Одиссея "Варяга"

       - "Безупречный". Снаряд не установленного калибра снес за борт 4-ю трубу. Без взрыва. И без потерь в людях.

       - Повезло Матусевичу. Бог миловал.

       - Ну, и мы... 9-см граната в карапас с левого борта. Потерян якорь, надводная пробоина, временно заделана. Трое легко раненых. Включая Вас, Евгений Владимирович.

       - Замечательно. Поздравляю всех с удачным началом боя! Теперь - не торопиться и действовать наверняка! Впереди у нас скорее всего еще одна встреча с миноносцами. Их может быть восемь. Смотрите все в оба!

       И попросите Матусевича выйти нам на траверз. Обсудим наши дальнейшие действия. По-моему мы можем заниматься портом до заката. Подрывные патроны проверили, Николай Владиславович?

       - Еще с вечера, Евгений Владимирович.

       - Помните, господа: сейчас мы в заливе полные ХОЗЯЕВА положения. Сегодня мы здесь делаем ВСЕ, что хотим. А именно: сначала в ходе стремительного налета топим минами самые крупные цели. После того, как разберемся с миноносцами - добиваем то, что еще достойно мин. Затем оставшиеся иностранцы - подрывными патронами, а в конце - артиллерией японские джонки, каботажные баржи и всю прочую мелочь. Мины имеем право расстрелять все. Снаряды - 75% боезапаса...

       Вот и "Безупречный" подходит. Кстати, с тремя трубами он весьма импозантно смотрится, не находите?

       Иосиф Александрович! У Вас дым этот минерам стрелять не помешает?

       - Справятся! Только злее все стали, не беспокойтесь!

       - Славно! Значит с Богом, вперед!

       - Добро, Евгений Владимирович! Я по плану начинаю от восточного волнолома?

       - Да! Никаких изменений. Сначала большую рыбу. Дальше по обстоятельствам. И будьте внимательны: их миноносцы придут, я не сомневаюсь...

       Когда истребители Коломейцова и Матусевича в вечерних сумерках взяли курс на выходные створы пролива Китан, общие потери японского торгового флота составили более 40-ка тысяч брутто-регистровых тонн. Кроме того на дно Осакского порта и бухты легли 14 иностранных пароходов тоннажем почти в 65 тысяч БРТ. Из предпринявших попытку контратаки 4-х японских миноносцев два были потоплены, а два столь серьезно повреждены, что были вынуждены выброситься на берег.

       Бурные события предшествующих этому семи часов достаточно подробно описаны в военно-морской литературе, и подробное перечисление то чье, какое, кем и каким образом было пущено ко дну судно, особого смысла не имеет.

       Финальный аккорд сражения прозвучал почти в темноте, когда канонерская лодка "Храбрый" решительно вошла в пролив Китан, дабы подавить пару прожекторов и несколько оживших орудий, решивших отомстить выходящим из залива русским истребителям. В итоге, и прожектора и пушки были довольно быстро "погашены", но... Уже на выходе из пролива таранный форштевень канонерки был выдран мощным взрывом торпеды, выпущенной с внешне давно покинутой, приткнувшейся у берега японской брандвахты.

       Понимая, что в сложившихся обстоятельствах корабль обречен, его командир кавторанг Похвистнев выбросил канонерку на отмель у острова Токушима, где экипаж был снят контрминоносцами отряда Матусевича, а сам "Храбрый" уничтожен, дабы не стать вражеским трофеем. Разорванный пополам взрывом кормовых погребов, он упокоился всего лишь в пяти кабельтовых от места, где нашел свой конец и погубивший его брандвахтенный пароход.

       Прикрывавшие истребителей русские броненосцы береговой обороны, не только подавили пытавшиеся вновь подать голос японские береговые батареи, но и дали несколько залпов по упрямо не желающему признавать себя побежденным "Тада-Мару". На окончательно разрушенном 10-ти дюймовыми снарядами пароходе погибло еще 12 моряков, включая и его отважного командира капитан-лейтенанта Ямасита.

       Пройдя пролив Кии, русские корабли приняли в море полный запас угля с "Гриффинсборга", после чего их пути разделились: истребители и транспорт взяли курс на Циндао, откуда им предстоял прорыв в Артур, а броненосцы Беклемишева со своим последним угольщиком двинулись во Владивосток с заходом в Корсаков.

  Глава 12. Флот Тихого Океана.

       Когда после высадки гвардейцев и встречи с Балком Руднев, забрав с "Осляби" Небогатова и Хлодовского, прибыл на флагманский "Аскольд", он прямо на верхней ступеньке трапа попал в объятия комфлота. Здесь уже находились вице-адмирал Чухнин, контр-адмиралы Иессен, Рейценштейн, Молас, Витгефт, каперанг Григорович, офицеры штабов командующего и 3-й эскадры, а так же командир и старший офицер флагманского крейсера. Степан Осипович быстро повел всех в салон и с места в карьер начал "нарезать" вновь прибывшим адмиралам срочные задачи, в том числе порожденные новой информацией о противнике, которую он получил в последние дни, пока Владивостокские крейсера и 3-я тихоокеанская эскадра были в море.

       - Всеволод Федорович, голубчик, понимаю, понимаю, что сами хотели убедиться как высаживается гвардия, но мы все уже заждались Вас! Поклон земной Вам за славную работу, Вас господа адмиралы и офицеры так же еще раз благодарю. Все, слава Богу, сейчас вышло у нас как должно, - быстро направляясь к трапу в салон, продолжал Макаров, - Времени у нас может быть в обрез. "Новики" побежали "за угол" поглядеть, не жалует ли к нам Того "со товарищи", а нам, как комитету по встрече гостя дорогого, надобно быстренько разложить, что, кто и как делает. Так что начнем наш первый военный совет. Первый, потому что вот теперь мы уже есть российский Флот Тихого океана. По чаю, нам принесите, будьте добры! И бутербродов с чем нибудь...

       После короткого и делового обсуждения план действий на случай скорого подхода главных сил неприятеля был в общих чертах выработан, каждый из присутствующих адмиралов и начальников их штабов свою задачу уяснил, но от разведывательных крейсеров пока поступала лишь информация об отогнанных японских миноносцах и паре легких крейсеров, уходящих на юго-восток. Того в гости не спешил.

       В одиннадцатом часу утра большинство штабных офицеров разъехались по своим кораблям для выполнения оперативных приказов, но Руднева, Чухнина, Небогатова, Витгефта, Иессена, Рейценштейна, Григоровича, Моласа и командира "Аскольда" Грамматчикова Макаров оставил. Предстояло обсудить "большие" вопросы, в которые комфлот хотел посвятить лишь самый ближний круг.

       - Итак, господа-товарищи встречающие и прибывшие адмиралы и офицеры, еще раз сердечно благодарю вас за то, что вы сделали. Сейчас мы, впервые за войну, обладаем сконцентрированной морской силой, которая решительно превосходит неприятеля. Считаю, что операция "Босфор Восточный" завершилась нашим крупнейшим стратегическим успехом. Мы Того не просто перевоевали, мы его передумали! В кой-то веки! Посему прошу подготовить списки отличившихся на повышение в звании и награды. Сроку на это вам - два дня, поторопитесь, будьте добры: ведь яичко дорого ко Христову дню!

       Де юре, господа, мы уже сейчас владеем морем, а вот для того, чтобы добиться этого де факто, нам еще попотеть предстоит изрядно. Потому как японский Соединенный флот теперь хоть и слабее нас на бумаге, но он прекрасно подготовлен, опирается на развитую сеть базирования и судоремонта, да и во главе его стоят вполне серьезные, решительные адмиралы и командующий. Поэтому, конечно, к предстоящей встрече с ними нам не мешает подготовиться хорошенько, дабы решить все вопросы раз и навсегда, - рубанул рукой по воздуху Макаров, - Кстати об адмиралах... У Того-то их в достатке, а вот у нас для такой силищи, ну, как то маловато... Не находите, а?