Стратегия обмана. Политические хроники (СИ)

— Что ты хочешь там найти? — не выдержал и поинтересовался он. — Скажи конкретно и я тебе покажу.

— Где живёт папа? — простодушно произнесла Алекс.

— В Апостольском дворце, — недовольно вздохнул Франческо. — Но тебя туда не пустят.

— Откуда ты знаешь? — не меняя тона, произнесла она. — Я и не в такие места проходила. Главное, чтоб охрана была правильно организована.

— И не мечтай. Лучше думай о площади. Хотя, я не понимаю, какой дурак согласится сюда прийти…

Алекс не могла пропустить мимо ушей такое пренебрежение:

— Я не поняла, ты что, сомневаешься в моих способностях? Думаешь, я не смогу пройти на территорию Ватикана?

— Открытую для туристов — можешь. Только папа не ходит по музеям. Ты его там не встретишь.

— Тогда я пройду на закрытую территорию.

Франческо рассмеялся.

— Что? Ты мне не веришь? — почти оскорбилась Алекс.

— Я бы посмотрел на это зрелище, особенно, когда тебя выкинет с площади швейцарская гвардия.

— Не выкинет, — огрызнулась Алекс.

— Ну, конечно, — продолжал вселиться Франческо, и Алекс решила прояснить ситуацию:

— Спорим, что сейчас на твоих глазах я пройду на закрытую для посторонних территорию Ватикана, и никто меня оттуда не выгонит?

Франческо только ухмыльнулся:

— Это я бы мог пройти, сделать пару звонков нужным людям и получить пропуск. А ты — женщина, тебе нечего делать в Ватикане.

Это окончательно добило Алекс:

— Знаешь что, мужчина с большой буквы, — ледяным тоном произнесла она, не сводя с него глаз, — сейчас я сделаю один звонок, и меня не то что пропустят, но и встретят с распростертыми объятиями.

— Да-да, конечно, — ещё раз ухмыльнулся он.

Алекс не стала терпеть его насмешки, а просто пошла на поиски ближайшего телефона-автомата. Всё еще потешаясь, Франческо поплёлся следом, видимо думая, что Алекс решила ретироваться. Это говорило только о том, что слишком плохо он её знает.

Захлопнув кабинку автомата прямо перед носом Франческо, Алекс набрала по памяти номер, что однажды видела на фотографии. Пока в трубке шли гудки, она откашлялась, дабы придать голосу глубины и более низкий тембр. Наконец, трубку поднял мужчина и произнёс что-то по-итальянски.

— Это отец Матео Мурсиа? — по-английски, не забыв про ирландский акцент, осведомилась Алекс.

— Да, — после краткой паузы ответил он, перейдя на английский. — Чем могу вам помочь?

— Если хотите увидеть список членов Опус Деи в Ватикане, через десять минут будьте около Тевтонского колледжа.

На этом она повесила трубку и вышла из кабинки. Франческо продолжал ехидно на неё смотреть.

— Что встал? — кинула она, — возвращаемся на площадь, у меня деловая встреча.

Франческо даже не смог что-то возразить или сострить, а просто пошёл следом за Алекс. Когда они пересекли площадь и подошли к ступеням сбора, Франческо заговорил:

— Слушай, если ты хочешь что-то мне доказать, то не надо, оно того не стоит.

— Нет уж, уговор есть уговор. Если я сказала, что пройду, значит пройду.

— Оно того не стоит, — уже более серьёзным тоном повторил он. — Нам здесь светиться совсем не нужно.

Но Алекс не обращала внимания на его слова и шла дальше.

— Да постой ты. — Франческо схватил её за руку и притянул к себе, — хватит ребячества. Мы не для этого сюда пришли.

— Руку убери, — только и процедила она.

Видимо под действием самого недружелюбного взгляда Франческо послушался и отпустил Алекс. Она еще раз оглядела его и двинулась вперед, зная, что он до последнего будет наблюдать за ней. Подойдя к закутку между собором и колоннадой, который на карте обозначен как Арка колоколов, Алекс увидела двух молодых мужчин в форме швейцарской гвардии и с алебардами в руках. Вытянувшиеся по стойке смирно, они стояли по бокам от маленького прохода и, заметив её, они напряглись. Было видно, что они уже готовы если не физически, то словесно остановить её и отослать обратно подальше от прохода на территорию суверенного государства. Но Алекс не хотела ударить перед Франческо в грязь лицом, и потому заговорила с гвардейцами первой.

— Простите меня, пожалуйста, — произнесла она по-немецки, ибо полагала, что швейцарцы точно должны знать этот язык, — могу ли я сегодня посетить кладбище?

Гвардейцы тут же переглянулись. Один из них, наконец, заговорил:

— Что вы хотите?

— Хочу пройти на Тевтонское кладбище, — повторила она. — Там похоронен мой дальний родственник, Эрих Цюммер. Как родственница, я бы хотела навестить его могилу.

— Да, конечно, — произнёс один из них, — идите за мной.

Вот и всё, пропуск на территорию Ватикана был получен. Алекс была горда собой и своей смекалкой. Мало кто знает, что на территории Ватикана есть кладбище для германоязычных пилигримов, и ещё меньше знает, что если очень попросить, то можно туда пройти. Вот Франческо не знал и теперь наверняка теряется в догадках, каким образом она смогла взломать систему безопасности Ватикана.

Молодой человек провёл Алекс в небольшой дворик за стеной. Перед её глазами предстал дворец, но гвардеец повел её совсем в другую сторону, собственно, к кладбищу. За порослью деревьев, на рассеченной дорожками территории стояли сотни могил и Алекс растерянно глядела на них.

— Вы не могли бы подсказать, — обратилась она к гвардейцу, — у расположения захоронений есть градация по годам?

— Вы не знаете, где похоронен ваш родственник?

— Увы. Я в первый раз в Риме, и по такому случаю решила, что просто необходимо навестить могилу.

— Когда он умер?

— В 1912 году.

Гвардеец задумался и покрутился по сторонам.

— Кажется там, — указал он в конец кладбища.

Идя вдоль дорожки, Алекс с трепетом думала, как долго гвардеец будет гулять тут рядом с ней. Она уже пожалела, что для пущей убедительности попросила его о помощи, чтобы он окончательно уверился, что она не какая-то проходимка, а скорбящая родственница. В принципе, она могла бы и не умничать, а представиться датчанкой и сказать, что хочет посетить могилу принцессы Шарлоты Макленбургской, что была женой датского короля двести лет назад. Могилу принцессы тут наверняка давно приметили, а вот где Эрих Цюммер, вряд ли знали.

— Вот, кажется здесь, — произнёс гвардеец.

Неподалеку от дорожки возвышалась плита с заветным именем и датой «1846–1912».

— Я оставлю вас. Полчаса хватит?

— Вполне, — скорбно улыбнувшись, произнесла Алекс, — благодарю вас.

Внимательно оглядев ухоженную могилу и перечитав надпись, Алекс попыталась вспомнить хоть что-то об Эрихе Цюммере. Гвардейцу она не соврала, он действительно был её родственником, хоть и не по крови — зять её прадеда Книпхофа. Алекс видела Эриха Цюммера всего лишь один раз в жизни в глубоком детстве на столетнем юбилее прадедушки, а слышала о нём только, что он занимался историей этрусков и умер в Риме во время научной поездки. Именно поэтому он как католик из немецких земель и удостоился почетного права быть похороненным в Ватикане на старинном кладбище паломников, на одной земле с рыцарями-крестоносцами и той самой принцессой Шарлоттой. Слушая об этом от тети Гертруды в более зрелые годы, Алекс казалось, что та, рассказывая о Цюммере, гордится вовсе не его научными достижениями, которые имелись у него при жизни, нет. Большим из всех его достижений ей казалась удачное место смерти и могила в Ватикане «среди таких людей…».

Собственно о дальнем родственнике Алекс вспомнила не далее как сегодня и, стоя над его могилой, мысленно попросила прощения, за столь циничный повод прийти сюда. Осознавая, что, наверное, это может показаться глупым и даже наглым, Алекс помолилась за упокой его души и перекрестилась как умела, не особо заботясь видят её со стороны или нет.

Оглянувшись, Алекс не сразу заметила гвардейца, что стоял за оградой кладбища и в её сторону учтиво не смотрел. Неспешно, словно прогуливаясь, Алекс проследовала по дорожке пока не дошла до угла здания, которое на карте значилось Тевтонским колледжем, и не зашла за него. Еще раз оглянувшись и убедившись, что никто за ней не бежит, теперь уже куда более уверенным шагом Алекс обогнула фасад и вышла на узкую улочку между колледжем и залом аудиенций. Здесь было непривычно пустынно, только одинокий священник стоял чуть поодаль, но заметив Алекс, тут же пошел в её сторону. Она сразу узнала его, хотя в жизни Матео Мурсиа выглядел куда более приземлённо, чем на фотографии. Черные как смоль волосы, густые брови и абсолютно чёрные глаза. Может быть, Алекс впечатлило бы суровое неприветливое выражение лица священника, но из-за того, что он был малость ниже её ростом, разглядеть в нем опасного противника у Алекс не получилось, как она не старалась.