Во славу Отечества

Гровс попытался открыть рот, что бы аргументировано поддержать слова президента, но Хаус властно махнул рукой, призывая генерала помолчать, и затем твердым голосом сказал:

- Генерал, я могу попросить вас оставить нас с президентом вдвоем?

Кровь гнева прихлынула на чело Вильсона, ох как он хотел в этот момент вышвырнуть из своего кабинета этого зарвавшегося, по его мнению, посланца «больших денег» Америки. В последнее время Вильсон стал ощутимо тяготиться опекой Хауса над своими деяниями. Позабыв о некоронованных королях Америки, президент всерьез стал думать, что за всеми его успехами и деяниями стоят не миллионы Уолл-Стрита, а Божье провидение. Он сделал над собой большое усилие и холодным, казенным голосом попросил Гровса покинуть кабинет.

- Я вас внимательно слушаю, господин Хаус – возвестил он, собеседнику усевшись за письменным столом.

- Вы зря так кипятитесь Вудро, но положение в Техасе очень и очень сложное. Сегодня я получил известия от наших агентов, что губернатор Старк начал создавать войска местной самообороны 

- Смею заметить, что Джон Старк делает это с моего полного одобрения, и я не вижу в этом ничего предрассудительного – желчно прервал речь Хауса президент – я давно знаю этого человека, и у меня не было случая заподозрить его, в чем-либо преступном. Создание же сил самообороны штата, это единственно правильная мера, которая позволит противостоять бандитам Вильи, пока в штат не прибудут направленные мною силы для наведения порядка. С этим так же согласен Гровс и комитет объединенных штабов. 

Теперь желваки скул шевельнулись на лице собеседника президента. Давно, ох как давно никто не говорил с Хаусом в таком тоне. 

- Если вы так хорошо осведомлены о текущих делах в Техасе господин президент, то, несомненно, вы знаете, кто стоит за спиной Боба Стимпсона, которого Старк назначил бригадным генералом и поручил формирование отрядов самообороны. Это известные нефтепромышленники Херст, Крафт и Гугенхамер. Их имена вам ничего не говорят? – Хаус говорил твердым напористым голосом, будто вколачивал гвозди в полированную крышку президентского письменного стола.    

- Вполне достойные люди своей страны – не собирался сдаваться  Вильсон – да они высказывали свое несогласие с высоким, по их мнению, налогообложением их доходов с нефтяных скважин, ну и что из этого? Неужели в каждом богатом человеке нужно видеть угрозу нашему обществу, это знаете ли смешно Хаус.

Вильсон встал из-за стола и гневными шагами стал мерить свой кабинет. Он собирался продолжить свою речь в защиту Старка и техасских нефтяников, но Хаус бесцеремонно прервал его. 

- Вы очень хорошо сказали Вудро, богатые люди. Да вся перечисленная мною троица довольно богата но, как и любой человек, они стремятся быть еще богаче. Как говорят французы: - аппетит приходит во время еды, и они чертовски правы. Одна лишь загвоздка в том, что сам Херст и его старший сын Патрик состоят в тайном обществе под романтическим названием «За независимость Техаса». Кроме них там же состоит дядя нефтяника Крафта, к советам которого он очень внимательно прислушивается. Это вас не настораживает?

Президент раздраженно махнул рукой:

- Как вы не понимаете, Хаус, это все причуды богатых людей, которым страсть как хочется поиграть в большую политику, хотя бы на уровне собственного штата. Ведь это так очевидно.

- Тогда господин президент вам в самую пору примерить на себя костюм Линкольна – с сочувствием произнес  собеседник.

- На что вы намекаете?

- По моим расчетам, как только в распоряжении техасцев окажется сильная и хорошо оснащенная армия, обладая которой, при полном отсутствии в стране федеральных войск, они смогу легко объявить независимость своего штата. И я не убежден, что никто другой из южан не поддержит их действия при желании не делиться своими барышами с правительством. 

- Вы напрасно пугаете меня новой мятежной конфедерацией Юга, господин полковник. Я твердо уверен, что техасцы не захотят новой гражданской войны. Не захотят! – гневно выкрикнул Вильсон и вновь сел за письменный стол. В кабинете воцарило пронзительная тишина, в которой было отчетливо слышно шумное дыхание президента. Первым молчание нарушил Хаус. Он смиренно подошел к собеседнику и миролюбивым голосом произнес:

- Послушайте Вудро, мы давно знаем, друг друга и сейчас нам нет никакого резона ссориться. Я очень хорошо понимаю ваше стремление полностью подчинить себе Европу и стяжать славу победителя кайзера еще в этом году. Я, как и вы, очень хочу утереть нос этим умникам из-за океана, еще позволяющим себе смотреть на нас с высока. Но поверьте, мне угроза со стороны Техаса очень серьезна, чем она кажется на первый взгляд.

- Вы ошибаетесь – сварливо бросил Вильсон – вы пытаетесь выстроить логическую версию, но исходите из неверных предпосылок.

- Хорошо, допусти на минуту, что я не ошибаюсь, и мы не посылали во Францию очередное подкрепление. Через две недели наступит ноябрь и там выпадет снег. Спросите столь уважаемого вами генерала Гровса, много ли армий воюют в зимних условиях и он вам ответит, что таких армий нет. В оставшиеся до наступления зимы время наши войска не смогут дойти не только до Берлина, но даже до Рейна, как бы не была благосклонна к нам военная фортуна. Если вы не согласны с моими словами, почитайте телеграммы Черчилля и Першинга, Фоша и Ллойд-Джорджа. Все они уверенны, что главные события этой войны будут в следующем году, а сейчас союзники стремятся сделать как можно больший задел перед главным броском на Берлин.

Президент молчал и ободренный этим Хаус продолжил свою речь.

- Если мы не пошлем новые подкрепления сейчас, в Европе ничего не перемениться и через месяц на фронте наступит полное затишье. За это время мы сможем полностью разделаться с этим мексиканским смутьяном Вильей. Кроме этого нам необходимо обезопасить наши судна от атак германских подводных лодок. Где-то явно сидит очень опасный шпион кайзера, благодаря которому мы несем серьезные потери при перевозке солдат. Поймите сэр, мы слишком много поставили на эту войну и торопливость на самом последнем отрезке пути это непозволительная роскошь.

- И все равно вы в корне не правы относительно Техаса, губернатор Старк честный человек – продолжал упорствовать Вильсон.

- Дай Бог, что бы я ошибался в этом – промолвил Хаус – но как патриот своей родины, я не хочу дать сепаратизму ни малейшего шанса развалить нашу державу.

Сидевший в кресле Вудро Вильсон хмуро смотрел в окно своего кабинета. Он упорно не хотел признавать правоту Хауса, несмотря на все приведенные им доводы. Полностью поглощенный идеей переустройства мира по образу и подобию американской демократии, президент не допускал мысли, что в самих Штатах могут найтись люди не согласные с американским идеалом. Вильсону очень хотелось выставить несносного Хауса из своего кабинета, но вместе с тем он хорошо знал, кто стоит за его спиной. Эти денежные мешки могли серьезно повлиять на расстановку сил в американском конгрессе, где в скором времени предстояло обсуждение пунктов президентской программы.

- Хорошо, я соглашусь с вашим доводами Хаус, но предупреждаю, что вся ответственность за ошибочность этого решения целиком ляжет на вас – гневно процедил Вильсон своему собеседнику и встал из-за стола, всем видом показывая, что разговор окончен. 

Когда через пять минут одна из секретарш заглянула в Овальный кабинет, то Вудро пожаловался ей на головную боль и попросил пригласить к нему врача и миссис Вильсон. К огромному сожалению президента, его жена Эдит была единственным человеком в ближайшем окружении, кто полностью и до конца понимал Вильсона.   

Пока в Белом доме шли столь горячие баталии, истинный виновник их возникновения «сеньор колонел» энергично готовился к отражению ответного удара со стороны Вашингтона. Вся тяжесть этого процесса легла на его плечи по самой простой и банальной причине, мексиканцы рьяно праздновали свою победу и этот процесс, продолжался не один день. Вилья буквально лучился гордостью и важностью, приписывая весь успех по взятию Эль-Пасо только своей персоне и немного своим боевым соратникам.