Лунное золото Революции (СИ)

Именно из-за этой боязни, что его объявят умалишенным, герр Вохербрум не открывался даже близким товарищам, что сейчас сидели напротив, по другую сторону узорчатой скатерти сидели товарищи, лупали глазами над вазочками с вишневым и крыжовенным вареньями, да коробочкой ванильно пахнущим ландрином.

А те, в запарке революционных дел, этого попросту не замечали. Точнее не то чтоб не замечали, а наверняка объясняли обыденными причинами – погодой, усталостью, плохим настроением…

Поставленная Партией и Правительством задача – достичь Луны и овладеть её золотом – не решалось. Астрономы Пулковской обсерватории несколько месяцев назад обнаружившие залежи благородного металла на спутнике Земли сделали свое дело а вот у них, у ракетчиков – не получалось пока.

Объяснение профессорского настроения было настолько очевидным, что ничего другого им и в голову не могло прийти. Новый двигатель, куда как более мощный, чем те, что стояли на первых космолетах, не радовал, а в очередной раз взорвался при испытании.

К счастью обошлось без жертв, но полтора месяца работы, здание лаборатории и сбитая осколком кирпича с его головы новая шляпа, по их мнению стоили того, чтоб о них пожалеть. Дегтя и Малюкова авария в лаборатории ничуть не огорчила. Они, кстати, последнее время часто пропадали на неделю-другую, но всегда возвращались и были в курсе последних политических событий. В очередной раз откуда-то возвратившийся Федосей Петрович похлопав его по плечу так и сказал - понято ведь, что не может быть пути вперед без потерь и трудностей. Чем ближе к истине, тем сильнее сопротивляется Природа, тем больше сил приходится прилагать, чтоб достичь цели! А раз так, то о чем ту жалеть? Познание, как и Революция – процесс естественный для человека. Значит не жалеть нужно о пройденном и сделанном, а добавить усилий и достичь поставленной цели!

А для этого все им Советская власть дала - материалы, оборудование, людей… Тут не губы дуть надо, а собраться с силами и ударить вновь!

Профессор выскочил из задумчивости.

Коллеги смотрели на него с сочувствием.

Превратно поняв немецкое беспокойство, Деготь протянул профессору новую подшивку газет.

- Не волнуйтесь, Ульрих Федорович! Не дадим мы немецкий пролетариат на растерзание. Вот почитайте на первой странице.

Он только вздохнул. Не могли эти молодые люди понять его душевного томления. Да и сам он ничего не понимал. Луна –луной, двигатели- двигателями, но что-то еще в нем было не так.

Думая о своем, профессор открыл газету.

«Ответы товарища Сталина на вопросы корреспондента «Фёлкишер беобахтер».

Вопросы были простые и ответы тоже. Они открывали глаза сразу на все.

- Товарищ Сталин! Нашим читателям хотелось бы узнать ваше мнение о Революции в Германии.

- Вы правы в том, что Германия страна с огромным революционным прошлым, но я бы не стал спешить называть то, что сейчас происходит в Германии революцией. Революции предполагают какое-то руководство.. План… В моем понимании пока это стихийное восстание жителей Германии против изжившего себя политического режима. Тот факт, что во главе восстания стоят сразу две политические силы – коммунисты и национал-социалисты только подтверждает это.

- Повлияют ли события в Германии на взаимоотношения между нашими странами?

- Наши обязательства перед Германией – это не обязательства перед конкретным правительством или политическим деятелем. Это обязательства перед немецким народом, немецким государством. Правительства приходят и уходят, а германский народ остается.

- А как же правительство Брюинга?

- Правительство господина Брюинга вряд ли выражает волю большинства немецкого народа и, очевидно, уже не в состоянии контролировать положение дел. Насколько нам известно, оно перебралось во Францию. В настоящее время большая часть территории Германской республики контролируется силами восставших. Если новая власть попросит нашей помощи, СССР в рамках наших договоров с Германией, разумеется, поможем им, выполняя свои обязательства. Являясь равноправной стороной международного права, мы придерживаемся постулата: «Договора должны выполняться»…

Профессор читал, но выражение его лица оставалось мрачным.

- Шляпу свою, наверное, жалеет… - Федосей толкнул товарища локтем. – Хорошая шляпа была… Модная.. Я такую на товарище Тельмане видел…

Уже две недели прошло с тех пор, как им пообещали новые дюзы. Несгораемые дюзы!

Но что-то там, у металлургов, никак не складывалось, и доводили они двигатель со старыми дюзами. Вчера, когда отрабатывали систему подачи топлива, очередная модель взорвалась и осколки, пожалев профессора, снова ограничились его шляпой. Не везло ему с головными уборами отчего-то.

- Сейчас я его развеселю, - шепнул Дёготь. Он прокашлялся, привлекая к себе внимание.

- Вот вы, профессор, всегда интересовались прогрессом в технике. А нам, между прочим, как раз сейчас привезли на испытание новое оборудование. Для передачи изображения на расстоянии.

- Ха-ха-ха, – ответил профессор. – Быть того не может …

- Еще как может! - не заметил его тона Дёготь. – И знаете, что используется для передачи изображения?

Профессор демонстративно промолчал, и Дёгтю пришлось ответить за него.

- Телефон!

- Телефонные провода?

Интерес профессора был вялым, как снулая рыба.

- Да. Нет.. И провода, конечно тоже. Точнее умная техника видит через обычный телефон.

Профессор пожал плечами.

- Чушь…

- Никакая ни чушь, Ульрих Федорович. Все работает. Сами ведь знаете, какими шагами наука вперед движется. Тем более, что не далее как вчера я все это собственными глазами наблюдал!

Федосей посмотрел на товарища с удивлением. Профессор не знал, что вчера они выступали перед рабочими на вагоноремонтном заводе – рассказывали о полете и международном положении, но он-то знал. Не было вчера никакого чудо-телефона.

Профессор снова пожал плечами, не в силах объяснить, зачем кому-то пришло в голову испытывать свое телевидение на ракетном полигоне.

- Замечательная вещь! – воодушевленно продолжил тем временем Дёготь. – Через коммутатор подключаешься к любому телефону и можно видеть все, что происходит в комнате вокруг аппарата.

- А слышать? – спросил Федосей просто так, что бы что-нибудь спросить.

- Разумеется, и слышать, - повернулся к нему Дёготь. –Это же телефон!

- Зачем?

Кося глазом на профессора, коминтерновец всплеснул руками.

- Ты не понял? Допустим, узнали мы телефон в Польский Генеральный Штаб. Позвонили туда и р-р-р-аз! Все карты и планы, что на стенах и по столам развешены, нам тут же стали известны!

- Вот оно что! – глубокомысленно протянул Федосей. – Как интересно…

- Чушь, -фыркнул профессор, – уж вам-то, молодые люди со старым еще университетским образованием должно быть ясно, что… Да как вообще можно верить во все это?

- Никакая это ни чушь, - повторил Дёготь. – Сам вчера видел… Мне, безусловно, не все сказали, да и из того, что сказали, я половины не понял, но суть уловил. Через наушник этим аппаратом передается неслышный человеком звуковой сигнал. Он отражается от окружающих предметов и возвращается в микрофон. Потом он как-то там обрабатывается и превращается в картинку.

Профессор только рукой махнул.. Лицо у него сделалось такое кисло-страдальческое, что Федосею его даже жалко стало. Вот до чего немецкая ипохондрия хорошего человека довести может! Только у Дегтя своя точка зрения на этот предмет оказалась.

- Да я вам сейчас все продемонстрирую!

Товарищ подмигнул Федосею.

- Пять минут!

Он сорвал с крючка шинель и хлопнул дверью. Под раздраженным профессорским взглядом Малюков развел руками. Мол сам не в курсе.

Пару минут спустя телефон задребезжал.

- Берите трубку профессор.

Тот поморщился.

- Ох, Федосей, Федосей.. Глупо ведь это. Не допускает наука…

Тут его Федосей немного окоротил. Понятно было, что Владимир Иванович что-то придумал, что-то веселое и занимательное и невредно было бы, пожалуй, пропустить профессора через это. Может и развеется немецкий сплин…