Священная битва за Москву

  На арене царил настоящий кошмар, но зато жестокая публика в восторге. Столько шума воспроизводил это зверинец. Тут даже присутствовал великий стратег армии США генерал пяти звезд Нимиц, но это никого не смущало и в первую очередь разумеет самого генерала.

  Герингу естественно было очень весело:

  - Ни и умора! Вот это я понимаю бой!

  Шелленберг скалясь и восхищаясь, ответил:

  - А храбрая чертовка!

  Фюрер согласился:

  - Очень храбрая!

  Мюллер, у которого пробудилась совесть, предложил:

  - Может бросить ей другой трезубец!

  Геринг, глупо хлопая глазами, тряся тройным подбородком, спросил:

  - А что этот так плох?!

  Мюллер охотно, кивнул:

  - Туповат! Комар нос не подточит!

  Геринг уже, который сотый раз, отмахнулся:

  - Нет! Я люблю наблюдать длительную агонию жертвы!

  Мюллер тут с готовностью бравого солдата Швейка, ответил:

  - Пускай помучится! У царя зверей и муки царские!

  Девушка-воительница вертелась, продолжала отскакивать, и колоть льва, всаживая трезубец. Она вынуждена была все время перемещаться, так как холод кусал ее за босые пятки. И все же сделав несколько яростных выпадов, и лупясь с разных позиций в одну точку, она смогла серьезно зацепить льва. Полилась довольно густая и очень ядовитая на цвет кровь:

  Геринг, широко раскрывая пасть, заметил:

  - Вот она моя любовь к животным!

  Миллер очень глупо захихикал, явно стараясь угодить шефу произнес:

  - Может, высечем бабу!

  Геринг жестко возразил:

  - Не надо!

  Мюллер спросил очень ехидно:

  - Почему великий?

  Наконец и Геринг проявил милосердие и благородство:

  - Потому что она храбрая!

  Девушка-воительница продолжала прыгать, ее ноженьки уже стали синеть от холода, тело содрогалось.

  Шелленберг как знаток расовых теорий, заметил:

  - Образцовый экземпляр арабской культуры!

  Геринг, глупо хлопая глазами, спросил:

  - Арабской?

  Глава тайной полиции гордо подтвердил:

  - Да мой повелитель!

  Гитлер сказал очень сильно, словно горилла кривясь:

  - А мне нравятся арабы! Их религия не такая тупая и пацифистская как христианство.

  Шелленберг охотно и с поклоном согласился:

  - Верно, она обещает рай воину Аллаха.

  Геринг хрустнул о стол бокал:

  - А наши христиане отнюдь не учат, тому, что нужно воевать и драться за Рейх, за Германию!

  Шелленберг от этого выкрика, даже отстранился, но затем жестко произнес:

  - Они ни чему не учат! - Пьяный глава тайной полиции все больше и больше заводился. - Особенно вредят делу фашизма тупые свидетели Иеговы. Не секта, а сплошной, выродок предателей!

  Геринг согласился и проорал низким басом:

  - Мы будем их вешать!

  Шелленберг подхалимствуя, заметил:

  - Вешать мало! Нужно сажать на кол!

  Геринг очень обрадовался:

  - Правильно! Сажать на кол!

  Мюллер, уже перебирая

  бумаги, поднесенные босоногой секретаршей, ответил:

  - Мы приготовим подобное распоряжение для свидетелей Иеговы.

  Могучий Томсон подтвердил и дополнил:

  - И Адвентистов Седьмого Дня! Это жидовствующая секта субботников. Она должна быть стерта с лица вселенной!!!

  Шелленберг свирепо, как шелудивый шакал, оскалился:

  - Мы накормим Адвентистов свининой!

  Постепенно движения льва замедлялись. Зверь терял все больше крови, а его противница все сильнее страдала от холода. Она попала льву в глаз, с ускорением вышибив ока острием. Потом снова расцарапала корпус льву.

  Геринг, хихикнув, заметил:

  - Девушка мучается!

  Мюллер растерянно спросил:

  - Помочь ей или нет о великий?!