Очерки по истории Вселенской Православной Церкви

Вселенский греческий патриархат не мог этого перенести. Легитимная Турецкая Церковь в Истанбуле означала, что и сам патриархат должен был стать турецким. Церковь должна была отказаться от эллинизма и уступить место новому видению и новым горизонтам. Она должна была бы стать тем самым евангельским зерном, которое, умерев, принесло бы много плодов.

На это Константинопольские патриархи пойти не могли. Они встали в резкую оппозицию к попытке создания турецкого православия. Страсти накалились. Обе стороны активно прибегали к политическим интригам в борьбе друг против друга, методы которой были весьма неприглядными и там и там. В конце концов священники, пытавшиеся организовать миссионерскую работу среди турок, были запрещены в служении, а затем все, не подчинившиеся запретам, были низвергнуты из сана и анафематствованы за непослушание церковным властям и за ересь филетизма. Так великое миссионерское дело было убито в самом зародыше. Без изначальной поддержки Фанара, а точнее, при его активной оппозиции, браться за него не имело смысла. Как говорят, Ататюрк вскоре охладел к своей экспериментальной идее, забросил ее и занялся другим. Великая возможность была упущена раз и навсегда. Впрочем, повторим еще раз, мы очень мало знаем о том, что же происходило тогда на самом деле. Непризнанная Фанаром "Турецкая Православная Церковь" теоретически существует в Истанбуле и сейчас. Во всяком случае, мы видели эту вывеску в нескольких местах в городе; правда, ворота, на которых она висела, явно очень давно не открывались…

Итак, "Турецкая Православная Церковь" не состоялась… Интересно, жалеют ли об этом Вселенские патриархи сейчас, когда они теснятся в микроскопическом этническом анклаве и все чаще сталкиваются с проявлениями растущего и крепнущего исламского фундаментализма? Кто знает…

Впрочем, как мы писали выше, еще в начале Нового времени центр Православия прочно переместился "далеко на север, на заснеженные русские равнины", где Русская Православная Церковь как раз в те же самые двадцатые годы расцветала невиданным никогда ранее по размерам цветом мученичества: сотни тысяч и миллионы ее верных чад кровью доказывали свою верность Христу-Спасителю.

Примечания

38. Теоретически Константинополь в любой момент может вернуть их в свою юрисдикцию. Но недавнее заявление Вселенского патриарха, что он, возможно, пересмотрит статус этих епархий, в конце концов привело, к скандалу между Константинополем и Афинами пока, разрешившемуся в пользу Константинополя.

Послесловие

Собственно говоря, второе издание книги А.Л. Дворкина – событие ожидаемое; отрадно, что произошло оно в кратчайшие сроки. Саму же книгу мы ожидали давно, потому что уже давно знали о ее подготовке, и встретили ее с тем большей радостью, что фрагменты из нее, содержащие историю Вселенских соборов (теперь эти тексты входят во вторую часть книги), публиковались в журнале "Альфа и Омега", можно сказать, чуть ли не на заре его существования, начиная с №1 (8) за 1996 г. и кончая №3 (17) за 1998 г., и положили начало публикации подборок учебных материалов, таких как история древних восточных Церквей и история западной схоластики. Что же можно сказать о том, что книга эта переиздается? Можно только радоваться тому, что этот труд оказался в такой степени востребованным; к этому примешивается и совсем немножко гордости оттого, что мы эту степень востребованности оценили много лет назад.

В своем предисловии к книге автор подчеркивает, что его труд не носит характер фундаментального исследования и в значительной своей части испытал на себе влияние нескольких циклов лекций, прочитанных в свое время протопресвитером Иоанном Мейендорфом, слушателем и учеником которого был А. Дворкин. На это можно заметить, что даже просто донести до нашего читателя дух и направленность лекций отца Иоанна Мейендорфа (равно как и нынешнего ректора Свято-Владимирской духовной академии профессора Джона Эриксона, лекции которого также в свое время стали источником вдохновения для автора) – дело уже само по себе вполне почтенное. К тому же история гуманитарного знания знает пример, когда ученики рано умершего швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра опубликовали свои записи его лекций, причем книга вызвала самое пристальное к себе внимание и на много лет определила развитие этой области науки. Но данная книга, написанная учеником отца Иоанна Мейендорфа (кстати сказать, ее автор привлекал и многие другие материалы классических в этой области и современных авторов и работал над своим курсом многие годы, буквально до момента сдачи рукописи в типографию), способна выполнять в нашей современной жизни по крайней мере еще одну очень важную функцию помимо ознакомления с методикой преподавания соответствующих курсов в Свято-Владимирской академии.

В свое время, представляя читателю историю Вселенских соборов, мы отмечали, что этот курс ориентирован на учащегося, кончившего современную среднюю школу, в то время как, например, работа В.В. Болотова адресована тем, кто закончил либо дореволюционную семинарию, либо классическую гимназию, дававшую подготовку, по своему уровню несоизмеримую не только с нынешней школой, но и с некоторыми гуманитарными вузами [ 39]. Как представляется, эта простая констатация от повторения не утрачивает свою справедливость. Нужда в учебном курсе по истории Церкви, написанном с учетом современных источников, на хорошем богословском уровне и внятным для современника языком, крайне велика. Хорошо, что это было понято и принято учащимися и преподавателями, свидетельством чему и является сам факт переиздания. Когда в наше время скудных тиражей к пятитысячному изданию через год с небольшим добавляется пятитысячное же переиздание – это серьезно.

Внешняя привлекательность тома тоже выполняет важную дидактическую (или, если хотите, даже миссионерскую) функцию: уже приходилось наблюдать, как человек, в общем-то далекий от Церкви, увидев это издание, заинтересовался, начал читать и "проникаться" – и довольно быстро пришел к выводу, что расхожим мнениям о некультурности "церковников" доверять не следует и что история Церкви, мягко говоря, не вполне укладывается в прокрустово ложе диалектического материализма и его новейших вариаций.

Особого упоминания заслуживают включенные в книгу цветные карты, которые и сами по себе представляют неплохой результат творческого труда, и создают дополнительное благоприятное условие для усвоения написанного. И очень желательно было бы, чтобы к этой книге получили доступ не только учащиеся духовных школ и даже не столько студенты-историки из светских вузов, сколько люди разного возраста и социального статуса, которым было бы полезно узнать о Церкви правду, взглянуть на ее историю глазами, отмытыми от шелухи газетных страниц и многовековых пропагандистских предрассудков, к которым ныне добавляются самоновейшие и совершенно уже дикие измышления. Что поделать – информационный вакуум требует заполнения. И на этот раз его заполняет вполне достойное доверия издание.

Уже само заглавие привлекает внимание человека, не слишком богословски образованного: все привыкли к словам Русская Православная Церковь – а тут Вселенская! Над этим определением, привычным и нормальным для сколько-нибудь просвещенного православного, внешний человек может призадуматься и начать уяснять его смысл – с несомненной пользой для себя. Итак, длительная и напряженная миссионерская деятельность А. Дворкина, можно сказать, пошла ему на пользу как церковному историку: его учебный курс приобрел не вполне ожидаемую, но весьма желательную перспективу.

Несомненно правильно с дидактической точки зрения и то, что объемистый том очень подробно рубрицирован. Все его части ("Введение", "Становление Церкви", "Церковь в эпоху Вселенских соборов", "Церковь в Византийской империи" и "Эпилог: после империи") делятся на ряд небольших главок с очень точными названиями, что позволяет, с одной стороны, еще в Оглавлении достаточно подробно ознакомиться с содержанием книги, а с другой – оптимальным образом распределить ее содержание по отдельным занятиям. Разумеется, таким и должно быть всякое учебное пособие, но тем не менее неплохо, что оно именно таково. Правда, справедливости ради следует заметить, что в книге недостает того, что свойственно учебнику во всей его завершенности (кстати сказать, на такой статус книга не претендует): контрольных вопросов в конце если не главок (очевидно, что это вряд ли было бы возможным по соображениям объема), то частей.