Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем(СИ)

— А, понятно, — кивнул Хрущёв.

— Дальше «Стэнфорд», благодаря размеру своего пакета акций, стал членом Совета директоров IBM, — Серов довольно ухмыльнулся. — Сам он на заседаниях Совета директоров не присутствует, у него имидж затворника, так проще. Вместо него там присутствует его доверенный человек. Само собой, наш сотрудник. Его американский псевдоним я тебе говорить не буду, а настоящее его имя — Николай Иванович.

— Майор? — понимающе спросил Никита Сергеевич.

— Бери выше! Полковник.

Оба расхохотались. Разговор происходил в кремлёвском кабинете Хрущёва, уже под вечер.

— Резидент — это, вообще-то, должность генеральская, обычно. Сам он никаких тайных операций не проводит, — пояснил Серов. — Он возглавляет нашу нелегальную резидентуру в компании IBM.

— То есть, он у тебя там не один? — уточнил Хрущёв.

— Конечно! Сначала он просто передавал нам конфиденциальную информацию. А потом попросил руководство IBM пристроить на работу своего «племянника», — усмехнулся Иван Александрович. — Поскольку он — «человек Стэнфорда», руководство компании пошло ему навстречу, и «племянника» взяли на незначительную должность — младшим менеджером по персоналу.

— Старший лейтенант, наверное? — спросил Никита Сергеевич.

— Уже капитан, — многозначительно ответил Серов. — Парень оказался смышлёным и нацеленным на успех. К тому же, вскоре его начальник получил приглашение на работу в другую компанию. Одну из наших транспортных. Надо было место освободить. В общем, «племянник» Николая Ивановича сейчас уже старший менеджер по персоналу в IBM.

— Неплохо! — одобрил Хрущёв.

— Неплохо?!! Да это гениально! — возмутился Серов. — Ты пойми, он подбирает, кого брать на работу в IBM!

Только тут до Никиты Сергеевича дошёл весь комизм ситуации. Он даже зааплодировал.

— Представляю, какой коллектив он подобрал! — засмеялся Хрущёв.

— Не так много, — ответил Серов. — Но он взял нашего человека на очень важную должность, что как раз и позволило добыть накопители на жёстких дисках, которые ты видел у Лебедева, и полную информацию по ним.

— Хочешь сказать, он — главный конструктор в IBM? — спросил Хрущёв.

— Нет. Он — технолог.

— Технолог?

— Ну да, технолог, — Серов торжествующе откинулся на спинку стула. — Он одновременно имеет доступ к рабочим чертежам, схемам, а главное — ко всем техпроцессам. Все конструкторские и технологические секреты IBM теперь нам доступны. Вот он — майор. Но это — пока.

— Вот это да! Ну, молодцы... Вертите дырки для орденов, — сказал Никита Сергеевич. — Но всё-таки не понимаю, как же вы эти жёсткие диски раздобыли? Если они в США ещё даже не продаются?

— Очень просто! — пояснил Серов. — Во-первых, у американцев другой принцип проектирования. 90% изделия — покупные элементы. И лишь 10% изготавливаются фирмой-разработчиком. В случае с IBM это не совсем так, у них слишком передовые разработки. Но общая тенденция соблюдается и там. Во-вторых, производственная кооперация и субподрядчики. Зачем делать самому такие работы, как изготовление механических частей, детали, получаемые на токарном или фрезерном станке? Их можно заказать у разных субподрядчиков, а у себя только собрать готовые детали в изделие.

— Ну, да, у нас тоже так делают... — Хрущёв недоумевающе взглянул на Серова.

— У нас процент производственной кооперации пока ещё гораздо меньше, — ответил Серов, — но дело не в этом. У нас, благодаря нашему засланному технологу, есть копии рабочих чертежей и все секреты техпроцесса. Мы просто заказываем детали у субподрядчиков, которые даже не подозревают, что именно они делают. Вывозим их из США сначала в Латинскую Америку, оттуда через Европу транзитом переправляем в СССР, и здесь собираем по оригинальному техпроцессу. Да, пока единичные экземпляры в лабораторных условиях. Да, получилось не сразу, пришлось помучиться. Но результат ты видел сегодня.

— Обалдеть! — восхитился Хрущёв. — А почему эти детали у нас делать нельзя?

— Постановление нужно, — ответил Серов. — Финансирование. Предприятие выделить, производственные мощности ведь нужны.

— Ясно, организуем, — сказал Никита Сергеевич. — А как же электронная часть? Её ведь IBM сама делает?

— Так в электронной части никаких уникальных деталей нет, — пояснил Серов. — Будь там микросхемы их собственной разработки — была бы проблема. Но микросхем у американцев пока нет. Обычная рассыпуха. Мы-то уже вовсю микросборки используем, а у них пока и этого нет. Дальше. Схемы мы через нашего технолога получили. Разводку печатных плат — тоже. Ну, и какие проблемы всё это собрать? Пока что и в IBM с высокими технологиями не очень. Ферромагнитное покрытие на эти диски наносят вручную. А в качестве покрытия используют краску, которой мосты красят.

(Любопытно, диски красились той же краской, что и мост «Золотые ворота» в Сан-Франциско. Был разработан курьёзный способ нанесения равномерного для всех дисков слоя. В бумажные стаканчики наливали равное количество краски, на них надевали шелковые чулки и этим нехитрым способом наносили покрытие. Этот метод просуществовал много лет, пока процесс не был автоматизирован. http://kvadra.org/?p=964 Высокие технологии...)

— Молодцы! — похвалил Никита Сергеевич.

— Проблемы есть, — признал Серов. — С качеством. Пока собирают инженеры в лабораториях ИТМиВТ — всё работает. Как только передают на серийный завод — начинается бардак. Тут же появляются эти грёбаные рационализаторы, начинают «упрощать», «улучшать», «удешевлять»... Десятки отступлений от документации, даже в схемах!

— Одного такого я сам, лично, спрашиваю: «Зачем меняли схему? Кто разрешил?»

— А он мне отвечает: «Так собирать проще, и дешевле выходит.»

— Я ему: «Так ведь устройство из-за этого фактически не работает»

— А он меня даже не понимает: «Как это не работает? Всё крутится, всё жужжит, сигнал есть.»

— А то, что сигнал искажается и информация записывается на диск некорректно, с ошибками, его не е...т, он за свою «рацуху» премию уже получил! — возмущённо рассказал Серов.

— Вот так и работаем, — вздохнул Хрущёв. — И чем кончилось?

— Премию получили и пропили. Я вызвал на Лубянку директора завода, — ответил Серов. — Объяснил ему важность соблюдения технологии производства. Потом позвонил на этот завод, начальнику первого отдела, и запросил отчёт. Интересно было, как директор с «рационализатором» разбираться будет.

— Ты этого директора в КПЗ пару дней продержал, что ли? — спросил Хрущёв.

— Да нет. Всего то два часа в приёмной, — пожал плечами Серов. — Правда, под конвоем.

— Директор, когда приехал обратно на завод, собрал в Актовом зале всех «рационализаторов», и пообещал, что лично, на своей служебной машине, будет отвозить в Комитет любого, кто посмеет что-то в конструкции «улучшить», — Серов усмехнулся. — Но я же не могу каждого директора в приёмной под конвоем держать! Да и не всегда это нужно.

— М-да... Надо как-то делить продукцию по важности, — сказал Никита Сергеевич. — Чтобы люди, да и руководство, знали, куда «рационализаторов» допускать можно и нужно, а откуда — гнать ссаными тряпками. Надо же понимать, что и конструкторы, бывает, ошибаются. И рабочие иногда могут дельное предложение внести. Сложный вопрос ты поднял, Иван Александрович. Думать будем.

— А у меня почти все вопросы такие. Сложные... — ответил Серов. — Я ещё что доложить хотел. Вышел-таки на нашего подставного «инвестора» Гордон Мур.

— Да ну? — обрадованно вскинулся Хрущёв. — И что?

— А что... Организовали мы там свою компанию по разработке электроники, — ответил Серов. — Мура назначили научным директором. Компания расположена в городке Санта-Клара в Калифорнии, назвали её просто и без затей — «Интел».