Взвод лейтенанта Кольчугина (СИ)

— Макс, поступили данные: авиация ещё не бомбила острова прямо по нашему курсу, — не поворачивая головы, сообщил второй пилот, Тарас Корнеев.

— Авиация бомбит не каждый остров. Мы, вроде, уже проходили мимо абсолютно целёхоньких скал, — пожал плечами Максим Григорьев. — Что передают беспилотники?

— А ничего не передают. Замолчали внезапно, — постучав пальцами по кнопкам, нахмурился второй пилот. — Не работает ни один канал связи.

— Все молчат? Все шесть сразу? — какое-то смутное беспокойство внезапно возникло в голове первого пилота.

— Облучение чужим радаром, — увидев замерцавшую на экране ярко-красную надпись, совсем иным тоном произнёс Корнеев. — Зафиксирован пуск ракет.

— Проклятье, — процедил сквозь зубы мастер-сержант, давая полный газ, и бросая тяжёлую машину в крутой вираж. — Товарищи офицеры, держитесь там за что-нибудь!

После пуска вражеских ракет вся четвёрка конвертопланов третьей роты брызнула в разные стороны, уходя по расходящимся курсам. Резко изменив высоту, "колибри" запетлял всего в десятке метров от водной поверхности, буквально на глазах окрашивающейся в странный жёлто-зелёный цвет. По стечению обстоятельств, машина "аквы-один" практически не изменила курс, быстро догоняя свой базовый корабль. Мельком бросив взгляд в боковой фонарь, Владислав вдруг подумал, что они летят над руслом большой реки, чей мощный и мутный поток несёт к океану миллионы тонн песка и ила. Затем корпус слегка тряхнуло, раз, другой, третий: до конвертоплана дошла взрывная волна от детонации нескольких вражеских ракет, уничтоженных корабельными комплексами ПВО.

— Что это?! Что происходит?! "Трамп-три", ответьте "ноль-первому-акве"! — увидев внезапное торможение и последующую полную остановку тримаранов, капитан Славнов взволнованным голосом стал вызывать Валенти.

— Засёк вражескую позицию. Держу на прицеле, — на фоне заметно нервничавших офицеров мастер-сержант Григорьев выглядел достаточно спокойным. — Залп.

Входящая в состав штатного вооружения конвертоплана пара гиперзвуковых ракет класса "воздух-поверхность" стартовала из-под фюзеляжа машины, и, в доли секунды разгоняясь до маршевой скорости, понеслась прямо к обнаруженной цели.

— Есть захват, — с помощью нашлемной системы наведения второй пилот "пометил" открывшую огонь орудийную башню циклопов.

— "Ятаган" накрыт! Из чего же они бьют!? — внезапно воскликнул лейтенант Кольчугин, видя многочисленные яркие вспышки пламени на втором корабле соединения новоземлян.

— Ох, (цензура!), себе! — выразил общие эмоции командир роты, когда пару секунд спустя снаряды рельсовой пушки взметнули стену воды справа по борту от их "Колибри". — Попадание в "Дротик"! Мы напоролись на орудие ПКО!

— Есть! Цель поражена, — волнение мастер-сержанта Корнеева выдавали несколько крупных капель пота, стекавших по лицу вниз, и невидимых из-под забрала шлема.

— Это заслуга артиллеристов, а не наша. Мы всего лишь слегка добавили одноглазым под хвост, — наблюдая за разрушением объятой пламенем монументальной конструкции, констатировал первый пилот.

— Ничего себе – добавили! Да вы спасли всех нас! — капитан Смирнов попытался, было, обнять обоих пилотов сразу.

— "Ноль-первый-аква", ответь "трампу-три"! — внезапно забубнила рация чьим-то незнакомым охрипшим голосом. — "Ноль-первый-аква"…

— Я – "ноль-первый-аква"! — радостно отозвался ротный, подхватив болтающуюся на проводе гарнитуру. — Слышу вас хорошо…

Ставший невольным участником и свидетелем быстротечного боя, лейтенант Кольчугин вдруг вспомнил, что он, вообще-то, является командиром взвода. Мысленно обругав себя за разгильдяйство, офицер нацепил на лицо дежурную улыбку, и появился перед своими подчинёнными. Двадцать две пары глаз напряжённо и вопросительно смотрели на своего командира, и Владиславу стало немного не по себе от этих взглядов. Мобпехи ещё не знали ни о севших на мель базовых кораблях, ни о пожаре и массе жертв на "Ятагане", ни о повреждениях "Дротика". Разведчики даже не подозревали, что соединение лицом к лицу столкнулось с наиболее опасным оружием одноглазых – рельсовой пушкой противокосмической обороны. Артсистемы подобного класса и калибра пока что отсутствовали в арсеналах Республики, а работавшие по данной теме оружейники могли похвастаться всего лишь созданием экспериментальных малокалиберных образцов.

— Кхм… Парни, мы вытащили счастливый билет, — начав говорить, офицер не узнал своего собственного голоса. — Ребята Джонсона нашпиговали снарядами орудийную башню ПКО, а Григорьев и Корнеев засадили в неё две ракеты. В общем, мы успели врезать циклопам первыми, а они нам – нет. Но, оба тримарана попали под раздачу, причём, похоже, по-крупному.

— Господин лейтенант, у вас на скуле глубокий порез, — со своего места поднялся взводный медик, сержант Уильям Куоко, на ходу доставая аптечку. — Не трогайте, там, похоже, застрял какой-то осколок.

— Надо же, а я думал, что просто очень больно приложился о панель, когда Макс заложил вираж, — смутясь, произнёс Кольчугин, припоминая, что на панели, вроде, мерцала какая-то разноцветная лампочка.

Тем временем капитан Славнов и фрегаттен-капитан Валенти быстренько обсудили сложившуюся обстановку. В первую очередь, офицеров волновало отсутствие прямой связи с "Ятаганом", над которым поднимались столбы дыма, а на корме, на посадочной палубе для летательных аппаратов мелькали языки пламени. На самом "Дротике" также возникли два пожара: в верхнем ангаре, в кормовой части надстройки, и в нижнем правом подпалубном ангаре. Если первый очаг возгорания потушили в считанные минуты, то борьба со вторым пожаром ещё только начиналась. Проблема заключалась в том, что пламя нашло себе хороший источник пищи – в ангаре стоял один из двух корабельных конвертопланов. Снаряды рельсовой пушки развалили машину на несколько частей, подожгли и её, и складированное в ангаре флотское имущество. Сейчас огонь пожирал обломки корпуса "колибри", а по накренившейся палубе ангара и обшивке надводного борта тримарана текла в море горящая топливная река. Внешние стены ангара превратились в торчащие в разные стороны перекрученные и разлохмаченные листы стали. Снаряды рельсовой пушки буквально испарили часть посадочной палубы над горящим ангаром, какая-то часть палубы рухнула внутрь, добавив хаоса и обломков, а некоторые плиты свисали за борт, держась неизвестно на чём.

Ещё одной неприятностью для моряков стало бесследное исчезновение правого кормового комплекса ПВО, в который, вероятно, угодило сразу несколько вражеских снарядов. Раскалённые болванки, словно лезвием ножа срезали вращающуюся башню комплекса весом в пару тонн, и она улетела за борт, канув воду в прямом смысле этого слова. Над верхней палубой возвышалось лишь неподвижное основание башни – барбет, накрытый упавшей вниз частью крыши надстроечного ангара. Картину видимых глазу разрушений довершал сиротливо лежащий на посадочной палубе моторный катер, неизвестно как закинутый туда с верхнего уровня надстройки. Про состояние водомётных движителей, зарывшихся в донный ил и песок, пока никто старался даже не думать, чтобы не убивать хрупкую надежду на возможность убраться своим ходом от этого проклятого места.

— Всем внимание, говорит командир, — голосом ротного прохрипел динамик под потолком десантного отсека. — Нам поставлена новая задача: высадиться на вражеских островах, завершить уничтожение огневых точек, если таковые уцелели, и захватить пленных. Последнее – необязательно к исполнению, тут уж как получится.

Капитан Славнов не стал уточнять, что поставленная задача касается не всех взводов третьей роты. По приказу Валенти, четвёртый взвод "аквы" возвращался на корабль, поступая в распоряжение старшего офицера. Корветтен-капитан Гонсалес руководил тушением пожара в правом ангаре, наравне с другими офицерами и матросами раскатывал рукава и крутил вентили. В результате боестолкновения с противником в экипаже "Дротика" насчитывалось шестнадцать раненых и травмированных, трое моряков пропали без вести. Многие из пострадавших сразу же включились в работы по спасению тримарана, не обращая внимания на ушибы, ожоги, и другие мелкие травмы. Но, несмотря на все усилия, людей остро не хватало. Ведь, нельзя было забывать и о враге, который в любой момент мог нанести по неподвижной цели повторный удар. На боевых постах остались сокращённые расчёты, некоторых специалистов заменили их легкораненые коллеги из других боевых частей.