Рифейские горы (СИ)

Но когда он пошёл навстречу с мечом, Кэйдару стало немного не по себе. Хорошо, помог второй меч в левой руке. Трофейный, он держал удар лучше любого щита, даже укреплённого стальными пластинами.

То, что перед ним царь, Кэйдар понял уже позднее, а поначалу будто и не заметил тяжёлой золотой гривны на шее варвара, его дорогой праздничной одежды. Он в первую очередь заинтересовал как хороший боец и достойный противник в поединке на мечах.

Вот оно, пьянящее чувство близкой смертельной опасности, когда успеваешь уйти от сверкающего жала в последнюю секунду. Так и хочется крикнуть, подбодрить: "Хороший выпад, царь!" Был бы ты лет на двадцать-тридцать моложе, мы бы потя-гались с тобой наравных, но сейчас финал ясен любому из тех, кто окружил откры-тую площадку.

Среди воинов нашлись многие, кто отложил мысли о трофеях на потом, и увлёкся поединком, мастерством своего военачальника. Кэйдару было приятно видеть среди них Лидаса, мужа своей сестры. Тоже смотрит.

Интересно, а за кого болеет он? Если, конечно же, отвечать начистоту...

Вот она! Вот она, долгожданная ошибка. Царь, закрываясь от одного меча, упустил из виду второй. Тут и щит не помог. Острое с разводами лезвие прошло под щитом. Кэйдар услышал знакомый хруст рёбер, долго смотрел в глаза варвара, а потом от-ступил на шаг, потянул горячий клинок на себя.

Всё! Победа! Полная наша победа!

Отвернулся. Какая-то женщина бросилась к оставленному на земле телу, Кэйдар не обратил на неё внимания. Воины - его воины! - приветствовали победителя, били в щиты тусклыми от крови мечами. Ради такого момента стоит жить, ради него стоит рисковать, отправляясь на кораблях в такую даль. И добыча, она тоже будет богатой.

- Мы не зря рисковали жизнями, ребята!- выкрикнул от избытка чувств, поднимая оба меча над головой.- Всё, что вы видите, теперь наше! Золото, оружие, скот, жен-щины, рабы - всё наше! Берите...

Последние его слова потонули в радостных воплях и лязге оружия, а затем поднял-ся плач женщин, крики победителей, стоны добиваемых виэлов. Во все эти тонкости Кэйдар обычно не вникал. Лидас занимался делёжкой добычи. Он руководил всем вплоть до погрузки кораблей.

Аэлы покинули этот щедрый берег только под утро. Селение было сожжено дотла. Скот, не вошедший в трюмы, заколот. Тела своих забрали с собой, завернув в пропи-танные специальными смолами полотнища. Убитых врагов оставили на растерзание шакалам, лисам и воронам. Варварам всё равно никогда не дождаться второго рож-дения. Их удел - шататься по миру бесплотными тенями.

- С такой загрузкой мы вряд ли сможем развить достаточную скорость. Ветер сла-бый, придётся идти на вёслах. И вот та дымка,- Манус, капитан корабля и начальник корабельной обслуги, указал рукой на лёгкую рябь над горизонтом,- мне совсем не нравится. Если будет шторм, я не ручаюсь за последствия...

- Воздадим щедрые подношения Отцу-Создателю и положимся на случай.

Капитан в ответ на эту безучастную реплику Кэйдара покачал головой недовольно, но не ему учить будущего Правителя. Понимая это, он молча пошёл раздавать рас-поряжения команде.

Корабли пока шли настолько близко друг от друга, что Лидас со своего легко пере-брался по перекинутым доскам сходней в гости к Кэйдару. Он явился с отчётом о проделанной работе.

- Пленных не так и много, как хотелось бы. Мужчин среди них так вообще десятка полтора всего. И это те, кто сам сдался... Они почти все с ранениями...

- Плохо,- отозвался Кэйдар, не отрывая глаз от темнеющей слева береговой линии.

Конечно, плохо, это Лидас и сам понимал. Скоро осень, уборка виноградников и пшеницы. Цены на рабов опять полезут вверх. И не всякий сможет позволить себе работника, если он будет стоить больше двухсот лиг.

- Зато у нас есть неплохие запасы золота и серебра.- Судя по тону голоса, Кэйдар улыбался, хоть и продолжал стоять к Лидасу спиной.- На эти деньги можно будет снарядить ещё один поход. Времени ещё больше месяца...

- Да,- Лидас опять как всегда согласился.- Я только хотел сказать, что приказал взять часть тех раненых виэлов, которых сразу решено было убить. Тех, кто полу-чше, кто наверняка выдержит всю дорогу и сумеет выздороветь без больших затрат на лечение.

- Обычно таких кормишь и поишь всю неделю, а за день до прибытия их всё равно приходится выбрасывать за борт.

- Нет. Я сам осматривал каждого.

- Ну, сам, так сам.- Кэйдар явно был не в настроении. Странно. С чего бы это? Ведь поход прошёл как нельзя лучше. Погибших немного, а корабли нагружены так, что ползут, как черепахи. Просто всем нам надо отдохнуть после боя, и тогда настроение появится.

Корабли весь день шли на вёслах, поэтому приходилось часто отдыхать. А ветра всё не было. Его сил хватало только на то, чтоб слабо натягивать небольшой флажок на самом верху мачты. А на ночь оба судна сцепили бортами, накрепко увязали верёвками и цепями, занялись готовкой ужина, кормлением всех людей и скотины.

* * *

Из всех вернувшихся чувств и ощущений первым была жуткая головная боль. Глазами не моргнуть. От боли этой, казалось, даже пол и всё, на что смотрели глаза, монотонно тошнотворно покачивались.

- О, очухался!- весёлый мужской голос над ухом дал понять, что рядом есть другие люди. Кто-то положил руку на горячий лоб, осторожненько, с ласковой материнской заботой.- Живучий ты, парень.- А потом кому-то третьему в сторону:- Я же говорил тебе, Шарак, что очухается, а ты всё: зря тащишь, зря тащишь... И ничего не зря. Сам посмотри!

Айвар с чужой помощью поднялся, сел, привалившись спиной к дощатой стенке. Кусая от боли губы, молча принялся медленно ощупывать разбитую больную голову.

Да, приложился хорошенько, однако. И где же так угораздило? Удар прошёл наис-кось. Чуть выше, над левой бровью рассекло кожу, глубокий порез шёл через лоб, истончаясь и теряясь в волосах, спутанных и ссохшихся от запёкшейся крови.

- Ну, что? Хорошо тебе наши друзья припечатали? На всю жизнь теперь отметина будет...- В голосе того, второго, Шарака, чувствовались злорадство и непонятная издёвка.- Хорошо, да, к нам в гости съездил? На жену посмотрел... В драчке поуча-ствовал...

- Заткнись ты!- прикрикнул на него первый, протягивая Айвару плошку с теплой, неприятно пахнувшей водой.- И так ему сейчас нехорошо... На, попей водички, на кормёжку ты уже всё равно не успел.

Айвар послушно принял воду, но выпить её не сумел: от одного её кислого засто-явшегося запаха к горлу подкатила тошнота, аж слюна стала вязкой и горькой.

- Ну, пей же!

- Да что ты с ним, как с ребёнком?! Он же дикарь!.. Он ни слова не понимает... Эй, мараг, ты хоть знаешь, где ты сейчас? Нас аэлы на продажу везут. Сначала у нас скотину покупали, теперь нас самих, как скотину... А этот дурак одноглазый тебя полдороги тащил. Не спросил даже, а может, ты не хочешь в рабство? Но ты же сам сначала шёл, сам, на своих двоих... Не помнишь, что ли?

Ничего Айвар не помнил. Смотрел на них обоих, все свои слабые силы тратя на то, чтоб держать поднятой несчастную больную голову. Последний вопрос вызвал му-чительное напряжение внимания, но память не возвращалась. Последнее, что помни-лось: как ехали с Ринусом на лошадях куда-то, и ещё сзади тоже были люди, свои: всегда спокойный сдержанный Момрат, и родственник его через жену молодчина Ржан, и братья-близнецы, Туммас и Тумман. Они сами попросились, вызвались в эскорт сопровождения. Они молодые, им хотелось поглядеть, как другие живут. А тут же рядом с ними старый Улах, правит первой повозкой. И многие, и многие ещё. Нас ведь восемнадцать человек было. А где теперь они все? Что с ними стало?

- И правда не помнишь ничего, да?- На Айвара смотрело лицо, жутко обезображен-ное рубленым ударом. Вместо глаза грязная повязка. Даже губы задеты мечом, и говорить сейчас, видимо, больно, но виэл улыбался, и в уголке другого, уцелевшего глаза собирались морщинки.- Плохо тогда дело, парень... А может, тебе, наоборот, повезло сильнее, чем любому из нас... О таком лучше не помнить... Они нас, как телят. Пьяных, сонных, весёлых... Врасплох... Разбили наголову... И вам, гостям, досталось... Вот тут, ещё, кстати...- Он подал Айвару серебряный браслет. Знако-мый. С узором из степных трав.- Успел припрятать, когда одежду сдёргивали.- Айвар смутно припоминал что-то, разглядывая браслет. Женское лицо, незнакомое раньше, на секунду всплыло в памяти. Чем-то связаны они, этот браслет и эта женщина. Кто она вообще?