно перешептываются.