Миры отверженных(СИ)

Через несколько минут Леонтий, Лисипп и Самакс, в несколько здоровых сильных рук, расшатали створку двери. Запорка, мешающая ее движению, вылетела, дверь отошла назад в положение «открыто», и перед взорами присутствующих, предстал, перепуганный до смерти, Ид.

– Вот это да! Вот это сюрприз! А то тут некоторые спрашивали, где же эти зеленокожие? А тут оказывается, отродье того самого лгуна, который пообещал нам, всё здесь рассказать. Ну, щенок, сейчас ты нам на все вопросы и ответишь.

Леонтий схватил Ида, который был до того напуган, что даже и не подумывал о каком-либо сопротивлении, и поволок того на улицу. Леонтий протащил его до самого центра площадки, и бросил на землю.

Поглядеть на своего недавнего тюремщика, а теперь представшего перед ними в роли жертвы, сбежались все, кто сейчас был на плато. Все обиды и разногласие были забыты в мгновение ока. Сейчас всех объединял интерес к общему врагу, причине всех их злоключений последних суток.

Ид видел вокруг себя лица, перекошенные от злобы и ненависти. Они махали в его сторону руками, и говорили все одновременно и, хотя он вроде понимал, о чем они говорят, но от страха и стресса, он не понимал и малую часть того, что он слышал. От всего этого, мальчик закрыл голову руками и сжался в комок.

Просочившийся сквозь частокол ног, Бруно подошел к мальчику, принюхался к нему и лизнул его руки, закрывающие лицо. Крики и ругань не стихали, но тут на помощь к талану, бросилась Тэсия и, заслонив его собой от всех, закричала. – Что вы все на него набросились? Не видите, что ему страшно. Может, если мы его попросим, – он нам сам всё расскажет? Что ж вы, взрослые, все на одного маленького набросились?

Хильдебальд, стиснул зубы. – Это детёныш наших врагов. Значит он наш враг. Просить я ничего не буду. Если он не начнёт сам все рассказывать начистоту, – то я сброшу его отсюда, вниз.

– Ну, а если ты его сбросишь вниз, как мы тогда узнаем, где мы, и что с нами происходит? – парировала Тэсия.

Хильдебальд от злости заскрежетал зубами, и перевел глаза на Леонтия. Римлянин, ехидно улыбнулся. – А ведь вполне разумный вопрос. Познакомьтесь – это моя дочь. Мы – римляне, и нам свойственно сначала думать, а потом что-то делать.

Хильдебальд распрямился. – Ладно, давай пусть сама пробует.

Тэсия наклонилась к Иду, и погладила его по волосам. Волосы были необыкновенно шелковисты, и в тоже время упруги и приятны на ощупь, – отметила про себя, Тэсия, и вдруг она случайно натолкнулась на наросты позади ушной раковины. Ид вздрогнул. Девочка заглянула ему в глаза. – Не бойся, тебя здесь никто не тронет. Ты можешь всем нам рассказать, что здесь происходит? А то мы тут ничего не понимаем.

Ид убрал руки с лица.

– А может, ты кушать хочешь? А не осталось у кого-нибудь яблочка? – обратилась она ко всем.

Ольдих с неохотой полез себе за пазуху, и достал оттуда яблоко и кинул его девочке. Тэсия протянула яблоко талану. Ид взял яблоко в руки, и принюхался к нему.

– Кушай, кушай, это вкусно, – нам всем понравилось.

Ид надкусил яблоко, и приятная влага потекла ему в рот, после чего он почувствовал невероятное облегчение.

– Кушай быстрее уже. Наслаждается тут он. А мы, что, вечность тут ждать будем? – крикнул кто-то в толпе, по-вандальски.

Хильдебальд обернувшись, посмотрел на говорившего. Это был Ульрик.

Ид поднялся на ноги и замялся. – Я даже не знаю с чего начать?

– А что по нам не видно, что мы никуда не спешим? Рассказывай уже, – воскликнул Леонтий.

– А я даже не знаю, на каком языке вам рассказывать. Вы говорите на разных языках, а я знаю только ваш язык, – тут Ид показал на Леонтия и ваш, – и он ткнул в сторону Ульрика. – На каком мне говорить?

– На римском. – Нет, на вандальском, – посыпалось со всех сторон.

Леонтий посмотрел на Хильдебальда. – Поскольку, владеющих латынью здесь большинство, то пусть объясняет сначала по-нашему, а потом если понадобится, объяснит и твоим. Тем более нашим языком, владеют некоторые из вас. Это будет справедливо.

– Хорошо, римлянин, пусть будет по-твоему.

– Говори, – сказал римлянин.

Мальчик осмотрелся вокруг. Теперь это были не лица, искаженные ненавистью, а лица, которые ждали, чтоб им объяснили, – что же здесь все-таки происходит, и мальчику уже не было, так страшно смотреть на них.

– Меня зовут Ид. Я талан.

Ид увидел непонимание на лицах слушавших. – Ну, вот ты человек, ты человек, ты человек, – Ид произвольно указывал на кого-то в толпе, – а я талан. Все, кого вы видели похожим на меня, с зеленым цветом кожи – это таланы. Мы с планеты Таураан.

На лицах слушателей опять повисло непонимание.

– Хорошо. Мне тогда нужно что-то, чтобы нарисовать. Ид увидел, как собака держит в зубах и грызет какую-то палку. – Можно мне её взять?

Тэсия подошла к Бруно и отобрала у пса игрушку. Пес прилег и опустил недовольную морду на передние лапы. Ид нарисовал на земле круг, потом рядом круг второй. – Вот смотрите. Это ваша планета, а это моя.

На лицах недоумение и непонимание приобретало все более тяжелые формы.

– Ну, вот таланы живут на этой планете, а вы живете на этой.

– А где это – на этой планете? – воскликнул, удивленный Лисипп. – Вы что, живете на другой стороне Земли? А, вот почему тогда мы вас никогда раньше не видели, – вздохнул грек с облегчением.

– С какой другой стороны? С другой стороны чего? – Ид не понимал, что ему сейчас говорит грек.

– Боже всевышний, ну вразуми же это твое неразумное создание, – вступил в беседу отец Дарион. – Всем же известно, что земля имеет форму в виде диска. И мы все живем на нём сверху, а что внизу творится – так это ад, в котором мы уже находимся, и скоро нас всех поджарят черти.

– Чего – то пока не видно раскаленных сковородок со скворчащим на них маслом, – подразнил священнослужителя грек. В толпе заулыбались.

– Слепцу это естественно и не видно. Но я не вижу, как мы отсюда спустимся, и никто это не видит. Так что считайте это место, где мы находимся, и есть большая сковородка, на которой мы поджаримся на этом пекле,– парировал Дарион. Смешки сразу резко поутихли.

– Может, мы всё же послушаем зеленокожего, а не эти философские измышления, – недовольно посмотрел на Леонтия, Хильдебальд. Мои-то, молча, слушают и не перебивают.

– Какой ещё диск? – недоуменно спросил Ид. Понятно, надо ему показать им на предметах, – задумался он.

– А у вас есть еще эти, яблоки? – спросил талан.

– Ты что, опять жрать собрался? – надвинулся на него Леонтий.

– Нет, – извинительно-испуганным тоном, сказал Ид, – они мне нужны, чтобы показать.

Хильдебальд строго посмотрел на Ольдиха. Тот нехотя высыпал из-за пазухи несколько яблок.

– Вот смотрите, сказал Ид, – это ваша планета. Она имеет форму шара, как и все планеты во вселенной. И вы живете здесь, здесь, здесь, – Ид крутил в руках яблоко, и тыкал в него с разных сторон.

– Господи, я не могу слушать больше этой ереси, – Дарион снова поднялся, и в большом волнении начал ходить взад-вперед.

Хильдебальд, захрипел, еле себя, сдерживая, – Или вы заткнёте рот своему святоше, или это сделаю я?

Леонтий тоже терял терпение. – Святой отец, может уже действительно хватит? Или вы молчите и сидите здесь, или мы вас закроем вон в той адовой машине?

– Нет, нет, я больше никогда не вступлю ногой в это дьявольское приспособление. Я только об одном молю. Очнитесь же вы все. Это же дьявол говорит его устами, и он делает это нарочно устами младенца. Дьявол очень коварен. Видите ли, у него земля имеет форму шара. Да это же самая страшная ересь, что может услышать господь наш Всевышний, – и тут Дарион заткнулся, ибо увидел, как к нему приближались двое вандалов, с явным намерением совершить над ним насилие, и начал молча отступать от круга слушающих.

Ид продолжал, показывая на другом яблоке. – И вот, мы также живем на другой планете.

– Ну, мы поняли уже, что ты живешь на одном яблоке, а мы на другом, – с издевкой, сказал Леонтий. – А где эта твоя планета? Как ее, Туран?