Летний шторм

   Виктор вновь поразился чутью старшины. Мгновенно разглядеть такие мелочи? Это надо уметь! Пригляделся сам. Действительно гимнастёрка от выходной формы, которую вблизи фронта позволяют себе носить только большие начальники. Да и никто не оденет её со штанами от солдатской формы. Наоборот могут, даже если не по уставу. Да и взмах рукой отличался от способа отдания приветствия в Красной Армии.

   Вскоре политрук пришёл в себя, дёрнул руками, но, обнаружив, что они связаны, прошипел сквозь зубы что-то по-польски. Широко открыл рот, пытаясь крикнуть, но старшина деловито затолкал ему в рот индивидуальный пакет в качестве кляпа.

   - А вот кричать не надо! - Ласково сообщил поляку Щедрин. - А то опять по башке получишь!

   Впрочем, и без условного сигнала диверсанта где-то правее хлопнул выстрел, затем второй, вслед ним заработал пулемёт, судя по звуку чешский ZB. Заработал в ответ "дегтярь", раздались первые взрывы гранат.

   Мгновенно затихли все звуки в госпитале. Раненые прислушивались к стрельбе, пытаясь определить, кто ведёт бой и на каком расстоянии от них. Те из них, кто был в коридорах, прижались к стенам. Из соседней палаты выбежал молодой боец с наганом, наверное из средних командиров, кинулся к оконному проёму.

   - Отставить! - Скомандовал ему Виктор. - Ты знаешь куда и по кому стрелять?

   - Нет... - растерянно ответил ему молоденький командир.

   - Из лейтенантов? - продолжал вопросы Виктор. - Давно из училища?

   - Так точно, товарищ подполковник. - Разглядев звание, поспешил исправиться тот. - Лейтенант Первушин, выпущен из училища в начале мая этого года.

   - Не навоевался ещё? - Виктор устало вытер пот, выступивший на лбу. - Не торопись. На твой век войны хватит.

   - Да что тут осталось? - Удивился лейтенант. - До Берлина всего четыреста километров! Через пару месяцев закончим!

   - Твои слова, лейтенант, да богу в уши. - Проворчал старшина.

   Подполковник Зайцев отвернулся, чтобы не выдать невольной гримасой своих мыслей. Ему, конечно, известно намного больше остальных. И если старшина по косвенным признакам догадывается, что дело не так хорошо, как кажется, то лейтенанту, с его крошечным жизненным опытом, этого просто не дано.

   Дела пошли немного не так, как ожидали на фронтах. Вот уже полмесяца войска вместо ожидаемого наступления старательно закапываются в землю, оборудуют блиндажи и дзоты, устилают пространство перед своими траншеями десятками тысяч мин.

   Тем более удивительно, что Лодзь взяли с ходу, пробив немецкий фронт сразу в трёх местах. Танковые корпуса, не встречая сопротивления, обошли город и замкнули кольцо окружения. Но оказалось, что в самом городе частей противника почти не было. Только батальон сапёров, занимавшийся минированием особо важных объектов. Взорвать, естественно, ничего не дали, пополнив этим батальоном ряды пленных.

   А вот дальше начались странности. Пришел приказ остановиться. Танковые и механизированные части отошли назад и растворились где-то в тылу. "Царица полей" принялась перелопачивать кубометры земли, теряясь в догадках. Противника впереди не было! Но посвящать "махру" в стратегические тайны никто не собирался. На ворчливые попреки бойцов, что "вот сидим, а потом будем оборону немцев грудью прорывать", их командиры только смачно матерились. Им самим ничего известно не было.

   Было чему удивиться и тем, кто знал больше. Немецкую систему минирования важных объектов в Лодзи не только не демонтировали, но и дополнили, добавив в особо важные объекты взрывчатки из трофейных запасов.

   Из этого следовало, что город собираются оставить. Но немцы никаких попыток наступления не предпринимали? Ничего не понятно!

   Но шесть дней назад Клюге нанес мощный удар на севере, и к исходу четвёртого дня всё же сумел взломать оборону.

   Это известно высшим командирам. Известно подполковнику Зайцеву. Но об этом пока молчат по радио.

   А теперь этот польский мятеж говорит, что и где-то ещё должны быть такие же удары. Но где? Здесь под Лодзью? А может севернее? А может и южнее? Успокаивает только то, что скоро это станет известно. Хочется также верить, что и в вышестоящих штабах о месте предстоящего удара, если не знают, то хотя бы догадываются.

   Стрельба за окнами начала отдаляться и стихать. Не ожидавшие такого сопротивления, жолнежи Армии Крайовой откатывались в глубь окрестных улочек, спеша оторваться от противника. Обычная партизанская тактика. Будь у Виктора побольше времени на организацию полноценной засады, он бы не отпустил никого. А так, пришлось просто отпугнуть. Но теперь "аковцы" несколько раз подумают, прежде чем вновь ввязываться в бой.

   В коридоре показался батальонный комиссар в сопровождении невысокого человека в белом халате, чем-то напоминавшем взъерошенного грача. Виктор двинулся к ним.

   - Разрешите представить вас друг другу. Начальник госпиталя военврач второго ранга Малкин. - Начал разговор Банев. - Подполковник НКВД Зайцев.

   Виктор и военврач кивнули друг другу.

   - Товарищ военврач интересуется вашими полномочиями на предмет перевода генерала Филатова в другой госпиталь.

   Виктор мысленно усмехнулся. Хитер комиссар. Заставляет его показать удостоверение "личного представителя наркома НКВД". Свои бумаги демонстрировать не хочет. Но придётся делать.

   Военврач прочитал протянутые ему бумаги и уставился на Виктора потрясённым взглядом, напоминая, в данном случае, кролика, случайно наткнувшегося на спящего удава.

   - Да, конечно, товарища генерала можно забирать. - Выдохнул начальник госпиталя. - Надеюсь, он хорошо перенесёт дорогу.

   - Естественно. - Вмешался батальонный комиссар. - Ведь его будет сопровождать военврач третьего ранга Кузнецова.

   - Ах, да! - Улыбнулся военврач Малкин. - Ирина Васильевна с этим справится. - Немного подумал и добавил. - Счастья вам молодые люди.

   - Товарищ военврач второго ранга, мне бы хотелось забрать ещё одного человека. - Продолжил Банев.

   Виктор встревожился - кто ещё мог понадобиться батальонному комиссару. Разве эта Ирина Васильевна, не та самая докторша, которая удерживала его здесь. Но военврач прекрасно его понял.

   - Да, конечно, рана у Петрова практически зажила. Он уже может быть переведён в другое место лечения.

   Виктор насторожился. А это ещё кто? У самолёта ограниченная грузоподъёмность. Если батальонный комиссар надумает забирать кого-нибудь ещё, Виктор будет возражать. Но тот повернулся к нему и спросил:

   - На чём генерала повезём?

   - Наверное, на бронетранспортёре. - Ответил подполковник. - И учти! Ты тоже будешь в нём!

   Поставив последнюю точку в разговоре, Виктор отправился отдавать команды на погрузку.

   - Минутку! - Остановил батальонный комиссар решившего уйти начальника госпиталя. - Семён Львович, мне кажется, что вам нужно готовить госпиталь к эвакуации.

   - Вам что-то известно? Вы имеете право отдавать такие приказы? - Среагировал на его предложение военврач Малкин вопросом, как следует из давней еврейской традиции.

   - Я думаю, что да! - Андрей решил поразить начальника госпиталя и протянул ему своё удостоверение личного представителя Ставки.

   Кажется, Семён Львович исчерпал свой лимит удивлений месяца на два вперёд. По крайней мере, более изумленного лица батальонному комиссару Баневу до этого видеть не приходилось. Военврач Малкин только смог кивнуть, повернуться и, механически переставляя ноги, уйти в свой кабинет.

   Оказавшись в своём кабинете, начальник госпиталя дрожащими руками налил себе пятьдесят грамм спирта, одним махом опрокинул их в горло, задерживая спёртое дыхание. Кажется, пронесло. Знай он, что у него столь важный и столь же опасный пациент, добился бы отправки в Москву этого комиссара сразу после операции. Теперь же, только остаётся желать ему скорейшей и благополучной отправки подальше от его госпиталя.