Третья сила. Сорвать Блицкриг!

Саня

По пути от телефонистов зашел на позицию «девчачьего Вяза», за вчерашний день завалившего «лаптежник» и «мессер». Экипаж уже закончил чистку оружия и снаряжение лент и сейчас пил чай. Благо наличие зенитного прикрытия дивизии, в боевых порядках которой мы стояли, позволяло нашему «зонтику» немного отдохнуть. Увидев меня, мехвод вскочил. Он был единственным одетым по форме. Сестры отреагировали медленнее — видимо, не могли для себя решить, стоять смирно или схватить сушащиеся на броне сапоги. Со стволов зенитки, словно штандарты, свисали портянки. У костра встала еще одна девушка. На этот раз в гражданской одежде. Большие серые глаза из-под надвинутой на глаза косынки смотрели на меня не мигая.

— Вольно! Продолжайте! — прервал паузу я.

— Товарищ подполковник, угощайтесь! — смущенно проговорила одна из близняшек.

— Спасибо, не надо.

— Не обижайте меня! Очень вас прошу! Я это с собой везла с самого Сафоново, — тихо произнесла гражданская. — Возьмите меня в армию?

— А что ты умеешь?

— Из пулемета стрелять! Вот из этого! — она показала на стоящий в сторонке ДП. — И как патроны вставлять, и как чистить знаю!

— И не только стреляет, но и попадает! — прокомментировал мехвод. — Сам видел.

— Добро, давай пока на мою броню! Посмотрю, что ты за птичка! Как зовут-то тебя?

— Юля…

Ника

— Держи! — На повороте хорошо занесло и я, бросив кожаный портфель на колени Седьмому, уцепилась двумя руками в ручку двери.

— Это что? — СБ с радостью схватил бы портфельчик сам, но выпустить руль на такой скорости означало стопроцентно нас перевернуть, поэтому он лишь на секунду скосил глаза и озадачил меня вопросом.

— Приданое! Вместо фуражек! — окрысилась я в ответ. Не понимает, что ли? Мне это «приданое» обошлось в хороший синяк на руке. Во время полета с третьего на первый этаж пришлось держать веревку одной рукой, без подстраховки — вот и проехалась об стенку. Но трофей того стоил. Толстенный, хорошо набитый и, хотелось бы верить, что не бутербродами, коричневый тайновоз.

— Что с Леной?

— Жить будет… если правильно себя поведет! Мать! — Машина подпрыгнула на воронке, и я чувствительно клацнула зубами. — Дала пару раз в морду и пару царапин ножом. Положила так, будто она меня задержать хотела. Не беспокойся — секретаря и адъютанта положила надежно. А больше никто не знал о нашей «дружбе».

— Надо было ее все-таки с собой брать! — не согласился СБ.

Я смолчала. Во-первых — говорить при таком авторалли грозило прикушенным языком, а во-вторых — не отмоется фрау Элен, не поверят ей. Ни у партизан, ни в Москве. Она ведь на полном серьезе, добровольно сотрудничала с немцами. Работала у них не только машинисткой. Да и сама она боится «красных», как огня. Жизнь хорошо ее научила не верить большевикам. Что она видела с 39-го года? Только пинки и ненависть? А немцы к ней хорошо отнеслись. Вот и служит не за страх, а за совесть. А такое не прощают. Да и не сказала я ей, кто я. Не хотела сначала, до последнего играла ее втемную. Но и подставить не смогла. Раны не смертельные, но на вид опасные. Так что немцы поймут, что не убили фрау только из-за спешки, а не потому, что рука дрогнула.

Мякишев

Скорость. Скорость, конечно, хорошо — но надо же и меру знать! А наша лихая Летт умудрилась запрыгнуть в машину раньше, чем мы оттуда прежнего водителя вынули. Хорошо, Док, который к передней дверце бежал, успел пристрелить шоферюгу через форточку. А так бы еще чего доброго увезли у нас командира…

Самурай (вот же кличка собачья, а?) молодец — выдернул водителя, и сам тут же назад. И дверь закрыл — я все равно машину вокруг оббегать не стал, нырнул мимо Дока за руль. Андрей в своей лейтенантской форме — рядом, на переднем сиденье. Седьмой с трофейным пулеметом — назад, с другой стороны от Летт. Правильно, прикрыть командира с боков, а то еще шальная пуля — и ага. Пока я лез за руль, Док пальнул вверх из ракетницы, тройная зеленая — задание выполнено, начинаем отход. Это и сигнал прикрытию, и для Алекса — чтобы, если нас все же зажмут, мог сообщить своим, что и как.

Летт с каким-то чемоданом. Вряд ли там чулки да румяна, но неужели? Неужели со стола Коха утащила? Да даже если и из машбюро сгребла, что под руку попало, — все равно, добыча знатная. Не удержался, спросил. М-да уж, ответ эмоциональный, но не очень информативный. Мы все целы, погони не видно, идем с опережением графика — стало быть, едем к госпиталю, цель номер два.

По дороге утрясаем (в том числе и в буквальном смысле слова) планы. Войти и дойти до объекта надо тихо-тихо. В смысле — без стрельбы и без заметных посторонних трупов, скандал-то даже полезен будет, панику устроить им. По пути пришлось остановиться в каком-то дворике, попытаться замаскировать Летт под сестру милосердия. Что она при этом бурчала под нос насчет «немецкой классики», я толком не понял, не забыть бы потом уточнить, — что-то я не помню, чтобы у немцев в классических произведениях большое внимание санитарам уделялось.

Госпиталь. Что там охранник говорит? Что охранная рота гауптмана Эммерса уехала к комендатуре четыре минуты назад? Это, выходит, та колонна, с которой мы разминулись, пока Ника переодевалась, и были охраннички? Да уж, повезло так повезло… Оно и к лучшему. Док, давай текст!

— Русские ворвались в город! Партизаны, не менее двух сотен! Комендатура окружена! У нас приказ — чтобы не подвергать опасности жизнь раненых, срочно эвакуировать объект «Доппель» на аэродром!

А докторишка-то с лица сбледнул. Небось представил себе штурм госпиталя сотней озверевших в лесу партизан. Даже требование выделить санитарную машину прошло без затруднений. Непосредственная охрана объекта явно получила какие-то инструкции, отдавать не хотели. Им же хуже. Да уж, выучка у Самурая и Седьмого — страшно делается. И всему их научила вот эта девушка? Судя по тому, как она тычком пальцев, не останавливаясь, «срубила» эсэсовца…

А Летт, увидев раненого, стала сама на себя не похожа. Некогда, некогда тут эмоции строить! Врача убивать рука не поднялась, замотали в простыню и закатили под койку. Мы с Самураем хватаем носилки, Ника — капельницу, Док впереди, разгоняет посторонних, Седьмой — сзади, рук не видно. Понятно, в каждой — по пистолету, уже видел его «работу».

Осталось как-то без шума и не свалив «санитарку» под откос избавиться от ее водителя, после чего прорваться через пост на выезде, а там — скоро лес, он укроет.

…Все, выскочили! Седьмой, который рулил санитарной машиной, пару раз чуть не вылетел с дороги, но в целом — справился. Ника от раненого не отходит, командую сам. Интересно, как там остальные наши? Боюсь, узнаем только в отряде у Медведева.

Саня

— Товарищ подполковник! Сводка Информбюро!

— Записывайте, а потом зачитывать будем. Блин, особиста прислали, а про комиссара забыли, — я сам тоже подошел к приемнику. Из динамика слышался голос Левитана:

— На южном направлении войска Южного и Юго-Западного фронтов продолжают наступление. На Северо-Западном фронте бои местного значения. Войска Западного фронта вышли на окраины Смоленска. Отдельные части и подразделения в черте города продолжают мужественное сопротивление, уже неделю находясь в отрыве от основных сил Красной Армии. Войска Северного фронта, в ходе упорных боев сломав сопротивление немецко-фашистских захватчиков, освободили норвежский город Нарвик и продолжают наступление на юг. В ходе штурма города захвачен штаб егерской дивизии генерала Дитля. Сам немецкий военачальник был ранен и теперь находится на пути в город Ленинград. Трофеи Северного фронта в Нарвике составили одиннадцать танков и самоходных установок, тридцать два орудия, до десятка мотоциклов и легковых автомобилей, свыше полусотни грузовиков, большие склады боеприпасов и провизии. Около тысячи немецких солдат и офицеров попали в плен. Число уничтоженной вражеской техники и личного состава уточняется.