Красные звезды. Полная трилогия

С другой стороны, на антагонистической стороне океанов, что Атлантического, что Тихого, картина как раз обратная. Там-то ресурса немерено. Вот и получается, что, да, средства для противоракетной защиты, конечно, жутко дороги, и средства нападения нарастить сравнительно легче. Но ведь сам ресурс нападающей стороны ограничен. К тому же, раз уж ПРО появилась, то в гонку так и так втянуты обе стороны. Значит, Америка вынуждена строить и свою систему. А здесь та же жуткая цепочка действий-противодействий.

Вот и получается, что, нарастив группировку до некого — жутко мощного, но все-таки предела, можно упереться в потолок, когда ударная сила ракетной атаки будет вполне компенсирована. По крайней мере, в теории. На практике…

На практике проверять рискованно. Вдруг все же что-то из тысяч американских ракет, и десятков тысяч боеголовок прорвется? Есть ли смысл рисковать? Советский строй доминирует, и значит… Так точно! Победа будет за нами!

В общем, вот потому противоракетной силищи и легион, что она не лишняя. Ее как раз в самый раз.

124-й элемент

Зрелище

Тут был не оставленный Паниным мир индивидуалистов-тараканов, где в аналогичной ситуации каждый стал бы сам за себя, и спасался бы единолично и врозь, и пошли бы все остальные к чертовой бабушке. Ныне он находился в мире коллективистов-муравьев — здесь спасались все разом или же не спасался никто.

Естественно, действительность, пусть даже и параллельная, была куда сложнее. Здесь отрабатывалась вся серия мер. Ставка была не только на активную оборону, но и на многие варианты пассивной. Но даже эта, пассивная, то есть, попросту, уход из-под удара, была не каким-нибудь пущенным на самотек «спасайся, кто может!». Везде и всюду изначально наличествовал план. Пассивную стадию, когда организованные колонны транспортов с беженцами, и даже бредущие пешим ходом зэка (может, на них просто экономили моторесурс?), Панин уже наблюдал. Но это была растянутая во времени стадия, просмотреть ее нарастающий вал было попросту невозможно. А вот сейчас осуществлялось нечто принципиально другое. Ныне вершилась активная фаза. И здесь счет шел на минуты-секунды, может быть — кто знает? — на часы. Но это, наверное, в максимуме. Тот, предсказанный им удар из родного, а ныне, получается, столь враждебного мира, вершился именно сейчас.

Активная стадия была коротка, и следовательно, ее лицезрение можно было запросто пропустить. Тем более Панину. Ведь он значился человеком подневольным, и даже в большой мере — охраняемым имуществом. Это ценное «имущество» могли именно в этот момент, по случайности или намеренно, запереть в каком-нибудь подземелье. Или просто в дачной комнате, с видом из окон в противоположную от зрелища сторону. По крайней мере, от основного. Потому как начавшийся процесс был весьма краток по времени, но зато раскинулся в пространстве с жутким размахом. Воистину жутким.

Идущие по баллистике через космическое пространство боевые ракетные блоки не наблюдаемы визуально в принципе. Даже жалкие потуги коррекционных выхлопов слишком слабы, чтобы глаз человека различил их в заатмосферных высях. Разве что темной ночью и в далеких от сияющих городов пространствах. Однако сейчас был день. Ночь, день, для баллистических траекторий огибания геоида — это индифферентно.

В плане исполнения роли наблюдателя Роману Владимировичу Панину повезло. И вообще повезло. Будучи наблюдателем, Роман, тем не менее, находился вне зоны воздействия глобально-убийственных процессов.

Атомные боеголовки не просматриваются в космосе. Но даже при входе в плотные слои атмосферы они, если честно, тоже не поражают воображение. По сути, видна только первая из входящих. На фоне чистого до срока неба она смотрится красивой падающей звездой. Следующие…

Когда первая срабатывает, и обращается сошедшей к смертным сверхновой, мелкие красивости падающих за ней, уже, в принципе, не наблюдаемы вообще.

Ныне Панин смотрел. Поскольку он, как и все миллионы прочих людей-муравьишек, не ведал сроков, и не сидел где-то во врытых в бетон КП, то и знать не знал о приближении зрелища. И поэтому первый подрыв застал его врасплох. Как и всех.

125-й элемент

Фазированная антенная решетка

Опять же, кто-то скажет: ну, ладно, Москва, а также область, и даже близлежащие области, они вроде как защищены, и в целом, для данной оказии, избыточно. Но как же другие места и города?

Даем частичный ответ. Например, севернее Ленинграда, за Ладожским озером, тоже установлено кое-что, да еще и похлеще усеченной пирамиды. Да, здесь нет круглых и прямоугольных блямб фазированных локаторов на гранях. Здесь большущее, защищающее от дождя и чужого любопытства радиопрозрачное полушарие. Под ним ФАР. Только это не изученная уже решетка «Дона-2». Это станция «Истра-2», и создатель ее — сам ныне покойный Герой Социалистического Труда Кисунько Григорий Васильевич. Производительность этой «Истры», в плане выколупывания из подземных гнездышек антиракет, не хуже, чем у «Дона», да к тому же «Истра-2» еще и превосходит его по некоторым параметрам. А именно, сигнал излучения у новейшей станции модулирован особым образом, и кроме того, еще и хитро поляризован, да с закруткой-прокруткой. За счет оных сложностей получается более точно, чем у «Дона», выделить истинно боевые цели в массе приближающейся надувной и искусственно утяжеленной швали. Такая «доработочка» аппаратуры дает «Истре» возможность использовать ракетные запасы куда более экономно, чем это делает «Дон». Потому общая производительность комплекса повышается чуть ли не вдвое. Это в зависимости от процентного содержания СБЦ в падающей из космоса группе.

Так что прогресс в СССР не стоит на месте, особенно в военной области. Кисуньковская восемнадцатиметровая ФАР «Истры-2», в отличие от монолитно-неподвижных фазированных решеток «Дона», вращается во всех нужных плоскостях и потому заменяет все четыре стороны пирамиды. Экономия Советскому Союзу не повредит. Всякое нужное добро, оно же не какого-нибудь буржуя заевшегося, оно общенародное, то есть, как бы в большой мере, лично твое. Наличный капитал, так сказать, если уж совсем по Марксу. А капитал в нормальной экономике, где ворам и транжирам дают по рукам, может только приумножаться, и уж никак не убывать. И кто знает, вдруг как раз на постройку пары «Дон-2» под Ленинградом бетона бы и не хватило? А тут экономия действительно налицо. Пусть здание под вращающуюся решетку локатора не такое уж и маленькое, однако все ж не пятидесятитысячетонная гигантомания «Дона-2», правильно? В конце концов, советские бетонотруженики должны иметь один положенный выходной в неделю, так? А из-за оной дополнительной железобетонной пирамиды пришлось бы таковой выходной отменить. Пусть на год, и пусть только на одном заводе. А что, там не такие же социалистические люди работают, как в других местах? Извините, но бетонотружеников надобно беречь: отправлять в отпуск с санаторной путевкой и молоко бесплатно ежедневно с утреца. У них вредное для здоровья производство. Пусть проходят профилактику, ибо нечего советскую же медицину перегружать болезными. А-то и вражеская ракетная атака не потребуется, все инвалидность получим.

Так вот, товарищи. Так вот.

126-й элемент

Наблюдатели

Можно было смотреть, не отрываясь, благо пока все происходило черт-те где, за сотни, а быть может, тысячи километров — как тут разобраться? Но можно было и не смотреть, никто не настаивал. Вполне можно было отвернуться, а лучше сбежать назад в помещение и забиться под кровать. Зажать уши. Заблаговременно. Звуки, правда, еще не докатились, но кто знает?

Панин хотел смотреть, но тут вспомнил. Он переборол гипнотизирующее знамение наверху. Бым-бым! Рождающиеся одна за другой световые кляксы. Надо было…

— Послушайте… Послушайте! — сказал, а потом выкрикнул он подходя к кому-то из охраны.