Князь Вольдемар Старинов. Дилогия

— Похоже, что послезавтра будет бой, — заметил граф Танзани, когда гонец отправился есть и отдыхать. — Этот герцог широко шагает.

— Сегодня в учениях отбой. Вечером накормить солдат получше, а завтра только лёгкий завтрак. — Володя повернулся к графу. — Бой будет завтра. — К Конрону: — С утра быть готовым к выступлению. Лигур, подготовь своих людей. Всё.

— Двинешься навстречу? — поинтересовался граф, когда офицеры, уточнив детали и получив дополнительные инструкции, разошлись по своим отрядам. — Стоит ли?

— Стоит. Герцог этого не ждёт. Значит стоит. Да и место там получше для боя есть… В случае чего отступать к нашей переправе оттуда тоже удобнее. Граф… выделите надёжного человека, пусть он возьмёт человек тридцать-сорок из тыловых служб и человек десять солдат и встанет вот на этом перекрёстке. Если сражение пойдёт не так, отступление будет проходить именно в этом направлении. Он должен всех направлять в сторону переправы и немедленно отправить человека, чтобы он разрушил мост недалеко от замка. — Володя махнул в сторону моста, о котором он говорил, хотя его с этого места было не видно, даже если выйти из шатра — замок загораживал.

— А мост выше по течению?

— О нём позаботится наш друг арзусец… Ллия Тутс… ну и имена у них там. Я уже отправил к нему несколько гонцов с приказами.

— Несколько?

— На всякий случай. Уже был замечен вражеский разъезд. Один, правда, но кто знает. И ещё, граф… проследите, пожалуйста, чтобы тут всё нормально было. Мне надо бы навестить семью герцога, последняя возможность перед боем, а то как-то нехорошо даже получается.

— Всё будет нормально. Я никогда прежде не видел в войсках такой дисциплины, какую навели в армии твои офицеры. Разве что в гвардии. Думаю, что присмотр тут не нужен, но прослежу.

— Спасибо.

В замке Володя прежде всего осмотрел посты, устроил разнос командиру, у которого солдат заснул на часах и только после этого навестил семью герцога. Герцогиня оторвалась от вышивания, которому обучала дочь и вопросительно посмотрела на гостя. Ему, похоже, обрадовалась одна Генриетта, тут же похваставшаяся своей вышивкой, не обращая внимания на недовольный взгляд дочери герцога Аники и презрительное фырканье Корта.

Володя изучил вышивку.

— Неплохо, — признал он. — Только вот иголку бы потоньше, а то стёжки большие получаются. Вот тут видишь, неровно?

Генриетта изучила указанное место и со вздохом призналась, что «этот стежок у меня ещё плохо получается».

Аника фыркнула.

— Чтоб ты ещё понимал в вышивании.

Володя не обратил на это никакого внимания, чем оскорбил девочку неимоверно.

— Вы пришли что-то сказать, милорд? — вмешалась герцогиня, отчасти из страха, что её дети сумеют таки вывести из себя князя и тогда неизвестно что может с ними случиться.

— Не знаю, ваша светлость, радостные это для вас вести или нет, но ваш муж с армией на подходе. Скорее всего завтра будет сражение.

— Надеюсь папа тебе всыплет хорошенько!

— Да!!! — поддержал сестру Корт.

— Может и так, — к их удивлению согласился князь. — Ваш папа хороший командир и бой будет трудным. Я не недооцениваю его и потому принял все меры к тому, чтобы победить. В остальном на всё воля Господа…

— Какого? — удивилась графиня.

— Единого. — Володя улыбнулся. — У меня своя вера, графиня, её сложно объяснить, а вдаваться в теологические спору у меня нет ни желания, ни нужных знаний.

Володя подошёл к кровати и слегка откинул одеяло.

— Как раны, Рокерт? Не беспокоят?

— Чешется очень, милорд, в остальном нормально.

— Чешется, это хорошо. Значит заживает нормально. Вот, — Володя положил на столик две таблетки. Перед сном съешьте их и запейте кипячёной водой. Кипячёной, Рокерт, если не хотите потом бегать каждые десять минут по нужде. Кстати, я всем советую пить только кипячёную воду во избежание проблем с желудком. Разведённое вино хорошо, но всё-таки… Ладно, не буду больше мешать.

— И всё-таки папа тебе покажет завтра!

Володя остановился и обернулся у двери.

— А что будет дальше, девочка?

— Девочка?!! — Аника задохнулась от гнева и тут заметила слабую улыбку князя. — Так ты ещё и издеваешься?!!

— Немного. Так что будет дальше, когда он покажет? Где остановится?

— Что значит где остановится? — девочка даже про гнев забыла, пытаясь понять чего от неё хочет услышать чужеземец.

— Ну какая у него конечная цель? Трон Локхера? Хочешь стать принцессой?

— А если и так? — Аника с вызовом глянула на него.

— Да? Знаешь, я познакомился во дворце с Ортинией… Она на два года старше тебя всего.

— Ну и что? — девочка всё никак не могла сообразить к чему ведёт князь.

— Она серьёзно болела… врачи думали не выживет. Её мать пришла ко мне, поскольку знала, что у меня может быть возможность ей помочь. У меня хорошие лекарства и принцессе стало лучше. Её мать потом пришла к ней и долго сидела с дочерью… она думала, что уже потеряла дочь.

— Хвастаешься?

— Хвастаюсь? Нет, пытаюсь кое-что тебе объяснить. Так вот, когда королева просила меня о помощи, у неё в глазах стояли слёзы… Она так смотрела на дочь… вот как вы герцогиня. Вы ведь тоже любите дочь? Так вот, милая Аника… — Володя опять улыбнулся, заметив реакцию девочки на обращение, — чтобы вам стать принцессой, надо убить и Ортинию и её мать. Вы готовы это сделать ради титула?

Герцогиня вскрикнула… Похоже, до неё дошло. Она с ужасом глядела на Володю.

— Вам король дал титул герцога Торенды! — ахнула она. Вскочила, не зная, к кому бросаться к сыну ли или дочери.

— Вижу, вы поняли, — кивнул Володя.

Аника испуганно попятилась, но тут же взяла себя в руки и вздёрнула голову.

— Вы убьёте меня и брата ради титула?

— Но ведь вы готовы были убить Ортинию и её братьев, чтобы стать принцессой?

— Вы… вы чудовище!!! — герцогиня наконец притянула к себе детей и заключила их в объятия.

Володя пристально смотрел ей прямо в глаза, пока герцогиня не сдалась и не отвернулась.

— Правда? Только потому, что дело коснулось ваших детей? Судьба других вас не касалась и мужа вы не осуждали?

Герцогиня побледнела, её взгляд заметался, ища поддержки хоть у кого.

— Милорд, — наконец выдохнула она… — Прошу вас… Пощадите их…. Они же не виноваты…

— Не виноваты, что родились детьми герцога? Или в том, что отец забыл о клятве?

Володя отвернулся и снова направился к выходу, но опять задержался.

— А вот это не надо.

Герцогиня, набравшая уже было воздух, чтобы что-то сказать, глотнула.

— Что не надо?

— Предлагать мне не надо то, что вы только что хотели предложить. — Володя кивнул на Анику и снова глянул на её мать. — Я прав?

Улияна медленно кивнула, в глазах страх уступил место ужасу…

— Нет, мыслей я не читаю, просто это самый очевидный ход, чтобы спасти детей и вроде бы легализовать моё положение в герцогстве. Но этого не надо во-первых, потому что такой ход спас бы только вашу дочь, но не сыновей. Во-вторых, ваша дочь сама бы отказалась от такого спасения. И в-третьих, ваш муж официально лишён титула Королевским Советом как мятежник и этот же Совет даровал титул мне, потому я не нуждаюсь ни в какой поддержке с вашей стороны, а с подданными я попытаюсь договориться самостоятельно… — Володя выдержал паузу и когда герцогиня совсем побледнела, закончил: — И по этой же причине вашим детям ничего не угрожает. Вы, как семья мятежника тем же Королевским Советом лишены всех титулов и поместий и они не могут больше претендовать на герцогство. Если ваш муж проиграет, то в Локхере ваши притязания не поддержит никто — проигравших не любят.

Володя закрыл за собой дверь, неторопливо прошёл по коридору и только когда скрылся с глаз часовых, прислонился к стене и прикрыл глаза. Его всего трясло так, что стоять не мог и вынужден был сползти по стене. В этот момент Володя был сам себе противен. Противен настолько, что его неудержимо тошнило и успокоиться никак не мог.