Господин из завтра. Тетралогия.

В окопах началась рукопашная схватка. Однако командир полка подполковник Семенов вовремя ввел в бой резервную роту, и врага почти мгновенно выбили с позиций. Штурм захлебнулся — уцелевшие аскеры повернули назад. Авиаразведка докладывала, что турки готовят новый штурм плацдарма и накапливают силы, но в полдень десантники сами начали наступление.

Сначала был мощный полуторачасовой артиллерийский обстрел, в котором приняли участие броненосцы и канонерские лодки. Затем в атаку пошли «Медведи». Под прикрытием их брони двинулись цепи пехоты. Полностью деморализованные артналетом турки начали разбегаться. Десантники, подавляя массированным огнем отдельные очаги сопротивления, быстро продвигались вперед. К вечеру наши части почти повсеместно вышли к берегу залива Золотой Рог, полностью захватив районы Пера и Галата. Наиболее сильное противодействие противник оказал возле старых янычарских казарм, на севере Пера. Здесь десантники, подтянув гаубицы, положили целый турецкий батальон.

По общему плану десантный корпус должен был дождаться начала общего штурма города и, пока армейцы шли с запада и северо-запада, ударить через залив по юго-восточной стороне Стамбула, в самый тыл обороняющихся. Однако радиограмма из штаба Балканской армии повергла меня в состояние легкого недоумения — генерал от кавалерии Павел Ренненкампф сообщал: несмотря на то что вверенные ему части полностью вышли на распланированные для штурма рубежи, атака начаться не может — генерал ждет прибытия государя императора. Мать его за ногу! Вот оно — таругинское воспитание! Шагу без него сделать не могут! И что мне теперь, возле берега до морковкиного заговенья торчать? От нечего делать я приказал флоту с наступлением рассвета начать бомбардировку города.

Через час авиаразведка донесла, что к Стамбулу медленно и осторожно ползет английская эскадра. Впереди шли три миноносца, за ними броненосные крейсера «Орландо» и «Аврора», и только в десяти милях от передового отряда — основные силы. Восемь новейших броненосцев, пять современных крейсеров и пятнадцать миноносцев. Очень внушительно! На пару секунд я позволил себе поддаться панике — ведь против этой армады мы имеем всего три броненосца, шесть канонерок, восемь эсминцев и десять торпедных катеров. Дождавшись, когда адреналин заставит сердце стучать чаще, разгоняя кровь по венам, делаю несколько глубоких вдохов. Голова ясная, тело горит — лучшее состояние для хорошей драки.

— Евгений Иванович! Командуйте сниматься с якорей и ложиться на курс 140! Покажем лимонникам, кто на море хозяин!

Алексеев звонким от волнения голосом репетует команду. Эскадра отходит от города и, прибавив ход, начинает сближение с британцами, на ходу перестраиваясь полумесяцем — дивизионы эсминцев выдвигаются на фланги, по центру идут броненосцы. Торпедные катера до поры прячутся за строем «Бешеных». Канонерки остаются прикрывать зону высадки.

До вероятного противника всего час быстрого хода. Передовой отряд, вступив с нами в зрительный контакт, закладывает широкую циркуляцию, возвращаясь к главным силам. А вот и они! Красиво идут, черти! Прямо как в финальных кадрах культового фильма, полгода идущего в синематографических театрах с непременными аншлагами.

Впереди «Виктория», за ней «Трафальгар», дальше вроде бы что-то типа «Энсона», но на таком расстоянии не различить. Да и не нужно, если честно — я и так знаю, что вся бригада «адмиралов» находится здесь. Во второй колонне старички «Инфлексибл» и «Эдинбург». За ними броненосные крейсера — все семь штук типа «Орландо» и восемнадцать миноносцев (передовой дозор уже занял свое место в общем строю).

Война между Великобританией и Россией не объявлена. Но хитрожопым бриттам не впервой вести боевые действия без официального предупреждения. Однако сейчас, наученные горьким опытом, англичане на рожон не лезут — над флагманом взлетают сигнальные флаги. Посмотрим, что они там пишут!

— Флаг-офицер, мать твою! — орет Эссен. — Заснул?!

— Никак нет, ваше высокобродие! — скороговоркой выпаливает молоденький мичман, напряженно всматриваясь в приближающиеся английские корабли. — Пишут, что рады приветствовать нас. Спрашивают, не нуждаемся ли мы в чем?

— Совсем охренели, суки?! Нашли, блядь, что спросить! — развеселился я. — Или не знают толком, с чего разговор начать? Мичман, поднять сигнал: нуждаемся в запасе воды и угля!

— Пишут, что не имеют возможности предоставить воду и уголь! — через пять минут озвучил аглицкий ответ флаг-офицер.

— Тогда напиши так: провожу маневры и учебные стрельбы боевыми выстрелами. На норд — опасность! На зюйд — опасность! На вест — опасность! На ост — опасность! Прошу покинуть опасную зону!

Пока сигнальщики поднимали флаги, в рубке царила гробовая тишина. Если сейчас нагличане пожелают нам удачных маневров и отвернут, то… пусть живут. В спину бить не будем. Но ведь они не отвернут… Так и есть — «Виктория», и не подумавшая менять курс, украшается новыми сигналами.

— Требуем немедленно застопорить машины, лечь в дрейф и быть готовыми принять досмотровые партии! — почти прошептал мичман.

— Юноша, что вы там мямлите? — рявкнул Эссен. — Извольте говорить громко и четко!

— Да не кричите так, Николай Оттович! — морщится Алексеев. — И так все понятно — бритты все-таки решились на обострение.

— Да, проявили свою звериную сущность! — усмехаюсь я и тут же командую: — Радируйте Макарову, Витгефту и Казнакову: ордер номер три! Торпедная атака по сигналу! А пока они перестраиваются, потянем время — напишем англичанам: на каком основании требуете лечь в дрейф и хотите проводить досмотр?

Оба дивизиона «бешеных» начали расходиться в стороны, охватывая вражескую (да, уже вражескую!) эскадру. «Александр», «Чесма» и «Синоп» приняли на пятнадцать градусов левее, чтобы не перекрывать мне директрису. Ложиться на более крутой курс, чтобы открыть углы обстрела для своих кормовых артустановок, им было ни к чему — на борт у них все равно могло стрелять два орудия из трех. Так что пусть так и прут вперед строем пеленга — лобовая проекция всяко меньше, чем боковая.

Ордер номер три — атака на контркурсах двух кильватерных колонн противника. «Псы» бьют торпедами головные корабли, затем отходят, перезаряжают аппараты, разворачиваются и нападают на концевые. Наши броненосцы связывают боем уцелевших, давая возможность эсминцам отойти. Флагманский «Бешеный» и его напарник «Безумный» проводят «контроль».

Схема сложная, «минные крейсера» непрерывно маневрируют, но только так можно реализовать наш главный козырь — скоростные дальнобойные торпеды, — не попав при этом под огонь главного калибра противника.

В ответ на наш простой вопрос о полномочиях англичане предпочитают ответить выстрелом. С «Виктории» прилетает шестнадцатидюймовый подарочек. С большим недолетом. Ну что же — они сделали свой выбор. Понеслась!

— Мичман! Дайте бриттам сигнал: «Вы сделали большую ошибку!» Евгений Иванович! Радируйте «псам» — атака!

Бой начинается на дистанции сорок кабельтовых. Для нас, имеющих самые совершенные на сегодня дальномеры и электромеханические баллистические вычислители (по сути — механические компьютеры) стрельбы, это дальность эффективного огня. Для британцев — предел. Стрелять можно, попасть затруднительно. К тому же скорострельность их главного калибра — один выстрел в три минуты.

«Александр» спокойно начинает пристрелку. Добившись накрытия третьим залпом, передает данные мателотам, и «Чесма» с «Синопом» открывают беглый огонь. «Инфлексибл» скрывается среди разрывов. Эге! Во дает Казнаков! Таким манером, глядишь, и торпеды не понадобятся — он раньше эсминцев всех бритишей на дно пустит!

Отчетливо вижу несколько попаданий во вражеский корабль. На нем вспыхивают пожары, и, так и не сделав ни единого выстрела, «Инфлексибл» вдруг резко вываливается из строя и прет точняком на своего флагмана. Повреждены рули? Возможно…

Отряд Казнакова переносит огонь на «Эдинбург». Ого! Не зря Николай Иванович полгода дрючил комендоров — попадание с четвертого залпа. И в следующем залпе еще три накрытия! Старичок броненосец, снижая ход, окутывается клубами дыма и пара. Попали в котлы? «Александр» переносит огонь на следующую жертву — броненосный крейсер, вынужденный подставить борт, обходя поврежденный броненосец. А «Чесма» и «Синоп» продолжают долбить полностью потерявший ход «Эдинбург». Да они же его, как мишень, расстреливают — в каждом залпе не меньше одного-двух попаданий! Ну, молодцы!