Бонус

Савченко представляет моих ведомых. Расту, блин. Оба мамлеи, Толик и Саша. Фамилии как-то не уловил. Нечётко выговорил. Савченко. Типа, признание заслуг? Наконец-то. Двоих, однако… Это не Батя, определённо. В 123-м всё ещё на троих соображают. Хотя всем с Испании ещё известно – на вираже один отрывается, и хорошо если всего лишь догонять приходится, а то ведь и "мессеры" ловят. Нередко. Взлетать нам минут через полчаса… надо было. А теперь – как только, так сразу. Потому что над аэродромом теперь звено болтается, и то фрицы капитально проредили уже. Один остался, савсэм один. Правда, Фрол с ведомым в воздухе. Ещё.

Быстренько бежим к своим "чайкам". По дороге соображаю, что, наверное, держать дежурных в небе – не лучший вариант. Пожалуй, разумнее было бы дежурное звено на земле, и бдительные посты ВНОС со связью и зенитки. Впрочем, это всё теория. Этим утром немцы действовали по той же схеме, что не прошла у них тогда – скорее отвлекающий налёт "худых" и сразу вслед – "сто десятые" бомбами. Предложив Толику и Саше быть на "ты", чему те скорее удивились, чем обрадовались, пытаюсь хотя бы чуток просечь обоих. Похоже, оба из тех ещё сталинских соколов… уровня "мокрая курица". Впрочем, Саша, кажется, поувереннее на жизнь смотрит. Назначаю его ведущим. Пары. И приказываю болтаться где-то на полтыщи ниже меня. Имел я в виду все эти ихние дурацкие уставы, до войны писаные. И приказы идиотские – тоже. Это Костик начальства боялся. Я же – не погибнуть даже, нет. Это – как карта ляжет. Погибнуть бестолку и глупо. То есть по собственной тупоголовой дурости. Или, тем более, чужой…

Коля отогнал мою "чайку" на общую стоянку, замаскировал, залатал крыло, теперь она вполне готова к вылету. И к бою, если случится. Вырулили на взлётку. С КП ракета – пора. Вообще-то взлетать на "чайке" не вовсе сахар. Обзора никакого. Больно лоб широк. В руководстве рекомендуют при рулёжке и в начале разгона двигаться змейкой, чтоб хоть что-то видеть. Мы проще. Загодя наметили себе полосу среди воронок, что не успели прикопать да затрамбовать, нагружаем винт и вперёд. Чуйствуем потому как птичку. Всем. Салаги взлетают следом. Снова охватывает знакомое по вчерашнему – или сегодняшнему уже, ночному, короче – полёту восхитительное ощущение абсолютного слияния с машиной. Закладываю первый вираж с набором, теперь можно и на землю посмотреть. Обломков, похоже, поубавилось, что ли? Целых машин не видно… замаскировали, надо думать, "пешек" тех всего две остались, из вчерашних трёх. Одну отремонтировали, или как?

Набрав свою где-то трёшку, меняю огрызок предыдущего звена. В лице единственной "чайки". Этого знаю. По полёту. Со 123-го, но пилотирует классно. Из "старичков", надо думать. Вот и уцелел. Сам фрицев заметил, а предупредить-то никак – радио нету. Вот ведомых и проредили. Впрочем, мне так даже больше нравится. В смысле, без радио. Хотя и с ним… Если приказ поступит какой-нибудь… своеобразный, всегда можно сказать – настройки сбились… или ещё что-нибудь в этом же роде.

Помню, пробрались мы раз в Париж. Вот все говорят – Париж, ах Париж! А по мне так деревня деревней. По сравнению с которой родимое Бирюлёво – центр мировой цивилизации. Шутка.

Ага, пара Яков возвращается. Несолоно, по всей видимости, хлебавши. Не больно-то догонишь со взлёта уходящего в пикировании "мессера", что "худого", что "сто десятого".

Хотя – в каждой шутке… Электричка, потом на метро туда, на метро же и оттуда. Словом, поплевать на головы беспечных парижан с Эйфелевой башни не получилось. Впрочем, не вовсе уже беспечных… к тому времени. Сначала, я ещё пацан был, у них там презик поменялся. До того был шустрый такой коротышка, но крепенький. Ушастый, носатый, жестикулировал ещё смешно, и лицо выразительное. Он ещё муслимов поприжал. Слегонца. Потом маятник качнулся. Либерасты местные устыдились. Недемократичности подхода. Выбрали какого то… социалиста. Его потом французы долго… вспоминали. Даже я фамилию запомнил. Оланд. Стала синонимом человека, попавшего – сугубо демократическим путём – гузном в такое кресло, куда ему и шнобеля своего удлинённого совать не следовало. Невыразительное лицо, и будто всё время кому-то что-то должен. При нём всё и вовсе посыпалось. Новых выборов с надеждой ждали. Я уже школу заканчивал, хорошо помню. Сначала несколько кандидатов, но от муслимов один, и те все пришли за него голосовать, до единого, стариков только что из гробов не поподнимали. Прочие же – кандидатов несколько, а кто и вовсе не пошёл. На участок. Потом, правда, когда двое остались, френчи своему большинство сделали. Точнее, своей. Марине Ле Пен. Неслабое. Но! Муслимы-то большей частью в Париже и вокруг кучковались, вот и устроили типа "майдан". Отлились-таки кошке мышкины слёзки. Хотя и мышке от того радости немного уже было, ей-ей… Сначала вроде ничего, потом стали гайки закручивать. Мечети строить, ну, и вообще… Следующие выборы отложили – обстановка, де, сложная. К тому времени противных депутатов запугать уже капитально успели. У кого жена, у кого любовница, дети… Все люди. Полыхнуло, впрочем, лишь летом 20-го, а мы весной. Туда. Мужика одного вытащить надо было. Кто и что – так и не узнал, но судя по тому, что болтал, физик, рулил тем андронным коллайдером. Не в смысле руководил – типа, за главного мозга был. Сам-то прибор накрылся. Землетрясения и прочее… Потом, кстати, виделся с ним… или не с ним – чёрт разберёт. Физиком тем, то есть. Когда шунтовое управление одной ну очень интересной летающей штукенцией отлаживали. С моим, разумеется, участием. Я бы даже сказал, без ложной скромности, под руководством… Чутким. Фокусы с гравитацией и всё такое прочее… Забавно было.

Тогда же я по первому разу с реальными выездными мокрушниками работал. К тому времени уже снова ПГУ[126] КГБ. Нужен был им хороший форточник. То есть, моей где-то комплекции и с навыками скалолазания да промальпинизма. На всякий случай. Которого не случилось. А случилось совсем другое. Чего и не ждали вовсе.

Девица к нам прибилась… в Бельгии ещё. Парижанка. Подарок от нелегалов. Типа проводник, ну и вообще. Местный кадр. Проверенный. Заверили – убеждённый борец, не сдаст. Ага, конечно…

Внешне ничего особенного, тощая, чёрная и злющая, как чёрт. Жанна. По-моему, псевдо. Судя по некоторым… реакциям. Но в будущей Свободной Франции это имя тогда уже самым популярным стало. Что ни малышка, то Жанна. Д'Арк. Она этих вот, своих… Муслимов, так просто терпеть не могла. Зато перекинувшихся натурально порвать готова была… на чём и спалилась, в конце концов. И нас чуть не попалила. У нас, в России, то есть, чёрных ходов не бывает, а там почти как правило, особенно в старых домах. Вот через него она и смылась. По-тихому. У нас-то оружия вообще не было. Чтоб не засветиться до срока. Эта же где-то достала, и ну пулять… В коллаборациониста. У них того добра более чем… хватало. Ещё и живой взять далась… По ТВ увидели. Без малого в режиме реального времени. Командиром у нас был… Кэп. Он так представился. Капитан, наверное. Звание. Сразу засуетился, рацию свою хитрую развернул. Связамшись, загрустил… А потом как-то очень неловко рацию эту самую вдруг взял да и задел. При его-то координации. Выставленным, что забавно, локтем. Которыми вовсе не имел обыкновения по сторонам размахивать. А та, рация, в смысле, прям на пол. Кафельный. Да ещё если б так, а то в развёрнутом состоянии…

Все мы тогда вышли, хоть и малыми группами, и мужика того Кэп вытащил… левыми какими-то маршрутами. Полагаю, через север Африки. Все отморозки оттуда давно в Европу умотали к тому времени, пограбить и так… поразвлечься. Кэп же по-арабски изъяснялся, как на родном… не мог он тех мест миновать, ну никак. Опять же, приличные люди во всякой нации имеются. Даже среди арабов. Наверное.

Потом, когда отчёт писал… по первому разу тогда, всю правду и написал. Как и остальные. Ничего, кроме правды. Радиостанция упала – связи не было. И точка.