Венец Венеры (СИ)

Сразу же раздались звуки взрыва гранат. Особые звуки - не громкий грохот разрывов мин, но резкие хлопки, даже на отдалении хорошо бьющие по ушам, что говорить о тех, кого гранаты застигли в помещении - шок и ступор, глухота и потеря сознания - если не смерть от осколков. Никакой жалости, никаких сомнений - амазонки не ведали лишнего, они имели право судить, выносить приговор и приводить его в исполнение - они были силой, и они имели право сделать это, пойти на это - без колебания, без жалости и сожалений, девочки Атлантиды очищали землю от грязи и дикости. Это было жестоко. Жара лета с её духотой заставляла держать окна домов открытыми, чего бояться в Задаре, если на страже города-колонии Светлейшей императрицы Адриатики стоят её воины, её наемники берегут покой и труд задарчан? Не уберегли - в открытые окна дворцов полетели гранаты - а в этой части города стояли мощные, приличные дома в три и четыре этажа, высокие, крепкие стенами и запорами. Но что толку от запоров и стен, если окна настежь, и если для амазонок высота в несколько метров не преграда, да при наличии других окон, подоконников, балконов и прочей архитектурной мишуры - просто забава! Как в детстве, прыгай ловкой мартышкой по ветвям и стволам деревьев, чтобы сверху подкараулить вредных итютю и закидать дурачков всяким пригодным для метания: не камушками, зачем вредить, много удобной гадости было на острове, которой так удобно запустить в недотепу.

Сейчас девочки шалили акробатикой - они были рады избавиться от груза гранат в рюкзаках - тройки действовали ловко, споро, методично. Три гранаты в окна дома - швырк! Две амазонки соединили руки и подставили своей подруге - раз. И два - фигурка взмывала к окну, подброшенная сильными руками подруг.

И начиналась резня. Люди ничего не понимали, это было сверхъестественное и ужасающие событие в их простой, посвященной торговле и незамысловатым интригам местечкового характера жизни: сначала в окно влетали какие-то шарики, потом бах -  темно в глазах и глохнут уши и больно, а потом в окно влетала дьяволица! Фигура в черных доспехах, странных доспехах, с ужасающей мордой - это не мог быть человек - и сразу щедрой рукой она сеяла смерть. В разные стороны летели метательные ножи, или в два клинка обрезались нити судьбы знатного торговца, или бестия обходилась одним длинным тонким, узким, но ужасающим своей смертоносностью клинком изящного меча - вовсе не напоминающего нормальные рыцарские мечи.

Девочки разрабатывали свою школу фехтования, это было нечто от сабельной школы, от фехтования боевой шпагой - клинки амазонок довольно скоро поменяли стандартную форму - стали длинней, уже, тоньше - иначе они бились, иначе противостояли грубой мужской силе. С девочками работали пять пожилых бандитов из Европы, и один забавный дядька араб. Но Али ибн-кто-то-там-не важно, прозванный Али-Бабой,  араб он на особице находился, чурался коллег, даже не устраивал с ними спарринги, не показывал свое искусство, хотя учил щедро, с уважением к маленьким будущим убивцам, вот это он сразу понял и щурился иногда очень довольный своим местом в жизни. Главным фехтмейстеры избрали Педро Наваху из Барселоны - особые ножи у пиренейцев уже были в ходу, изогнутые, как сарацинские сабли, много длинней обычных ножей и кинжалов, требующие особого мастерства во владении.

И Костик, и Ринат признали - толково работают бандидосы, старики крепкие, битые жизнью, вытащенные из тюрем, из под рук палачей, получили свою пенсию и долю педагога в придачу - передать боевые навыки «подлой драки простолюдинов».  Наваха - пиренейский боевой нож был конструкцией особой. Лезвие не уступало в длине клинку гладиуса, но конечно было значительно короче меча. Вот только у навахи была ручка - корпус-ножны, в которой таилось лезвие. И были приемы очень ловкого фехтования, когда навахой орудовали на длинной дистанции - практически как шпагой или саблей. И так и сяк Ринат присматривался к технике мастеров ножевого боя этого времени, а он немного разбирался в школе бу-дзюцу, «искусстве убивать». Но его знания танто-дзюцу и бодзюцу были слабы - всего пару лет он работал ножом и посохом, кендо - мастерство владения мечом он не занимался, ему хватало и посоха с ножом. Вся сила духа Рината Галимардановича, двадцатиоднолетнего парнишки с факультета хирургии медицинского Универа была в том, что он аккуратно и деликатно и сам научился убивать, и друзей к этому приучил, помог Лешке реально. Времена на дворе стояли нифига не добрые и не гуманные, все им были враги и неприятели - и сам парни скорее ненавидели и боялись людей, чем желали весь мир одарить светом знаний из будущего. Вот такие они оказались нехорошие попаданцы, совсем не прогрессоры, а прагрессоры какие-то, все у них через агрессию выходило пока.

Пожилые бандидосы очень скоро приняли правила новой игры - они, как и все европейцы, сначала были шокированы, потом пробовали качать права и что-то лепетать о былом, своем, привычном и получали по ушам. Все эти бездельники и жадюги получали по ушам - а нечего жадить мастерство, делиться надо! А не то быстро - на остров покоя, на Реквис, маленький и неуютный, но спокойный во всех отношениях островок рядом с Мадейрой. Никто не желал возвращаться на Реквис - там было гнусно, скучно, сиди как дурак в пещерке скалы и жди, пока привезут воду и рыбу - вот и вся еда, в добавок к тем полезным для организма припасам, которые можно было легко насобирать на берегу островка. И ни крошки хлеба! Атланты были жестоки к своим противникам. «Надоело реквиемы распевать? Болваны - я вам как-нибудь сыграю с капитаном Виктором реквием, Моцарт это вам не хухры-мухры, не ваши занудные песенки! За работу, граждане тунеядцы и лоботрясы, Атлантида ждет от вас вашей щедрости душевной и готова приветствовать и отплатить добром за доброту педагогическую. Почет, уважение - и смиренные ученики ждут каждого - кости оставим им, но мясо будет наше. Не ленись, живи с радостью и радуй мир в ответ!» - грозил пальцем Зубриков, в последний раз увещевая осознавших своё недостойное и нелицеприятное поведение стариков-мастеров.

Амазонки были отличными ученицами, маленькие чертовки с детства знали свои выгоды и хитрости - не гладиусы, а спаты они предпочитали, особые клинки Рима - клинки всадников, хотя сами на лошадках катались только радости ради и удовольствия для. Совершенно вздорные девчонки обожали гонять без седел, вот уж честные амазонки, кинут шкурку на спину лошадке, сами скок наверх - и погнали по округе резвиться и хохотать - ненормальные, вредные соплячки.

Сейчас они получали свое особое удовольствие и были рады - они хорошо делали свою работу - наводили порядок. Один за другим затихали дома-дворцы - там, где троица амазонок прошла... грустно там было оставаться. К слову, девочки не резали детей и стариков со старухами - только вредных, агрессивных, дерзких и суетливых - без колебаний чик-чик-чик, уноси готовенького. Пленных они не запирали, внятно пояснив выжившим их долю - вон из дома! Спокойно, шагом, без дурости, на глазах этих мерзавок - вон из дома, следуйте к Венецианским воротам! Там вы получите золото и пищу, и пинок под зад - свободны, живы, с компенсацией за волнение, валите на все три стороны, а хоть и на лодочке плывите на четвертую - к знакомым своим, на острова залива. Радуйтесь тому, что выжили - амазонки щедры и справедливы.

Было там сто двадцать семь больших дворцов в старом городе, некоторые девочки отрабатывали и по два дома. Сначала тройками ударили по всей площади полуострова, на котором основан старый Задар, а потом уже и в шесть бестий брали взбудораженных соседей, тоже привычно: вперед идут подружки гранаты, а потом уже и резвые хохотушки амазонки заявлялись на огонек с сабельками и ножами в ловких ручках. Но это были ягодки.

Цветочки, мир, жвачку и лапку пасифика принесли ловкие кроты - эти парни знали и любили свое дело. Минировать город стали быстро и аккуратно. Также аккуратно и дотошно заработали команды трофейщиков, которые высадились с подошедшей к пирсу Задара «Леночки» - каракка привезла основной груз взрывчатки и партии неудачниц, занятых по трофейке - всех проштрафившихся и неудачно тягнувших жребий - все было честно! Ничего особого активистки счастливчики не выиграли - хорошая практика, хорошее учение - в первый раз, но ведь не в последний - такой опыт копится всю жизнь, и всем еще хватит ночных боев и захватов. В следующий раз неудачницы могли рассчитывать на обязательное участие в ночном веселии - а сегодня утром - серые, скучные будни войны - грязная проза войны, которая обязана сама себя кормить, а не сидеть на шее у честных мирных тружеников. Амазонки, как и все легионеры спокойно сдавали очередной экзамен, знали они толк в пытках и выносе всего ценного у врагов, много чего можно было раздобыть дорогого и полезного в домах разжиревших на грабеже Далмации венецианцев. И как рассмеялась легат-капитан Апфия, поступит приказ Атлантиды, и у амазонок хватит ума и умения саму Венецию вывезти на трофейных судах.