Третья Мировая война: нерасказанная история (ЛП)

Высокое значение имело дальнейшее развитие самолета дальнего радиолокационного обнаружения и управления (АВАКС) Е-3А «Сентри». В планере Боинга-707 было размещено оборудование, превратившее самолета в мобильную, гибкую, устойчивую к помехам систему связи и управления, способную вести наблюдение за всеми типами летательных аппаратов, пилотируемыми и беспилотными, над любой местностью, в любую погоду, на больших, средних и малых высотах. РЛС нижнего обзора дала самолету до тех пор отсутствовавшие уникальные возможности. «Сентри» мог действать в течение шести часов, на удалении 1 000 миль от базы, имея максимальную скорость 530 км/ч и потолок в 8 700 метров. Подробнее его действия будут описаны в следующей главе. Его ввод в строй в 1980 и принятие на вооружение НАТО в 1982 ознаменовало собой большой шаг вперед.

Улучшенный «Харриер» был принят на вооружение корпусом морской пехоты США в 1983 году под обозначением AV-8B и КВВС под обозначением GR-5 год спустя. В конце 1970-х, администрация США предприняла не одну попытку убить «Харриер». К счастью, Конгресс остался тверд, и этот крайне ценный международный (США/Великобритания) передовой самолет вертикального взлета и посадки (СВВП) был спасен.

Три основных события, произошедших в конце 1970-х-начале 80-х годов указывали на интеграцию воздушных и собственно морских сил в современных военно-морских операциях. Во-первых, это было появление мощных бомбардировщиков с океанским радиусом действия, таких как советские «Бэкфайеры», вооруженные противокорабельными ракетами, во-вторых, это было расширение потенциала дальних противолодочных самолетов (ДПЛС), таких как «Нимрод». В-третьих, повысился радиус действия истребителей защиты кораблей берегового базирования, что стало возможным благодаря дозаправке в воздухе. Возможности этих сил были значительно расширены, причем очень недорогой ценой, после изобретения в Британии палубного трамплина, впервые установленного на HMS «Инвинсибл», который часто именовался авианосцем, но скорее относился к классу крейсеров. Его использование значительно повысило боевую эффективность СВВП «Харриер» и дало возможность переоборудования торговых судов-контейнеровозов в эскортные авианосцы. К сожалению, только один такой корабль, британский «Травеллер» находился в строю в середине 1985 года.

Противолодочная оборона (ПЛО), всегда бывшая трудной, сложной и дорогостоящей, стала еще более сложной с внедрением эффективных акустических покрытий подводных лодок. Это привело к резкому снижению дальности обнаружения активных гидролокаторов, применение которых, однако, осталось практически незаменимо для точного определения местоположения подводной лодки и наведения оружия. К счастью, развитие пассивных гидролокаторов, на которые акустическое покрытие не оказывало влияния, достигло больших успехов к 1985 году. Они заключались, в основном, в разработке трех систем. Для обнаружения на очень дальних дистанциях применялась система под названием SURTASS («буксируемая по поверхности система слежения»), буксируемая океанскими кораблями; буксируемая тактическая система, пригодная для использования фрегатами/эсминцами и подводными лодками под названием TACTASS («тактическая буксируемая гидроакустическая система слежения»); дальние противолодочные самолеты (ДПЛС), оснащенные значительно улучшенными пассивными гидроакустическими буями. Все эти меры будут накладывать существенные ограничения на мобильность вражеских атомных ударных подводных лодок.

Все чаще систематическое развертывание как активных, так и пассивных гидролокаторов кораблей, подводных лодок и самолетов стало рассматриваться как основа эффективной борьбы с подводными лодками. Оно не могло быть достигнуто без эффективного применения информационных технологий. Посредством них данные о любом контакте с подводной лодкой на любом театре военных действий могли быть приобщены, после занимающей считанные секунды передачи, к данным по контакту с другой лодкой и прочей разведывательной информацией, обработаны, проанализированы, сравнены и сохранены для дальнейшего использования. Таким образом, можно было поддерживать постоянно обновляемую картину действий подводных лодок противника, доступную в электронном виде для командира любых сил НАТО, ведущих противолодочную оборону, на любом уровне, в море или на берегу. Кроме того, обеспечение командования и управления силами, участвующими в широкомасштабных воздушно-морских боевых операций в постоянно меняющейся обстановке, требовало разработки и принятия на вооружение узконаправленных, защищенных и безопасных средств связи на тактическом уровне.

Среди наиболее важных образцов морского/авиационного вооружения следует упомянуть «Стингрей» — высокоэффективную авиационную или корабельную самонаводящуюся противолодочную торпеду и «Каптор» — самодвижущуюся управляемую противолодочную мину. Противолодочная модификация вертолета «Линкс» поступила на вооружение Королевского ВМФ в начале 1980-х годов и была особенно полезна в качестве платформы для размещения управляемого вооружения. Противокорабельная ракета подводных лодок «Гарпун» [38] была еще одним эффективным новым оружием, используемым подводными лодками НАТО. Без этих систем вооружений весьма скромные военно-морские силы и морская авиация НАТО оказались бы в крайне невыгодном положении, пытаясь защитить морское судоходство и военно-морские силы от тотальной атаки советского военно-морского флота и морской авиации.

Боевая мощь ВМФ США, а следовательно, и НАТО, в середине 1985 года повысилась с первыми плодами двух замечательных программ, а именно вступлением в строй ракетных крейсеров типа «Тикондерога» с системой «Иджис» («Иджис» представляла собой интегрированную компьютерную систему управления ПВО) и превращением линкоров класса «Айова» времен Второй Мировой войны в нечто среднее между линкором и авианосцем, получившем прозвище «Бэттлиер» [39]. Бывшие крупнейшие надводные боевое корабли были переоснащены современной микроэлектроникой в сочетании с ракетным вооружением и получили возможность отслеживать воздушные, надводные и подводные цели в радиусе сотен миль и уничтожать их различным вооружением, включавшим 16-дюймовые орудия и управляемые ракеты классов «поверхность-воздух» и «поверхность — поверхность». Огромные размеры и тяжелая броня обеспечивали высокую боевую живучесть, а американские морские пехотинцы получили возможность надежной и сокрушительной огневой поддержки корабельными орудиями, дополненной поддержкой с воздуха, обеспечиваемой самолетами вертикального взлета и посадки [40].

В завершение нашего далеко не полного обзора, мы переходим к «Торнадо», многоцелевому боевому самолету (MRCA), объединившему в себе роли истребителя-бомбардировщика и разведывательного самолета, а также существовавшему в варианте усовершенствованного перехватчика. Хотя он и являлся совместной союзной (Великобритания/ФРГ/Италия) первостепенной важности, он несколько раз едва не ушел в небытие из-за бюджетных проблем. К счастью, «Торнадо» выжил, хотя выпускался в количествах меньших, чем это должно было быть. Его роль мы подробно рассмотрим в следующей главе, непосредственно посвященной войне в воздухе.

Боевые действия в Европе в августе 1985 продолжались три недели. Тем не менее, они потребовали от сторон, которые по большей части были решительны и хорошо вооружены, максимального напряжения сил. Цена за неэффективность и нерешительность со стороны НАТО была высока. Война не продлилась достаточно долго, чтобы разработать на ее основе какое-либо оборудование, ни даже извлечь максимум возможностей из того, что были знакомы и давно использовались. Но она была достаточно долгой, чтобы обнажить слабые места. Кроме того, она была достаточно долгой, чтобы очень ясно продемонстрировать, не только то, чего будет стоить неядерная оборона (которая будет достаточно эффективной), не подготовленная в течение длительного времени, но и то, что ядерной войны едва ли можно избежать, если жалеть сил на дорогостоящие альтернативные средства. Успех НАТО был бы большим, если бы улучшения техники и оборудования, рассмотренных выше, были бы сделаны раньше, или если бы эта техника имелась в большем количестве, или если бы некоторые системы, никогда не принятые на вооружение, не были бы задушены в зародыше. Все это Запад мог бы использовать, чтобы предотвратить катастрофическое использование тактического ядерного оружия со всеми его ужасными последствиями. Это бы оказалось проще.