Противостояние 3

   Внесли баранину - первое блюдо, горячее и мясное, как здесь принято - здесь плотно едят вечером, а по утрам почти совсем не едят и днем тоже. Это была баранина и рис со специями на большом, старинном медном блюде, с его не накладывали в тарелки, а ели прямо руками. Еду подала видимо хозяйка этого дома - невысокая, закутанная в паранджу. Дженна поймала ее взгляд - любопытный и в то же время осуждающий. Здесь с мужчинами могла так себя вести, да еще без паранджи ходить - только женщина легкого поведения.

   В других местах ее жалели и давали ложку - здесь никаких ложек не было. Американская журналистка, представительница сильнейшей страны мира посмотрела по сторонам, пытаясь понять, как другие это едят, потом попыталась собрать пальцы так же в горсть. Первый раз - до рта она донесла едва ли половину из того что ухватила на блюде, второй раз получилось лучше - Лейла показала ей, как надо правильно поставить пальцы. Плов был жирным, баранина наоборот - сухой и вкусной, после каждой щепоти хотелось вытереть руки или хотя бы облизать их, как она иногда делала в детстве - но посмотрев по сторонам решила все же этого не делать.

   За первым блюдом подали второй и снова мясное - только теперь следовало отрывать кусочки от большой тонкой лепешки, окунать их в соус, а потом осторожно брать кусочки мяса из плошки, и отправлять все это в рот. Она не знала, как называется это блюдо - но тоже освоилась с ним ухитряясь есть и не закапать одежду. В голову пришла мысль, что местным жителям стоило бы есть поменьше мяса, возможно тогда они станут менее агрессивными. Она не знала, что для простого пуштуна мясо сейчас - редкость - и такой стол накрыли только в доме шейха и только для нее.

   - Как называется это блюдо? - тихо спросила она сидящую рядом Лейлу - это пуштунское национальное блюдо?

   - Нет. Это блюдо придумала одна из моих бабушек - ответила Лейла - она вообще не была пуштункой.

   - А кто она?

   - Она пришла с севера. Издалека... там тоже горы.

   Русская?! Кажется среди русских есть много народностей, которые тоже живут в горах, наверняка оттуда.

   - Там так готовили?

   - Наверное да. Не знаю...

   Третья перемена блюд наконец то обошлась без мяса - какие-то сладости, приторные до тошноты. Дженна затравленно посмотрела по сторонам.

   - Это можно не есть - сказала Лейла - я тоже соблюдаю диету...

   Странно было видеть ее, вполне современную, говорящую на английском девушку среди всего этого.

   Третьей переменой блюд дело и ограничилось, снова подали воду для омовения, и снова хозяин стола произнес молитву, а все сказали "омен". После чего все начали подниматься, снова символически проводя рукам по лицу. Перед выходом все брали у стены оружие, оно было аккуратно прислонено.

   - Пойдем - Лейла потянула ее за руку к выходу

   - На улице было уже темно, с гор тянуло уже не прохладой - а самым настоящим холодом. Ночью здесь можно околеть от холода, при том что днем - умереть от жары

   - Я бы хотела поснимать здесь...

   - Завтра поснимаешь. Ты видела того парня... он сидел по левую руку от моего отца.

   - Нет, не заметила.

   - Это Зардад. Он неровно дышит ко мне... я правильно сказала?

   - Да, правильно. А ты...

   Лейла остановилась, потом потянула ее в сторону, к дувалу

   - Говори тише. Я пока не знаю. Он из знатного рода... но у него глупости в голове. Ты видела шрам?

   - Нет, не обратила внимания...

   - Это шрам, который он получил в бою. Он хочет отомстить.

   - Кому?

   - Армии, кому же еще... Он сказал, что убьет генерала. Те, кто пришел с севера подали ему дурной пример... он не может их забыть.

   - Те кто пришел с севера? - Дженна почувствовала носом сенсацию, как опытная журналистка она не могла ее не почувствовать.

   - Да. Они бывают здесь.

   Это могли быть только советские... те кто пришел с севера.

   - Скажи, Лейла... а сейчас они тоже здесь есть?

   - Не знаю - довольно простодушно ответила девушка - скорее всего, нет. Но может быть и есть. Те, кто приходит с севера, не любят, когда кто-то видит их. Но иногда они спускаются в селения, среди них есть такие, кого не отличить от нас.

   Дженна примерно прикинула - получалось дико.

   - А ты не боишься?

   - Чего?

   - Ну... говорить такое мне.

   - Нет.

   - Но я ведь могу...

   - Не можете...

   Обе женщины вздрогнули - шейх подошел к ним совсем неслышно

   - Не можете. Мы знаем про вас... и про то что случилось в Пешаваре. Только поэтому вы здесь, больше никого из журналистов здесь не было и не будет.

   - Я пойду? - опустила глаза Лейла

   - Иди. Я сам поговорю с нашей гостьей.

   Лейла скользнула в темноту. От шейха тянуло каким-то сладковатым, острым и приторным запахом специй, его почти было не видно, потому что тьма сгустилась, и ночь вступила в свои права. А кроме месяца и звезд - освещения здесь больше не было.

   - Вы знаете про Пешавар?

   - Знаем... - подтвердил шейх - много людей из племен вынуждены скитаться, согнанные с родных мест, многие потеряли родных людей. Ни один пуштун не забудет нанесенного ему оскорбления - а нам их нанесли более чем достаточно.

   - Вы знаете тех, с кем я говорила?

   - Знаем.

   - Они живы?

   Шейх тяжело вздохнул

   - Не все... да покарает Аллах убийц детей.

   - А почему вы верите мне?

   - Почему? Вы хотите узнать правду, какой бы она не была, ведь так? Лейла по моей просьбе нашла и пересказала кое-какие ваши статьи.

   - Приятно быть известной даже здесь - криво усмехнулась Дженна

   - Так я прав?

   - Правы. Я действительно хочу узнать правду. О том что здесь происходит. Американцы хотят знать правду о том что здесь происходит.

   - Американцы... Американцы не хотят знать правду, американцам комфортно в плену иллюзий. Что для них правда? То что скажет телевизор.

   Миссис Вард с удивлением хмыкнула

   - Вы хорошо знаете американцев?

   - Лучше, чем вы думаете. Я прожил в Америке больше года, проходя переподготовку. Школа Америк, знаете такую***?

   - Как вы туда попали?! Туда же брали только латиноамериканцев?!

   Удивлению журналистки не было предела - школа была известной, ее рассекретили и немало дерьма вывалили на слушаньях в конгрессе после того, как некий Роберто Д'Обюссон, сальвадорский крайне правый офицер - психопат убил католического священника Ромеро и четверых монахинь. Скандал замяли - но не до конца, кто- то отправился по суд, а помогать крайне правым стало очень и очень неудобно. Они стали париями в ее стране, убийцами детей и священнослужителей и никакая антикоммунистическая риторика уже не могла оправдать то что они делали. Миссис Вард с гордостью говорила об этом, потому что именно журналисты, четвертая власть Америки доставили этим фашистам такую большую кучу проблем. Но про питомцев этой школы в Пакистане она ни разу не слышала.

   - Ошибаетесь. Туда брали всех офицеров из стран, где у Америки есть какие-то интересы. А я служил в армии и служил хорошо - поэтому взяли меня. Наверняка - и еще с какой-то целью, среди тех кто там был было немало моих соплеменников.

   - Вы служили в армии?!

   - Да. Местная армия набиралась большей частью из пуштунов, пуштуны - прирожденные воины. Конечно же я служил в армии. Сейчас генералу нужна совсем другая армия - поэтому я больше не служу. Пуштуны теперь - предатели и убийцы.

   - Но почему?!

   - Потому что генералу нужна армия, которая будет воевать против собственного народа. Ему нужна армия рабов, а не армия свободных. Он сделал свой выбор... и мы его тоже сделали. Каждый ответит за свой выбор.

   - А Зардад? - Дженна решила попытать успеха

   - Знаете уже... Лейла напрасно вам сказала, не трогайте его. Он единственный из всего рода, оставшийся в живых - а ведь это был знатный род, род воинов и мужчин. Его предки сражались против англичан... и за англичан тоже, но никто и подумать не мог, что всех их убьют как чумных крыс, убьют как трусы, не дав даже возможности защититься.