Sleepiness (Спячка) (СИ)

Действительно, в этом небольшом, но ёмком слове, сейчас содержалась вся гамма моих чувств. Закончилась эпопея последних дней, потребовавших от меня больше энергии и душевных сил, чем, вероятно, вся прошедшая жизнь. Время разделилось на «до» и «после» произошедших событий, и это «после» сейчас стало моей единственной реальностью, ознаменовавшейся непрерывной борьбой с трагически сложившимися обстоятельствами. Тем не менее, я справился и по праву чувствовал себя одержавшим, пусть небольшую, но победу. Победу, в первую очередь, над самим собой. Теперь предстояло как-то начинать приспосабливаться к новой жизни, конечно же, таящей в себе множество новых неведомых опасностей, но первый раунд все же остался за мной.

Празднуя свою победу, я еще раз наполнил бокал и маленькими глотками осушил его до дна, после чего, с чувством выдохнув, снова направился к машине.

* Привет! - открыв боковую дверь, я заглянул в салон. - Как доехали, все хорошо? Ну, молодцы! Что же, давайте выгружаться. Я приготовил вам всем по уютному местечку - жаловаться будет не на что! Прошу вас, Алла Андреевна, вы будете первой!

Коньяк уже начал действовать и я, уже наконец-то расслабившись, подхватил дочку на руки и понес в дом. На второй этаже я аккуратно положил ее на диванчик, снял верхнюю одежду и заботливо накрыв одеялом еще некоторое время стоял рядом, глядя на ее безмятежное лицо.

* Ну что же, наверное ей сейчас неплохо, и из всего, что могло случиться, вероятно, это самый лучший вариант, - промелькнула внезапная мысль. - Если все же произойдет самое худшее, то лучше так, во сне и без мучений. Но я попробую, Алусь. Сделаю все от меня зависящее, и если уж что, то прости — моей вины в этом не будет. Спи сейчас спокойно!

Признаюсь, в этот раз я уже не чувствовал тех щемящих чувств, которые до того постоянно возникали у меня при подобных мыслях. Я сделал все что мог, и мне не в чем было себя упрекнуть, а сопротивляться осознанию объективных фактов, постоянно при этом выходя из себя, было просто глупо. Я принял эту реальность, как вы помните, почти сразу договорившись с самим собой, но только сейчас, когда первые трудности остались позади, у меня получилось на деле спокойно смотреть на вещи, и это было нормально, ведь в противном случае мне оставалось только сойти с ума.

В течение следующего часа я переместил в дом всех своих родственников, поместил их на заранее отмеченные для каждого места и, прикрыв двери комнат, расположился на веранде, где устроил себе небольшой праздник. Выдвинув на середину большой деревянный стол, я уставил его всеми деликатесными закусками, какие были в моем распоряжении и украсив это великолепие несколькими бутылками выдержанного виски, принялся пировать.

Через полчаса я расслабился настолько, что решил ни в чем себе не отказывать и перенес на веранду музыкальный центр, после чего, включив погромче любимую музыку, почувствовал такой кайф, какого не испытывал уже давно. У меня даже возникло ощущение настоящего дома - ну а что, вся семья была в сборе, все живы и, можно сказать, здоровы, так зачем грустить? Ну нельзя с ними вести диалог, и что теперь? Пока я прекрасно обхожусь без этого и довольствуюсь тем, что могу обратиться к ним сам. Может быть, такое сравнение не вполне некорректно, но люди же не требуют, чтобы с ними разговаривали их животные или любимые вещи, и несмотря на это они чувствуют себя в их окружении очень комфортно и уютно. Даже не вполне логичное присутствие здесь моей бывшей жены, по объективным причинам невозможное в другое время, не было сейчас мне в тягость. Скорее наоборот, я не был бы так спокоен, если бы оставил ее в той квартире, забрав только дочь, а так мне не в чем было упрекнуть себя.

Так я и просидел за столом до самого вечера, стараясь получить максимальное удовольствие от конкретного момента и не думая о предстоящих делах. Сначала я еще собирался кое-что сделать по дому, но потом махнул на всё рукой, решив перенести все хлопоты на другой день. Когда совсем стемнело и стол почти опустел, я еще нашел в себе силы выйти на улицу, где, прислонившись к забору, долго стоял, отрешенно глядя на яркие звезды. Затем, немного покачиваясь, вернулся в дом, выключил генератор, и с трудом поднявшись на второй этаж, прямо в одежде рухнул на свою кровать, уснув быстрее, чем успел закрыть глаза.

Глава 2. Мое обустройство.

Кажется, мне снился какой-то страшный сон, потому что среди ночи я вдруг вздрогнул и резко проснулся. В первое мгновение я даже не понял где нахожусь и что происходит, но вскоре сознание вернулось и все стало на свои места. Протянув в сторону левую руку я нащупал спящую рядом Марию и уже хотел ее обнять, как вдруг понял, что жутко хочу пить и промедление в этом деле будет буквально смерти подобно. Встав с кровати, я в кромешной темноте спустился вниз, и на ощупь добравшись до упаковок с водой, стоявших на кухне, разорвал первую попавшуюся, после чего жадно приник к вожделенной бутылке. Утолив жажду и почувствовав себя намного лучше, я взял еще одну бутылку с собой и, поднявшись на второй этаж, снова лег в кровать, теперь уже раздевшись. Некоторое время я еще лежал с открытыми глазами, а потом инстинктивно повернулся на бок и, обняв Марию, крепко заснул.

Утром я проснулся из-за жажды: вчерашний алкоголь, вкупе с острыми закусками, по прежнему давал о себе знать. Впрочем, в заботливо принесенной большой двухлитровой бутылке минеральной воды еще оставалась добрая половина содержимого, и разгоревшийся внутри пожар был оперативно потушен. Удовлетворенно икнув, я бросил пустой пластик на пол и, откинувшись на кровать, стал с полуприкрытыми глазами смотреть в потолок. На улице уже брезжил рассвет, ночная мгла медленно рассеивалась, создавая в комнате неповторимый антураж раннего летнего утра, и внезапно я почувствовал настолько острое чувство дежа-вю, что остатки сна улетучились как дым. Все вокруг, включая особый свой запах, свойственный каждому дому, было родным и знакомым, рядом лежал любимый человек, мерно тикали часы на стене, так что сейчас я поневоле перенесся во времена, когда все это воспринималось однозначно и естественно. Находясь в вихре чувств и эмоций, я буквально перенесся в недавнее прошлое и, должен признаться, что боясь разрушить эти хрупкие ощущения, решил несколько искусственно продлить их, сделав явью свои желания. Сколько раз, приезжая сюда после работы поздними пятничными вечерами, мы с Марией вот так просыпались вместе по утрам, и заключив друг друга в объятия, были не в силах оторваться от них до того момента, пока отчаявшаяся дождаться нас к завтраку, мама, настойчиво не предлагала нам все-таки сойти вниз. И вот сейчас, желая еще немножко побыть в мире своих иллюзий, я повернулся к Маше и, закрыв глаза, стал покрывать поцелуями ее тело, в воображении получая ответную реакцию и распаляясь все больше. В конце концов, слившись воедино, мы пришли к логическому финалу, и я был приятно удивлен тем, насколько естественной реакцией отзывалось ее тело на ласки. Казалось, что моя любимая чувствует каждое прикосновение, каждое движение, и отличие от обычной ситуации состоит только в том, что она не имеет возможности ответить на них взаимностью. Это ощущение навело меня на новые мысли о природе психофизического состояния, в котором сейчас находились люди и все живое, но, так и не сумев как следует сосредоточиться, я просто лег рядом со своей спящей красавицей и, положив руку ей на грудь, стал с нежностью смотреть на родное лицо…

В третий раз я проснулся, когда солнце было уже высоко. Его лучи, проникая сквозь неплотно задернутые шторы, наполняли комнату ярким живым светом, делая все внутри легким и воздушным, что, в свою очередь, не могло не находить отражения и в моем настроении. Чувствуя себя теперь прекрасно отдохнувшим, я нежно поцеловал Машеньку в губы, заботливо прикрыл ее одеялом и, бодро встав с кровати, подошел к окну. Было уже почти десять часов утра, воздух успел прогреться и, широко открыв оконную раму, я с удовольствием вдохнул восхитительный сосновый аромат, исходящий от леса, начинавшегося сразу за нашим забором. Все вокруг дышало летней свежестью и теплом, легкий ветерок качал веселую листву, и только полная тишина напоминала о том, что в мире происходит что-то необычное. Впрочем, к этому я уже успел привыкнуть, а потому, проверив, как провела ночь Алла, спящая за своей перегородкой и убедившись, что с ней все в порядке, прямо как был, спустился вниз и взяв полотенце, в одних резиновых тапочках добежал до летнего душа и еще долго стоял там, с удовольствием подставляясь под его прохладные струи. После этого, свежий и полный сил, я оделся в новую одежду, привезенную с собой, пожарил огромную яичницу с колбасой, плотно позавтракал, а затем, вооружившись бумагой и карандашом, совершил запланированный еще накануне обход своих владений, отмечая объем необходимых работ и действий. Список вышел не длинный, и вот что у меня получилось: