Аналогичный мир - 4 (СИ)

Стол сверкал и искрился фарфором и стеклом и поражал не так изысканностью сервировки, как изобилием. Центр стола занимало большое овальное блюдо с кусками запечённой рыбы. Вокруг теснились салатники со всевозможными приправами и гарнирами. Увидев приготовленное вино, Бурлаков удовлетворённо кивнул.

— Молодцы, всё правильно.

— Эркин подбирал, — сказал, усаживаясь на своё место, Андрей. — Спасибо, Женя.

Женя разложила по тарелкам рыбу, Эркин и Бурлаков разлили вино. Наступила невольная пауза, и тогда решительно встал Андрей, оглядел сидящих за столом.

— Год назад, — начал он, — ну, на месяц больше, мы праздновали на королевском ужине свою победу. Что мы выжили, а, значит, победили. А раз выжили, то и проживём. Выжить можно и в одиночку, трудно, но можно, а жить в одиночку нельзя. В одиночку человек ни черта не может. А вместе… Так вот, выпьем за то, чтоб мы жили и не теряли друг друга, чтоб вместе… — он остановился, вдруг растеряв все слова.

— Я понял, — сказал Эркин. — Согласен, брат.

— Согласен, — поднял свою рюмку Бурлаков.

Кивнув, повторили его жест Джонатан и Фредди. Улыбнувшись, присоединилась ко всем Женя.

Выпили и принялись за рыбу.

Фредди осторожно подцепил вилкой золотистую корочку, открывая снежно-белое, нежное даже на взгляд мясо, вдохнул запах.

— Оу! И что это, Джен?

— Севрюга, — улыбнулась Женя.

— Царь-рыба, — столь же вразумительно сказал по-русски Андрей.

— Сев… — попытался повторить Джонатан и рассмеялся над своей попыткой. — Джен, это просто волшебно.

— Согласен, — оторвался от своего куска Фредди. — Даже не представлял, что такое возможно.

— Лучше форели? — поддел его Андрей.

— Форель само собой, а это само собой, — Фредди улыбнулся и закончил по-ковбойски: — Вороная хороша, так и гнедой не хуже.

— Резонно, — согласился Джонатан. — А это что?

— Это хрен, — сказала Женя по-русски, на мгновение забыв английское название, и придвинула соусник.

Фредди быстро и удивлённо вскинул на неё глаза: настолько он русский ячзык знал, и содержимое соусника никак не походило на то, что называлось хреном в разговорах. Заметил бурлаков его взгляд или нет, но сразу как бы невзначай перевёл на английский и стал рассказывать о традиционных русских приправах и учить гостей обращению с ними. Джонатан и Фредди согласились, что сочетание вкусов необыкновенно и весьма приятно.

Добавка понадобилась всем, и блюдо с рыбой очистили полностью. Эркин встал, собирая посуду.

— Андрей, помоги.

— Ага, мигом.

На кухне Андрей тихо спросил:

— Алиске-то оставили?

— А то! — улыбнулся Эркин. — В два кулака кусман. Это чистые, неси, расставь. А вилки с ножами забери и сюда, под мясо другие идут.

— Замётано, — энергично кивнул Андрей.

Прибежала Женя, одобрила их действия и бросилась к духовке: горшочки нельзя перестаивать.

— Вы идите, там всё подготовьте и сразу сюда.

— Женя, я достану.

— Иди-иди, а то ставить будет некуда.

Но, когда Эркин и Андрей ушли, она вместо того, чтобы доставать горшочки с мясом и овощами, просто осталась стоять посреди кухни, будто забыла, зачем она сюда пришла и вообще, что здесь делает.

Увидев стопку чистых тарелок, Фредди изобразил восторженный ужас.

— Ещё есть будем?!

— Будем! — весело ответил Андрей. — И пить будем! Гуляй душа, Фредди!

Главное он сказал, против н кто не вякнул и даже не поморщился, так что всё тип-топ и разлюли-малина.

Вошёл Эркин с бутылками вина, быстро расставил их, поправил неровно лежащие вилки и улыбнулся всем.

— Мы сейчас. Андрей, пошли!

— Ага!

Андрей ловко подмигнул сразу обоими глазами и вышел следом.

Джонатан рассмеялся.

— Приём по высшему разряду. Ну, профессор, что Эндрю любит пыль в глаза пустить, мы знали, но от Эркина такого разгула не ждал.

— Расслабься, Джонни, — с ленивым благодушием ответил за Бурлакова Фредди, с интересом рассматривая картины на стене: сентиментальный пейзаж-олеографию и неброскую, но очень неплохую акварель — букет цветов.

Бурлаков улыбнулся.

— А почему и нет, Джонатан? Если есть повод для праздника, грех им не воспользоваться.

— Согласен на все сто, — кивнул Фредди.

— Не смею спорить с такими авторитетами, — улыбнулся Джонатан.

На этих словах в комнату вошла целая процессия. Впереди шла Женя, вооружённая блестящими ложками и черпачками, а за ней Эркин и Андрей несли большой поднос с коричневыми, блестящими от глазури литровыми горшочками. Из-под крышек выбивались струйки ароматного пара. Фредди восторженно присвистнул и открыл рот.

— Считай, что высказался, ковбой, — остановил его Джонатан. — И что это, джен?

— Мясо и овощи, — дружно ответили все трое.

Женя ещё раз оглядела стол и принялась раскладывать содержимое горшочков по тарелкам.

Посередине горкой кусочки мяса, а вокруг них тоже горками горошек, морковь с яблоками, репа, картошка со сметаной и гречневая каша с грибами.

Эркин разлил по рюмкам красное и словно тягучее на глаз вино.

И теперь Джонатан встал с ответным тостом за себя и за Фредди.

— Для нас большая честь присутствовать на вашем торжестве, мы благодарны за оказанное нам доверие…

— И чтоб не в последний раз, — вклинился в образовавшуюся паузу Фредди.

Джонатан недовольно обернулся к нему, а Фредди, словно не замечая его недовольства, встал и, протягивая к Эркину свою рюмку для чоканья, закончил в рифму:

— И уже у нас.

— Присоединяюсь и поддерживаю, — не стал заводиться Джонатан. — В «Лесной поляне» продолжим.

Чокнулись, выпили и приступили к мясу. Причмокивания, восхищённые вздохи и высказывания. Женя с неудержимо счастливой улыбкой слушала эти похвалы и восторги. Кулебяку и загорыши делал профессионал, в рыбе сама рыбы сыграла, севрюга недаром царь-рыба, а вот обычное мясо и овощи сделать… нет, она всё-таки молодец!

— Джен, просто чудесно.

— Давайте, я вам ещё положу.

— Женечка, каша великолепна.

— Мгм, Эркин, дай вон тот, с горошком.

— Держи.

— А себе?

— Я репы возьму.

— Джен, божественно! Это картошка?

— Да, со сметаной.

— Ох, хорошо-о!

Андрей с блаженным вздохом запил последний кусок вином и повертел рюмку, любуясь искрами на гранях. Дав всем доесть, Бурлаков решительно провозгласил:

— Большой антракт!

— Верно, — кивнул Андрей и встал. — Пойду чайник поставлю.

— Успеешь с чайником, — встал и Эркин. — Сначала посуду. Женя, ты тоже отдохни, мы сами.

— Конечно, — поддержал его Бурлаков.

Женя улыбнулась, но не сказала ни «да», ни «нет».

Конечно, какой отдых, когда надо всё убрать, освежить стол, и самой… и гостей без внимания не оставишь, и… да мало ли дел у хозяйки на празднике.

После такого пиршества всем хотелось немного размяться, и желающих помочь по хозяйству хватало с избытком. И потому возникли неизбежные толкотня и суматоха. Убедившись, что Эркин и Андрей плотно заняли мойку и стол для чистой посуды, Фредди отправился бродить по квартире. Эндрю тогда обмолвился, что спальню Эркин сделал — обалденную. Ванную он уже посмотрел. В самом деле, классно сделано. И удобно, и… для всего удобно. Посмотрим теперь спальню.

В спальне было темно. Фредди щёлкнул выключателем и огляделся. И что тут такого особенного? Большая — десять футов с каждой стороны — кровать, покрытая знакомым по Бифпиту ковром-покрывалом, по тумбочке у изголовья, на левой лампа с традиционно розовым шёлковым абажуром, комод, на комоде всякая женская белиберда, шкаф для одежды с центральной зеркальной створкой и трюмо-трельяж с той же неизменной женской мелочевкой. Неплохо, даже уютно, но что тут необычного? Может, что вместо стульев — пуфы? Так это тоже сплошь и рядом, где спальня отдельно от остального. Он шагнул вперёд, уже рассеянно оглядываясь по сторонам, ещё шаг, ещё… и вздрогнул. Потому что увидел себя. Сразу со всех сторон.

В первый момент он даже растерялся. Куда ни посмотри, везде он сам, со всех боков и во всех видах. На чёрта это Эркину?