Паутина

В обозе вообще не бойцы: возничие, кузнецы, повара. Одни кузнецы могут с врагами помахаться. Молот ничем не хуже палицы. Возничие — старичье, ну а повара… Какой из повара воин? Разве что половником в лоб треснет, как пацан у Кудрявчика, коли к котлу без спроса сунешься.

Есть еще у нас патрульная служба. Их пять подсотен на княжество тогда приходилось. В бой их не бросишь — они границы стерегут да внутри страны за порядком следят. Вот и получается, что наша армия набиралась около трех с половиной тысяч. Как биться, когда противник тебя втрое превосходит?

— Ну, дома и стены помогают, — сказал Кам Рой.

— Насчет стен не знаю, а природа — да. Мы почем зря траву не мнем и деревья не рубим. На этой земле нам жить и потомкам нашим. И нам даже травы помогали, не говоря уж об иножити…

Лес, а что за иножить?

Кам, это стыдно не знать. Иножить — это иная жизнь, лешие да берегини. Мне почему-то кажется — ведун-то я никакой! — что иножить появилась еще до сотворения нашего мира. Это был первый акт творения Батюшки-Создателя. Глянул на них: лесун-ки почти никогда не рожают — вот лично я ни одного лешачонка не видел, — а берегини и почище того — у них рождаются только дочки. А где петух, что топтать станет? Короче, ни тем ни другим без человека не выжить. Вот и сотворил людей… Но я же не про то взялся рассказывать.

Первые юты — мы их зовем ютроллями, а вторых — ютантами! — появились в княжестве ранней-ранней весной, когда лешие еще спали в берлогах в обнимку с друзьями-медведями, а берегини на дне омутов, зарывшись в ил. Иначе они бы нам сразу поведали, что в лесу объявились мужики зеленые с заячьими ушами, носом с аршин, ногами колесом, без штанов, но в железных шляпах. В таких остроконечных колпаках с зубцами. Колпаки крутятся, как сверло коловоротное: ю-ю-ют! ю-ю-ют! За то их и прозвали ютами, а страну, откуда они пришли — Ютландией. Сами-то себя первые называют троллями, а вторые — тантами.

Ютролли объявились вместе с первыми проталинами. И не стали дожидаться, пока иножить проснется, сразу ушли в землю. Дедушка мой Пих — очень сильный ведун. Он в воду глядел и мне показывал, как юты, выходя из двузракой паутины, по снегам голые прыгают. А еще — как они землю носом роют. Становятся раком и — ю-ю-ют! ю-ю-ют! — остается дыра, только пятки сверкнули. Но сразу-то они появились без колпаков, их потом сделали.

Наступил месяц цветень. Вышли на берег лешие, всплыли берегини, никаких ютов не заметили. Ют-ролли к тому времени укрыли двузракую паутину земляным курганом.

К середине лета из Драчевского треугольника поползли слухи, что в чащобе не то творится: из-под земли стук-бряк раздается и вонючий дым валит. Но на эти сплетни внимания тогда не обратили. Мало ли что сарафанная связь разнесет? Патрули, которым следовало бы слухи проверить, меж собой порешили, что опять Драчевский кузнец самогонодоильный агрегат изобрел. Он его через каждые сорок лет заново изобретает… И никуда не поехали, потому что всяк знает, чем обычно встреча со старожилами заканчивается, особенно в периоды Кузнецова изобретательства. Сам бог пьянства Переплут свалился, когда из агрегата отсосал…

А в начале травеня из земли нежданно-негаданно полезла рать ютская. В лапах кривые сабли, на головах воющие шапки, морды зеленые. Носы пиками на аршин торчат, передние лапы, как у кузнечиков, задние — колесом. И покатились эти колеса по нашему княжеству. Пинкаревских да колотиловских баб и мужиков ютролли памяти лишили да в подземелья в полон увели. Заставляли там руду кайлить и возить на тачках к левому зраку. Пробовали юты и к старожилам сунуться, но тут нашла коса на камень. Драчевцы их вмиг волшебными стихами зачитали. Говорят, чуть ли не треть ютовой армии полегла под Драчевкой. Старожилы даже обиделись малость: мы к читателям всей душой, а из них и дух вон! Темнота, не доросли до настоящей поэзии…

А юты знай лютуют: леса зорят, лесичей памяти лишают и в подземелья гонят. В открытый бой вступать с ними бесполезно: шапками закидают. Те летят, воют и сверлят все, во что воткнутся. Стали лесичи на ютрол-лей малыми отрядами нападать. Из ветвей спрыгнут, наколотят, сколько успеют, пока те чары не навели, и лататы. Но число ютов не уменьшается, будто из одного два новых получается. Не догадывались тогда, что к ним из-за паутинной границы подмога шла.

Жители Малых Подштанников с захватчиками в сговор вошли за мешок золота, отчего на них весь лесной народ и обиделся. С тех пор и прозвали деревню Великими Мудаками.

Но надо же что-то делать, иначе всех в полон уведут. Князь Кед Рой Синюха собрал военный совет. Судили-рядили, решили, к иножити за подмогой обратиться. С берегинями-то мигом сговорились: ту пощекочи малость да где надо погладь — она вся твоя. С лешими похуже, они как раз царя выбирали. Один слишком еще зеленый, другой дачек понастроил, бражных ям понарыл и не просыхает, третий лесунок меняет, как коновал девок. Через день да каждый день свадьбы гуляет.

На его участке спать не вздумай, особенно на ростани: свадебный поезд переедет. А скачут они на конях, когда сумеют их у какого-нибудь мужика-раззявы угнать, а нет — просто так скачут, на своих двоих. Крику, визгу! И несутся они обычно в баню, если с банником сдружиться сумели… Но я, кажется, отвлекся, — сам себя перебил юноша. — Наконец лесовики выбрали себе в цари лешего Мусаила. С ним-то Кед Рой и договорился о совместных военных действиях.

Труднее всего было с чудами-юдами сговариваться. Они толкуют: мы и так помогаем вам хлебом, молоком и деньгами. Какого вам еще рожна? А в битвах биться, так у нас крылатые кони как раз не летают: линька крыльев. Неужто Змеи Горынычи в бой пехом попрутся? Да и огненный коготь у старшого Змея поостыл. Как таким головы на место приваривать?

Про коней крылатых врут они без зазрения совести. Никаких пегасок у них сроду не было, пустые разговоры. Есть кони как кони, большие такие тяжеловозы. А с крыльями у них говорящие вороны. Те действительно летают, а потом сообщают, что сверху видели.

Уж не знаю, чем бы переговоры закончились, да ютролли себе на потеху, а вышло — на погибель, уволокли Змеевну. Тут уж Змей Горыныч вскипел, аж дым из ушей повалил. Воспламенился на битву лютую.