Порядок в танковых войсках

— Так как же вас, товарищ полковник, в бой бросили?! Ведь сколько перед войной говорили, что не числом, а умением...

— Так нашу бригаду и создали до войны как учебную. А как война грянула, так всех курсантов на пополнение потерь в боевые части, а нам призывников с гражданки для ускоренного обучения. Но вот получилось так, что и нас бросили затыкать немецкий прорыв. Ну, что же, моим бойцам теперь уже придется учиться в бою. Как я понимаю, вам предстоит действовать вместе с нами в ближайшие несколько дней.

— Да, моя дивизия сейчас, судя по всему, где-то под Шауляем, если еще до Клайпеды не дошла. А чтобы нам попасть туда, необходимо отбить контрудар немцев.

— Ладно, капитан, сейчас вам пополнят боезапас, заправят топливом и пойдете вместе с нами в бой. Вашими экипажами с подбитых машин я хочу усилить своих птенцов.

Полковник отдал команду. Подкатили заправщики ЗИС-5 и грузовик ЗИС-6 с боеприпасами. Две уцелевших тридцатьчетверки спешно дозаправили и пополнили боезапас. Командование бригады приняло решение силами роты Терехова, роты танков Т-28ЭМ, батальона легких танков Т-26Э и мотострелкового батальона на грузовиках ударить на запад в сторону берега Швентойи, сорвав переправу немцев. А остальная часть бригады в составе двух легкотанковых батальонов и двух мотострелковых батальонов должна нанести фланговый удар по прорвавшимся немецким войскам, которые уже зашли в тыл стрелковой дивизии, удерживавшей оборону на шоссе.

Танки взревели моторами и, свернув с асфальта, двинулись по лесной дороге в бой. Вскоре впереди показалась поляна, на которой еще дымились остовы русских и немецких танков. Немецкие ремонтно-эвакуационные команды уже начали оттаскивать с поля боя подбитую технику. Эсэсовские танкисты с интересом изучали подбитые тридцатьчетверки. Завидев появившиеся вдалеке войска противника, немцы бросились бежать к лесу. Трехбашенные танки Т-28ЭМ с длинными стволами 76-мм пушками внешне выглядели действительно несколько угрожающе, хотя и уступали по своим характеристикам и Т-34, и уж тем более КВ-3.

С дальней дистанции русские танки начали стрелять из пушек и пулеметов по бегущим, перенеся затем огонь на опушку леса, где находились позиции немецкой пехоты и противотанковых пушек. По радио вызвали огонь артиллерийского дивизиона бригады. В лесу, где засели немцы, загрохотали разрывы снарядов. Танки снизили скорость, дожидаясь, когда из следовавших позади грузовиков высадится пехота и развернется в цепь для атаки. Со стороны опушки ударила немецкая противотанковая артиллерия. Крупногабаритные и неповоротливые Т-28ЭМ оказались хорошей мишенью для немецких 50-мм РаК-38. Немецкие бронебойные снаряды образца 1940 года с вольфрамовым сердечником достаточно неплохо проламывали вертикальные бронелисты, даже несмотря на дополнительное навесное бронирование. Экипажам же Т-28 было не так просто разглядеть через кусты и листву приземистые силуэты замаскированных в лесу немецких орудий.

Осматривая поле боя через перископы командирской башенки, капитан Терехов уловил какие-то движущиеся тени, промелькнувшие в лесу несколько в стороне. Он присмотрелся, и неожиданно на фланге, там, где лесной массив охватывал поляну, появился Pz-IIIJ. За ним еще один и пара легких Pz-IIF с 20-мм автоматическими пушками. Похоже, что немцы решили, пользуясь неповоротливостью и «подслеповатостью» Т-28, предпринять фланговую атаку. Первоначально это принесло успех. Крайний Т-28 после первого же попадания в борт загорелся и встал. Такая же участь постигла и следующий танк. Pz-IIF огнем своих малокалиберных автоматических пушек заставили пехоту залечь, нанеся ей некоторые потери. А в случае отсечения пехоты атака танков на укрытые под сенью леса немецкие позиции была бы малоэффективна.

— Немецкие танки на правом фланге! — крикнул по радио Иван. — Сашка, поворачиваем против них, а двадцать восьмые пусть идут дальше вместе с пехотой!

Механики-водители втопили педали газа. Две тридцатьчетверки рванули вперед, обогнав цепь Т-28, развернулись и на полной скорости понеслись к флангу, стреляя с коротких остановок. Немецких танков было явно больше, чем четыре. Остальные оставались чуть дальше от края леса и, будучи почти невидимыми за деревьями, выдавали себя лишь вспышками выстрелов. А Т-28 все несли потери, так и не понимая, откуда по ним стреляют. Увидев две несущиеся навстречу тридцатьчетверки, немцы оставили в покое избиваемые Т-28 и перенесли огонь на более опасного противника. В лобовой бронелист гулко ударил снаряд и, срикошетив, отскочил.

— Короткая, огонь! — скомандовал Иван, и бронебойный снаряд вошел прямиком в башню одного из Pz-IIIJ, вызвав взрыв боезапаса.

Выстрелом второго Т-34М, практически сразу за взрывом Pz-IIIJ, разнесло легкий Pz-IIF. Тем временем против атакующих с фланга танков развернулись и два Т-28, один из которых вскоре подбил еще один Pz-IIIJ. Оставшиеся немецкие машины поспешили ретироваться. Но все равно результат их фланговой атаки был трагичен для русских — четыре подбитых Т-28ЭМ из семнадцати, вдобавок к трем, подбитым артиллерией, убитые и раненые среди пехоты. К тому же это деморализовало необстрелянных и необученных пехотинцев, и вместо того, чтобы продолжать атаку вслед за танками, они вжались в землю. Их менее недели назад мобилизовали в армию, и это был их первый бой. Офицерам пришлось поднимать пехотные цепи в атаку, угрожая пистолетами. Танки остановились, чтобы подождать пехоту, и в итоге немецкие РаК-38 подбили еще две машины.

Иван вспомнил начало войны с Финляндией — те же Т-26 и Т-28, даже модификации «Э», а не «ЭМ». То есть с дополнительным бронированием, но еще старым вооружением и более слабыми бензиновыми двигателями. И солдатики поначалу были такие же необученные. Хорошо, что Слащов и Грендаль не позволили Ворошилову и Мерецкову заваливать финские укрепления трупами, настояли на двухмесячных усиленных тренировках на укреплениях КаУРа. Тогда даже танкистов заставили научиться ходить на лыжах. А пехоту — взаимодействовать с танками и не бояться огня. Но сейчас все равно пришлось бросить этих необученных резервистов затыкать прорыв. Хорошо, что хоть основные боевые части, такие, как его родной 3-й механизированный корпус, хорошо обучены и вооружены.

Офицеры с трудом подняли пехоту в атаку. Но стоило подойти ближе, как немцы открыли огонь из пулеметов. Пехотинцы опять попытались залечь, но офицер с красной звездочкой политрука на рукаве гимнастерки прокричал:

— Вперед, славяне! За Родину! За Россию! Ура!

Политрук побежал вперед, стреляя в воздух из пистолета. И пехота поднялась. Сначала отдельные, наиболее отважные, затем все. И крики «За Родину!» переросли в раскатистое «Ура!». Немецкие пулеметы косили пехоту, но она продолжала бежать вперед. Одним из первых погиб героический политрук, поднявший бойцов в атаку. Но танкисты старались подавить огнем пушек и пулеметов немецкие огневые точки, которые были плохо видны из-за росшего на опушке кустарника. И мало-помалу интенсивность огня противника снижалась, один за другим смолкали немецкие пулеметы.

Танки вломились в лес, миновали немецкие окопы, еще не соединенные траншеей, и двинулись дальше к берегу реки. Приблизившись к окопам, пехотинцы бросили ручные гранаты и, стреляя из автоматических винтовок, кинулись врукопашную. В лесу между деревьями завязалась жестокая схватка. Эсэсовцы были парнями крепкими, обученными и отнюдь не трусливыми. Драться они умели и притом весьма фанатично. На стороне немцев была лучшая подготовка и наличие пистолетов-пулеметов. В то время как необученные русские мотострелки на бегу быстро израсходовали двадцатизарядные магазины своих АВС-36. Но у русских были штыки. Знаменитые русские граненые штыки, которые с «трехлинейки» Нагана—Мосина перекочевали теперь на автоматические винтовки Симонова. В отличие от «культурных» штык-ножей, принятых в «цивилизованных» армиях, граненый штык оставляет не аккуратные резаные, а тяжелые, плохо заживающие рваные раны.

Русская пехота действовала по принципу «Коли штыком, бей прикладом!» Возможно, этот принцип является составляющей русского национального менталитета и заложен глубоко в подсознании. Только так можно объяснить, почему еще несколько минут назад эти солдатики, падавшие на землю, лишь заслышав звуки стрельбы, теперь бесстрашно бросались на откормленных и тренированных эсэсовцев, используя винтовки, как казачьи пики. Ведь всего неделю назад они были простыми рабочими и крестьянами, а то и учителями или инженерами. За пару дней их только научили ходить строем и собирать-разбирать винтовку. Рукопашному бою их никто не учил вообще. Но даже элитные эсэсовские панцергренадеры не выдержали и побежали. Однако победа в этой схватке досталась пехоте очень дорого. Полегло не менее половины батальона. Во времена Тухачевского и Ворошилова с потерями считаться было не принято. Армия воевала под лозунгом «Любой ценой!», платя сотнями и тысячами солдатских жизней за ненужные с тактической точки зрения высотки. Слащов это не приветствовал, настаивая на суворовском принципе «воевать умением, а не числом». Но бой есть бой, и в бою не обойтись без потерь.