Чайки над Кремлем

– Аристократов?

– Ну, да. Он же был фонШредер… Возможно, речь не о нем. Я уже не помню, но мне кажется, что роммелевский фон Шредер погиб под Эль-Аламейном.

– Возможно, возможно… – задумчиво произнес Лауфер.

– Меня должны встречать, – сказал полковник. – Если вы не решили, как добраться до городка, предлагаю воспользоваться моей машиной.

– Спасибо, меня тоже должны встречать. Я, собственно, по делам ведомства. Прокладка нового шоссе. Коллеги предупреждены, так что, не беспокойтесь. Но – спасибо за предложение, вы очень любезны. Не исключено, что я им воспользуюсь.

– А, ерунда. Просто от аэропорта до Нойштадта четыре километра. Нойштадт – на самом берегу. Вы там бывали когда-нибудь?

– Нет, ни разу.

– Очень внушительное зрелище. Рекомендую морскую поездку, если выпадет свободный час, не пожалейте пяти марок.

– Обязательно, – Лауферу наскучил словоохотливый сосед, да и настроение, по мере приближения самолета к месту конечной посадки, ухудшалось. Он поддерживал разговор из вежливости, ограничиваясь односложными фразами. Разговор увял сам собою. Полковник вскоре задремал. Ровный гул двигателей и несколько глотков коньяка начали оказывать свое действие и на инженера Лауфера, он тоже погрузился в дремоту, точнее – в полудремотное состояние.

Самолет сделал вираж, и Отто Лауфер проснулся. Впрочем, проснулся не от виража, а оттого, что вспомнил, с чем связана фамилия Шредер. И это усилило ощущение настороженности и некоторой неуверенности, дважды возникавшее у него за последние полтора часа.

Сосед дремал, чуть посапывая во сне. Инженер повернулся к иллюминатору. Они приближались к ровной водной глади, в которой, как в огромном зеркале, отражалось тусклое вечернее солнце.

– Любуетесь? – полковник проснулся и тоже потянулся к иллюминатору. – Изумительное зрелище… Да-а… – он вздохнул. – Между прочим, я участвовал в воздушном параде.

– Каком параде? – рассеянно спросил инженер, не отрываясь от величественной картины внизу.

– Том самом, единственном новогоднем параде, в январе сорок второго, в Москве…

– Говорят, для туристов сохранили уголок?

– Да, небольшой остров, остатки Кремля и еще какого-то древнего здания. Как пример убожества славянской архитектуры, – сказал полковник и приложился к фляжке. – Я, конечно, не архитектор, но вам, строителю, это наверное, покажется интересным. Вы бывали в Москве? Я имею в виду, в прежние времена.

– Нет, никогда, – ответил Лауфер. – Знаете, господин полковник, я сейчас подумал и решил воспользоваться вашим любезным предложением.

Полковник Рейнсдорф посмотрел на него все еще сонными глазами.

– Я не уверен, что встречающие позаботятся о транспорте, – Лауфер смущенно улыбнулся. – Мне просто неловко было… Если это возможно.

– А-а! – полковник закивал. – Конечно, я захвачу вас.

– Благодарю, – Лауфер облегченно вздохнул и на мгновение прикрыл глаза.

2

Кафе, находившееся на втором этаже аэропорта «Дас Райх», вызывало у посетителей смутную ностальгию по добрым старым временам и по доброй старой отчизне, «Фатерланду», о котором вздыхал, пожалуй, каждый из пятнадцати тысяч жителей Нойштадта, во всяком случае, большинство из них. Двое мужчин, сидевших за одним из дальних столиков, явно не были новичками в этих местах, по некоторым незначительным деталям их скорее можно было принять за старожилов. Хотя бы потому, что местное пиво они предпочитали привозному баварскому.

Мужчины были примерно одного возраста – лет по тридцать каждому – и в их лицах, при желании, усматривалось некоторое сходство. Один из них был в кителе лейтенанта, рядом, в свободном кресле, лежали офицерский плащ и фуражка, второй – в отлично сшитом костюме. На лацкане пиджака красовался значок туристского бюро Нойштадта.

– Ты встречался с ним когда-нибудь? – спросил лейтенант.

– Нет, ни разу. Как-то не доводилось. Да и Центр не особенно поощряет знакомства, не связанные с делами.

– Правда ли, что такие операции он всегда возглавляет лично?

– Так говорят. «Возглавляет» – не то слово. Вернее будет сказать – активно участвует в их проведении.

– Странно, – лейтенант нахмурился. – Такое впечатление, что он никому не доверяет?

– Не думаю. Скорее, просто стиль работы. При его опыте и заслугах можно себе позволить некие странности. Вот встретимся, можешь, при желании, спросить у него, – сказал штатский.

– Нет уж, спасибо, – судя по холодности тона, лейтенант не принял шутливости собеседника. – Мне почему-то кажется, что мы не сойдемся характерами.

– Думаю, в этом нет ничего страшного. Ни он, ни мы не набиваемся друг другу в друзья. Верно? – штатский чуть улыбнулся. – Главное – сделать дело. А после – вежливо попрощаемся, и – до следующего раза.

– Ольга знает о том, что летит с ним одним рейсом?

– Нет. Она даже не знает о его прибытии.

– А он?

– Разумеется, нет, – ответил штатский несколько раздраженно. – Ты же знаешь, Макс, что это совпадение. Рейсы нечасты, ничего удивительного в том, что они оказались в одном самолете. Я не считал необходимым извещать его о каждой мелочи.

– Мне все это не очень нравится, – сказал офицер.

– Что именно?

– То, что Центр присылает своего человека и впридачу требует беспрекословного подчинения.

– Ну и что? – снова спросил штатский. – Ты орден надеешься получить? В таком случае, позволю себе спросить: от кого?

– Ты прекрасно понимаешь, что дело не в наградах. Я хочу только одного, – упрямо сказал лейтенант, несколько понижая голос. – Я хочу, чтобы мне доверяли.

– Похвальное желание, – лениво сказал штатский. – В таком случае, можешь радоваться: твое желание исполнено. Если бы тебе или мне не доверяли, его не прислали бы сюда. Слишком крупная фигура. Так что, – он похлопал лейтенанта по плечу, – ты видишь в его прибытии недоверие, а мне, например, лестно, что такой ас заинтересовался нашим планом. Не дуйся, пей пиво и не создавай лишних трудностей. У нас их, я думаю, и без того хватает, разве нет?

Лейтенант не ответил, но по его лицу было видно, что он не переубежден.

Кельнер принес заказ. Они подняли рюмки.

– За удачу.

Лейтенант распечатал пачку, закурил.

– Еще пива? – предложил штатский.

– Не успеем, – сказал лейтенант. – Вон он, видишь? Заходит на посадку. Пора, Алекс.

Они вышли из кафе и спустились в зал ожидания. Кроме них возле открытого тамбура были еще двое военных летчиков – видимо, тоже встречали кого-то.

– Не нервничай, – спокойно заметил Алекс. – Возьми себя в руки, Макс.

– Я не нервничаю… Вот они.

Ворота тамбура раскрылись, вошли пассажиры, оживленные после полета. Военные летчики вытянулись перед прилетевшим полковником и каким-то штатским. Остальные проходили мимо. Их взгляды равнодушно скользили по встречающим.

– Как ты думаешь, кто? – спросил лейтенант.

– Сейчас узнаем. Он должен подойти к нам. Помнишь пароль?

Лейтенант сердито фыркнул.

Пассажиры прошли, тамбур опустел.

Макс и Алекс переглянулись.

– Ничего не понимаю… – прошептал штатский. – Его нет.

– Центр не назвал никаких примет?

Алекс молча покачал головой.

– Что будем делать? – спросил лейтенант. – Может быть, его и в самолете не было?

– Вон идет экипаж, – Алекс кивнул. – Подойди к стюардессе.

– Тысячу извинений, фройляйн, – Макс, подойдя к девушке, щелкнул каблуками. – Лейтенант Макс Вальдхайм. Позвольте вопрос.

– Сколько угодно, лейтенант, – стюардесса улыбнулась.

– Вашим рейсом должен был прибыть мой товарищ, Отто Лауфер. Но я почему-то не вижу его.

– Лауфер? – стюардесса на минуту задумалась, потом кивнула. – Да, конечно, я помню господина Лауфера. Если не ошибаюсь, он уехал вместе с полковником… полковником Рейнсдорфом. Вы, возможно, разминулись, – она еще раз улыбнулась лейтенанту и проследовала за пилотами в служебное помещение.

– Ты слышал? – растерянно спросил Вальдхайм.