Мир царя Михаила (СИ)

- Но, - сказал мне господин Тамбовцев, - поскольку основными противниками России в ближайшие полвека будут морские державы, то современный флот необходим нашей стране как воздух. Если, конечно, мы действительно хотим, чтобы она осталась Мировой державой. Поэтому, вам, Густав Васильевич, в первую очередь сейчас придется поработать со Степаном Осиповичем Макаровым. Паровая машина тройного расширения уже устарела, и нашему флоту нужны новые, более современные, мощные и экономичные двигатели. В общем, я в этом вопросе не специалист, и адмирал Макаров лучше меня сможет поставить перед вами задачу.

Воодушевленный такой речью, я и прибыл в Кронштадт, где меня уже ждал адмирал Макаров, один из лучших наших флотоводцев. Из-за широкой окладистой бороды, и прищуренных глаз у него был вид доброго дедушки. Но я слышал, что Степан Осипович, если нужно, может быть жестким и требовательным

- Здравствуйте, здравствуйте, Густав Васильевич, - встал он навстречу мне из-за стола, заваленного какими-то чертежами и схемами, - вы, как я понимаю, только что прибыли прямо из Германии?

- Да, господин адмирал, - ответил я, - как у вас, моряков, говорят: “с корабля на бал”.

- Э, нет, Густав Васильевич, - махнул рукой Макаров, - оставьте вы всю эту официальщину. Вы человек штатский, инженер, поэтому зовите меня просто - Степан Осипович.

- Хорошо, Степан Осипович, - согласился я, пожимая руку адмиралу.

- Ну, вот и замечательно, - сказал Макаров, подводя меня к столу, - видите ли, Густав Васильевич, вы приехали вовремя. Внезапно выяснилось, что весь наш флот, даже те корабли, которые еще и не спущены со стапелей, необратимо устарел. И для того чтобы исправить эту ситуацию, нам понадобится ваша помощь.

- Господин Тамбовцев сказал мне, что паровая машина уже не подходит для современных кораблей… - заметил я, - только вот не понимаю, чем могу быть вам полезен - ведь мой двигатель не предназначен для установки на морские корабли, а уж тем более, военные.

- Густав Васильевич, - всплеснул руками Макаров, - вы заблуждаетесь. Двигатели, по своей конструкцией подобные изобретенному вами, можно устанавливать почти на все типы боевых кораблей и вспомогательных судов. Почти на все - вы понимаете? Варьируется только потребная мощность и размер. На данный момент двигатель Тринклера - это самый совершенный двигатель в соображении соотношения собственного веса, мощности и расхода топлива. Единственным недостатком, делающим невозможным его применение на крупных артиллерийских кораблях, является сильная вибрация при работе на полную мощность. Но мне кажется, что и с эти можно бороться, если установить ваш двигатель на фундамент с амортизаторами…

- Э-э-э… - только и смог я сказать, - Степан Осипович, скажите, а откуда это вам все это известно?

- Известно, и все, - загадочно ответил мне Макаров, - вы, Густав Васильевич, не о том спрашиваете…

- А о чем я должен спрашивать? - поинтересовался я. Честно говоря, этот разговор начал уже сбивать меня с толку.

- А вот о чем, - Степан Осипович развернул передо мной один из чертежей, - люди, которые посоветовали мне обратиться к вам, так же просили показать вам вот это…

Я вгляделся в чертеж и спросил, - А что это такое, похоже на какой-то насос…

- Это не просто какой-то насос, - ответил мне Макаров, - это топливный насос высокого давления. Как меня уверили, при применении этой штуки КПД вашего двигателя поднимется с двадцати восьми процентов до сорока. Сравните это с пятью процентами КПД паровой машины тройного расширения, и вы увидите, какой плюс получит наш флот при использовании вашего двигателя.

- Наверное, - немного неуверенно пробормотал я, - надо сначала попробовать…

Адмирал Макаров огладил свою знаменитую бороду, - Я тут вчера радио-депешу от Государя получил. Принято окончательное решение осваивать Северный Путь в Азию. Теплые моря, как вы понимаете, пока контролируются англичанами. Будем строить для Арктики специальные корабли-ледоколы. Вот на них и попробуете свой двигатель. За основу возьмем мой проект ледокола “Ермак”. Работать будем с вами вместе - вы по машине, я по кораблю. Строить будем на Балтийском заводе. Потребная мощность силовой установки не менее девяти тысяч лошадиных сил. Договорились, Густав Васильевич?

Я не знал, что и сказать. Такое предложение было крайне неожиданным для меня. Действительно - с корабля на бал. С другой стороны, при поддержке адмирала Макарова, это действительно может стать прорывом, и я никогда себе не прощу, если не сумею воспользоваться предоставленным мне шансом.

- Э, да… - только и смог вымолвить я, - Степан Осипович, я согласен. И для начала мне хотелось бы знать, должна ли это быть одна машина на девять тысяч лошадиных сил, или можно использовать две машины каждая в половину требуемой мощности?

- Желательно одна, - ответил мне адмирал, два винта слишком уязвимы для обломков льда, затягиваемых при движении под корпус. Если вы согласны, то рабочее место для постройки и испытания вашей машины мы вам предоставить вам прямо тут в Кронштадте, на Пароходном заводе. И кланяйтесь добрейшему Александру Васильевичу. Как только вы скажете, что согласны, он обеспечит вас всем необходимым для вашей инженерной работы.

- Да, Степан Осипович, - кивнул я, - считайте, что я полностью согласен. Где-то после Пасхи представлю вам переделанный под ваши требования проект тринклер-мотора с этим вашим насосом высокого давления.

Лицо Макарова сразу стало серьезным, - Ну, Густав Васильевич, тогда начнем, помолясь. И запомните, раскачиваться нам некогда.

Адмирал взял со стола колокольчик и позвонил. В дверях появился адъютант.

- Гриша, - сказал Макаров, - распорядитесь там, чтобы нам с Густавом Васильевичем принесли чаю. Мы еще тут с ним немного поговорим, так сказать, приватно. Сделай так, чтобы нам никто не мешал.

Часть 11. Из искры возгорится пламя.

23(10) марта 1904 года. Утро. Женева. Улица Давид Дюфур, 3.

Ирина Андреева, журналистка и просто красавица.

К товарищу Ленину мы отправились вдвоем с Сосо. Я все время улыбаюсь, когда так обращаюсь к будущему генералиссимусу и “отцу народов”. Сосо. Только это он когда еще станет знаменитым товарищем Сталиным. А сейчас я иду по весенней Женеве рядом с молодым и обаятельным человеком, которого зовут просто Иосифом. Насколько я помню, “стальной” псевдоним у него появится только лишь через девять лет.

А почему мы идем к Ленину вдвоем? Ну, тут все просто. Заваливаться толпой в небольшую двухкомнатную квартирку на улице Давид Дюфур было как-то… Ну, в общем, не удалось бы толком поговорить. А главное - это то, что на Николае Арсеньевиче был русский военный мундир. Это должно было бы сразу насторожить Владимира Ильича, и как всякого российского интеллигента ввести в ступор, и тогда разговор с ним у нас вряд ли бы получился. А вот появление товарища по партии, пусть и не известного лично - Коба и Ленин были знакомы лишь по переписке, - да еще с представительницей прекрасной половины рода человеческого, вряд ли должно было насторожить Ильича. Со старшим лейтенантом Бесоевым Ленин поговорит после, когда мы выложим на стол все карты. Если, конечно, он еще захочет с ним говорить. Ну, поживем - увидим.

Вот мы и пришли. Сосо идя со мной, старался меня развлечь, рассказывая по дороге разные смешные истории времен своей учебы в Тифлисской семинарии, у двери квартиры Ленина вдруг замолк и стал серьезным. Он даже немного оробел. Потом, видимо, собравшись с духом, дернул за веревочку дверного молоточка.

Через минуту дверь открылась, и в проеме появилась фигура невысокого плотного человека с маленькой рыжеватой бородкой, круглым лицом и большой залысиной, открывавшей огромный лоб. Он посмотрел на нас умными и проницательными глазами, и, видимо, сразу поняв, что перед ним стоят соотечественники, слегка картавя, спросил, - Вы откуда, товарищи?

- Товарищ Ленин, - сказал Сосо, приподнимая шляпу, - мы из России. Вы должны меня помнить - помните, посылали мне письмо в Иркутскую губернию в декабре прошлого года. Вы еще в нем давали советы о том, чем наша партия должна заниматься в самое ближайшее время.