Дневник черной смерти

– Оставайся здесь, – негромко сказал Том. Джейни вцепилась в его руку и прошептала:

– В горе и в радости, помнишь?

Он понимал, что возражать бессмысленно. Они быстро пошли по коридору и наконец оказались у нужной двери.

Держа пистолет наготове, Том заглянул внутрь и увидел крошечную худую фигурку.

– Эй?

Дребезжащий голос, в котором тем не менее звучал оттенок вызова, ответил:

– Не входите. У меня пистолет. Здесь нет ничего, кроме старых книг. Убирайтесь!

Однако этот знакомый акцент…

– О господи, Майра, это я, Джейни, и Том…

Последовал долгий стон. Джейни успела сделать всего шаг внутрь, как ее подруга из времени «до» заговорила снова.

– Остановитесь! Пожалуйста! Не подходите ближе.

– Но почему?

– Я больна.

Джейни, а вслед за ней и Том резко остановились и натянули защитные маски, свисавшие с шеи.

Чиркнула спичка; Майра Росс зажгла свечу и подняла ее, осветив свое лицо.

Джейни охнула от неожиданности… и сделала еще шаг вперед.

– Могу я вам чем-то помочь?

Майра ухитрилась выдавить горький смешок.

– Что, дочь моя, вы как доктор в состоянии помочь кому-то с этой проблемой?

Джейни оставила вопрос без ответа.

– Как давно вы больны? – спросила она.

– Со вчерашнего вечера.

Прошло всего несколько часов, а Майра уже так плоха; она будет не из тех, кто в состоянии протянуть несколько дней. Для нее все закончится очень скоро.

Джейни понимала, что это милость божья.

– Майра, я… Мне очень жаль.

– Да. Мне тоже. Я многое сумела пережить, а теперь все, конец. Когда-нибудь это должно было случиться.

– Может, еще не конец, – с надеждой в голосе, которой на самом деле не ощущала, сказала Джейни. – Некоторые выкарабкиваются.

– Только не такие старухи, как я. Нет, дорогая, мое время пришло. – Майра раскашлялась в ладонь и вытерла ее о штаны. – Моя мать, да покоится она в мире, возмутилась бы, увидев, что я делаю. Но у меня вышли все носовые платки. Ну, это частное посещение, или у вас ко мне есть дело?

Джейни и Том посмотрели друг на друга с безмолвным пониманием: их план увезти Майру с собой теперь стал неосуществим.

– Мы пришли, чтобы забрать дневник, – наконец сказал Том, – если вы не возражаете. Мы будем очень бережно с ним обращаться.

– Возражаю? – Майра попыталась рассмеяться; получилось мрачно и горько. – Да я на коленях возблагодарила бы за это Бога, если бы у меня были силы снова подняться. Пожалуйста, возьмите его. Я умру счастливой, зная, что он в хороших руках.

Она снова раскашлялась, на этот раз сильнее, с громкими влажными всхлипами.

– У меня… забиты… все легкие.

Она приложила руку к груди, между словами хватая ртом воздух.

У Джейни упало сердце. Почему, ну почему они не приехали раньше? Припомнился разговор между ней и Томом, несколько месяцев назад, вскоре после их свадьбы:

«Она могла бы жить здесь, с нами».

«Ты же знаешь, она ни за что не бросит свои книги».

«Пожалуйста, Том, я не смогу спокойно спать по ночам… она мне как мать».

«Кто знает, с чем мы можем столкнуться по дороге? Не все умерли… там, снаружи».

Его осторожность была вполне оправданна; это доказывала хотя бы сегодняшняя стычка с обитающими под мостом. Тем не менее их трудный спор все еще звенел в ушах Джейни.

«Майра в полной изоляции, так что с ней наверняка все в порядке. Однако она одна, ей страшно и…»

«Мы легкая жертва. И кроме того, ты должна быть особенно осторожна сейчас, учитывая твое положение».

«Ничего со мной не случится, Том».

– Мы будем беречь его как зеницу ока, Майра, – сказала Джейни.

– Где он? – спросил Том.

Кашель, казалось, вот-вот разорвет грудь хранительницы.

– В… сейфе. – Она сделала движение рукой, показывая, чтобы они шли следом за ней. – Только держитесь… позади.

– Скажите, где он, мы сами найдем.

Больная женщина сумела сделать медленный вдох, не закашлявшись; это, казалось, прибавило ей сил.

– Пожалуйста… Это счастье – знать, что я уйду, совершив напоследок mitzvah. ^[2]

Она сделала новый жест, давая понять, чтобы Том и Джейни расступились. Когда она проходила между ними, Джейни с ужасом увидела, что сделала с Майрой болезнь. Хранительница всегда была худенькой, но сейчас выглядела до предела истощенной; обтягивающая кости кожа потемнела и сморщилась.

Она повела их в дальний конец коридора, в офисные помещения, где сейчас не было ни мебели, ни оборудования. Когда-то здесь толпились весело болтающие дети – покинуть «тюремные» стены школы им всегда было в радость, неважно по какому поводу. Сейчас, в отсутствие смеха, жизненной энергии и прежней коллекции, Хранилище еврейских книг выглядело пустым, заброшенным местом.

Майра с трудом заставляла себя идти вперед; казалось, цель придает ей сил, и на мгновение в голосе старой женщины Джейни уловила отзвуки ее легендарной отваги.

– Долгое время я никого не подпускала сюда, – рассказывала Майра по пути. – Была совсем одна. Прямо как во времена молодости, в Израиле. – Она остановилась, и снова стало видно, насколько она немощна. – Но в конце концов они проникли сюда. Четверо. Мальчишки фактически. Меня не было всего несколько минут. Я так долго находилась в одиночестве, что просто умирала от желания услышать птичий щебет и голос ветра. Поленилась – всего один раз – и оставила дверь незапертой. Они, надо думать, следили откуда-то. Тут же ворвались внутрь и… – Она остановилась и оперлась рукой о стену, отдыхая. – Один из них кашлял. Маленький ублюдок.

Хрипло дыша, она указала рукой.

– Вон за той дверью. Идите туда, я назову вам комбинацию. Сейф выглядит как бачок с питьевой водой.

– Иди, – сказал Том жене, – а я останусь здесь.

Сделав несколько шагов, Джейни опустилась на колени перед сейфом, замаскированным под бачок с питьевой водой.

– Я готова.

После каждой цифры Джейни поворачивала шарообразную ручку, сощурившись, чтобы в тусклом свете лучше видеть шкалу. В конце концов послышался щелчок – это тумблеры вышли из своих отверстий.

Ручкой давно не пользовались, и Джейни понадобились все силы, чтобы повернуть ее. Внутри обнаружилась груда книг и рукописей. Она вытащила их и положила на пол. И где-то в середине пачки нашла дневник. Закрыв глаза, прижала его к сердцу и, даже понимая всю необходимость спешить, позволила себе на протяжении нескольких мгновений насладиться таким знакомым, таким замечательным ощущением его тяжести.

Она покинула комнату с сейфом, крепко сжимая в руках рукопись.

Воск капнул на руку Майры, когда она повыше подняла свечу, но хранительница, казалось, этого не заметила.

– Он у вас. Это хорошо.

Она опять сильно раскашлялась, сгибаясь при каждом приступе. Когда она снова подняла взгляд, Джейни прочла в ее глазах понимание того, что надвигается.

– Ну, мне пора обратно на мои одеяла.

Майра, со свечой в руке, медленно повернулась и зашаркала тем же путем, каким пришла. Джейни и Том с болью смотрели, как она легла на груду одеял, которой предстояло стать ее смертным ложем. Она долго возилась, устраиваясь, но в конце концов успокоилась.

– Идите, – сказала она. – Убирайтесь отсюда.

– Мы побудем с вами, пока… ну, вы понимаете…

– Нет. Оставьте меня в покое. Я не хочу, чтобы кто-то видел это.

Джейни выступила вперед, чтобы оказаться в поле зрения Майры.

– Мы похороним вас, когда… все будет кончено.

– Нет. Не смейте прикасаться ко мне. Не хочу, чтобы, когда я попаду на небеса, Бог спрашивал меня, почему я позволила вам заразиться.

После короткой паузы Джейни спросила еле слышно:

– Вы боитесь?

Майра сделала очень глубокий вдох и медленно заговорила, останавливаясь через каждые несколько слов, чтобы глотнуть еще немного воздуха.

– Нет, дорогая, теперь нет. Старые женщины умирают, от этого никуда не денешься. Я бы с удовольствием пожила еще, но в лучшем мире, не в таком, как этот… Вот в Освенциме я боялась, когда была маленькой девочкой. – Она кивнула на тетрадь в руках Джейни. – Я свое дело сделала.