Рассказы по циклам и не очень (СИ)

 - Я надеюсь, она ошибалась, товарищ Берия?

 - Да, товарищ Сталин. Разобрались, хотя и не сразу.

 Нарком отодвинул защелку и поднял крышку ящичка, открыв плоскую, непривычного вида клавиатуру, как на пишущей машинке. Он осторожно нажал на небольшую круглую кнопочку вверху, после чего положил руки на колени.

 - Нужно немного подождать.

 Нижняя часть крышки замерцала, на ней появился какой-то текст.

 - Обратите внимание, товарищ Сталин - буквы английские.

 - Странно - хозяин кабинета наклонился поближе. - Не вижу проектора.

 - Его нет, товарищ Сталин. Другой принцип. - Нарком подождал, потом снова оживился. - Вот. Если двигать пальцем по этой пластинке, то стрелка перемещается по экрану. А если стукнуть, то тогда... происходят разные действия. Наши специалисты считают, что этот ящичек является переносным устройством для обработки информации, очень сложным и созданным на основе неизвестных, скорее всего, далеко превосходящих наши, знаний.

 Сталин прошелся по ковру, поглядывая на принесенный Берией предмет так, словно перед ним положили готовую к взрыву бомбу. Лаврентий Павлович тайком облизал пересохшие губы.

 - Устройство, судя по всему, работает от аккумуляторов, но наши специалисты разобрались с маркировкой и утверждают, что сумеют подключить его к обычной сети. Маркировка, кстати сказать, тоже английская, хотя на корпусе найдена надпись "сделано в Малайзии".

 - Английская колония.

 - Да. Товарищ Сталин! Нам удалось получить доступ к некоторым сведениям, хранящимся в этой машине. Прошу взглянуть.

 Иосиф Виссарионович уселся на стул и с легким недоумением посмотрел на экран. Берия пододвинул устройство к нему поближе и осторожно поводил пальцем по пластинке, что-то нажимая и производя непонятные манипуляции.

 - Пожалуйста. Это так называемая папка, внутри которой находятся отдельные документы...

 Сталин пару минут смотрел на выделенную надпись "Кровавые злодеяния сталинского режима", затем аккуратно, явно подражая Берии, несколько раз постучал по пластинке. Минут десять читал возникший на экране текст. Просмотрел остальные папки, особо отметив "Ошибки Сталина в начале Войны". Потом встал, прошел к своему столу, тяжело опустился в кресло и долго молчал. Все это время Лаврентий Павлович сидел тихо, словно мышь. Наконец Хозяин поинтересовался:

 - Много там... такого?

 - Много, товарищ Сталин. Причем некоторые сведения у нас проходят под грифом "совершенно секретно", а многие относятся к будущим периодам. Из тех, что успели хотя бы предварительно обработать, имею я в виду.

 Вождь еще подумал, потом потянулся за сигаретами.

 - Вот, что, Лаврентий. Задержанная у тебя?

 - Да, товарищ Сталин. Только она, по-моему, сумасшедшая. Утверждает, что мы должны учиться у Запада мыть тротуары какими-то шампунями и в то же время проклинает его за то, что Европа и США якобы "сдали" нас.

 - Ну, это-то как раз не странно - усмехнулся Сталин. - Давай-ка мы навестим... Как там ее зовут?

 - По паспорту - Валерия Ильинична Новодворская.

 - Прямо сейчас и навестим Валерию Ильиничну. Не будем время терять.

 До столкновения двух неординарных личностей оставались считанные минуты.

Личное мнение 

 Новый клиент Образцову не нравился.

 - Мутный тип - озвучил он итог своих размышлений. - Решать, конечно, тебе, но зря ты у него аванс взял.

 В их команде существовало четкое разделение труда. Игорь Образцов занимался "железом" и софтом, Славка Жиганов, сверхобщительный тип со связями в самых разных кругах, находил клиентов, а Сергей Чертанов взял на себя ведение денежных вопросов и решение общих проблем. Именно Чертанов служил последней инстанцией, определявшей, будут они работать с обратившимся к ним человеком, или вежливо пошлют его подальше.

 - Почему? - Сергей явно удивился высказыванию партнера. Прежде Игорь не лез не в свою сферу, с удовольствием свалив организационные дела на остальных. - Медицинские показания у него в норме, биография чистая, не сидел, не был, не привлекался... В чем проблема?

 - Да так - мотнул головой Образцов. - Предчувствия нехорошие.

 - А. С этим к девкам и в баню. Мигом пройдет. Сидишь, как крот, в подземелье, на улицу и то не выходишь - вот и лезет в голову всякое.

 - За аппаратурой постоянно следить надо, потому и сижу.

 - Что ей сделается, аппаратуре...

 Чертанов поднялся со стула и вышел из комнаты. Спустя несколько секунд его изображение появилось на экране широкого монитора, отображавшего картинку похожего на лабораторию помещения. Сергей остановился перед массивным стулом, увешанным приборами непонятного назначения, и поинтересовался у сидящего на этом технологическом троне человека:

 - Ну что, Антон, не передумали?

 - Нет - исходящий из динамиков голос был твердым и не дрожал. - Это ведь безопасно, так?

 - Совершенно верно. Матрица Вашего сознания переносится в прошлое и остается в нем до тех пор, пока живо тело-носитель. Отсутствия Вашего никто не заметит, потому что отсутствовать Вы не будете: один год там - десять секунд здесь. Что делать и как себя вести, решаете самостоятельно - поступки внедренца либо сглаживаются с течением времени, либо, если воздействие слишком масштабно, образуют новую ветку реальности, которая к нашей никакого отношения не имеет. В любом случае, после окончания процесса матрица заново накладывается на изначальное сознание, и Вы идете домой довольный и с грузом ценных воспоминаний.

 - А если меня убьют сразу после внедрения?

 - Значит, не судьба - развел руками Чертанов. - Больше одного снятия-наложения человеческий мозг выдержать не может.

 Антон недолго подумал, затем с философским видом пожал плечами.

 - В конце-концов, риск стоит денег. Подписывать что-нибудь надо?

 - Зачем? Мы же не в Европе.

 Минут двадцать ушло на раздевание, облачение в специальный костюм, чем-то похожий на противорадиационный, подключение многочисленных проводков и прочие священнодействия, совершенно не нужные Образцову, но придававшие клиенту нужный настрой. Антон внимательно выслушал последние инструкции - правильнее сказать, напутствия - натянул на голову массивный шлем и закрыл глаза. Теперь он абсолютно ничего не видел. Зато слышал, как отошедший в сторонку Чертанов сказал куда-то в сторону "поехали" и улыбнулся возникшей ассоциации.

 Первое, что он почувствовал - запах нашатыря. Резкий, отвратительный, не дающий соскользнуть обратно в блаженное беспамятство. Затем пришли голоса, они издавали звуки, складывавшиеся в слова и предложения.

 - ... могло произойти?

 - А я тебе говорил, что у меня предчувствие.

 - Да ... мне на твое предчувствие! Что с ним такое?

 - Х.. знает! Но вроде жив.

 Антон слегка повернул голову и тут же застонал, не в силах сдержать острый укол боли. Голоса тут же замолчали, потом чьи-то руки осторожно подняли его вверх и поднесли к губам стакан с водой. Антон сделал несколько жадных глотков.

 - Я ничего не вижу.

 - Сейчас - с головы стащили плотную повязку. Антон заморгал, свет слишком ярко бил в глаза. - Сколько пальцев?

 - Два. Что случилось?

 После короткого молчания Чертанов вздохнул:

 - Мы не знаем.

 - Кхгм - сидевший рядом лохматый мужик в белом халате с шумом прочистил горло. Антон его узнал - медик, проверявший какие-то параметры на предварительном собеседовании. - Серег, отойдем в сторонку.

 О чем они спорили, Антон не слышал. Все его внимание занимала сложная попытка встать на ноги и на них удержаться. Наконец, ему это удалось, и, пошатываясь, придерживаясь рукой за стеночку, парень поковылял в сторону выхода. Или в ту сторону, где этот выход должен находиться. Кажется.

 - Стойте, вы куда?!