Реванш. Трилогия

— Мобильный проект?

— С мобильным мороки много, — заметил Сабуров. — Шумилов обещал пробить термоядерный.

— Шумилов?! — выдохнул лейтенант Ковальчук. Фамилия бывшего председателя Совмина говорила сама за себя. Если к проекту привлекли такого человека, значит, зеленый свет дан на всех уровнях, значит, отношение нашего правительства к проекту самое серьезное, значит, финансирование будет по избыточному принципу, значит, все у них получится. Спрашивать тоже будут как со взрослых, но это не страшно, переживем.

— Павел Николаевич курирует, — кивнул державшийся рядом с новичками старлей КГБ, — он все может.

— Однако, — хмыкнул Денис. Несмотря на молодость, он немало был наслышан о великом Шумилове. Волшебник социалистической экономики, гений финансовых операций, организатор и герой неформальных войн за мировое господство. Была у Шумилова одна особенность, о которой говорили только шепотом, оглядываясь по сторонам и стуча по дереву, чтоб не сглазить — Павел Николаевич умел добывать средства на что угодно, откуда угодно, как угодно, но умел. Даже в худшие годы, даже в моменты кризисов он всегда находил деньги и скрупулезно следил за расходованием средств только и исключительно на целевые программы.

Два дня слишком мало для того, чтобы более-менее подготовить людей к переброске, но времени больше не было, по словам полковника Сабурова, на той стороне срочно требовались люди, наши планируют расширение разведсети. Одновременно надо сопроводить и обеспечить легализацию бригаде финансистов. Люди они хорошие, головы светлые, но выпускать к соседям без охраны их нельзя, в первую очередь ради безопасности соседей.

День перед переброской новичков был ознаменован чрезвычайным происшествием. По институту со скоростью атомной ракеты пронесся слух: «Гогиашвили убил Гогиашвили».

— Как убил? Кого убил? — изумился Денис, когда ему пересказали эту новость.

— Георгий Гогиашвили самого себя убил, — пояснил Женя Боровик, уже успевший все выяснить и разнюхать. У друзей как раз был перерыв между лекциями, и они коротали время в сравнительно спокойном уголке за институтскими корпусами.

— На фига? — не понял старлей. Воображение уже рисовало картину размякшего в кресле тела, пистолет в руке, брызги крови и мозгов на обоях. Самоубийство. Паршивая в общем-то штука. Бывает слабостью, а бывает осмысленным, единственно правильным шагом сильного человека в дерьмовой ситуации. Смотреть надо, что произошло, но все равно человека жалко, особенно если у него не было другого выхода или друзья не успели помочь.

— Он сам себе не понравился.

— Закусывать надо. — Мир перед глазами Дениса Панфилова раскалывался на куски. Он поверить не мог, что мало того, что человек, прошедший не одну проверку, получивший допуск, пустил себе пулю в лоб, так еще это становится поводом для циничного полушутливого трепа.

— Ничего, сегодня в столовой повидаем Георгия, порасспросим: за что он себя убил.

— Э-э?!

— Дэн, ты что! — расхохотался Антонов.

— Георгий Гогиашвили, который наш человек, встретил у соседей своего двойника, тамошнего Георгия, да так был поражен глубиной падения самого себя, что, недолго думая, пристрелил своего двойника.

— Горячая южная кровь, — добавил Ковальчук, — не выдержал позора на свои седины.

— Так бы и сказали, — улыбнулся Денис.

— А так и сказали, Георгий Георгия убил, — парировал Боровик.

Разумеется, Денис со товарищи сегодня же утолили свое любопытство, нашли повод и возможность пообщаться со знаменитым Гогиашвили. Прославившийся в мгновение ока прогрессор оказался обычным человеком средних лет, ярко выраженной кавказской внешности. Не было в его сгорбленной фигуре ничего демонического, притягательного, будоражащего. Обычный, уставший, надломленный горем человек. В столовой за обедом Георгий механически ворошил вилкой макароны, крошил котлеты и бормотал себе под нос:

— Какой гад был. Как он меня опозорил. Не мог я пройти мимо, не мог. Товарищей подставил, чуть дело не завалил, а все из-за этого гада. Позор на мою голову. До чего он докатился.

Этим же днем Гогиашвили увезли в Рязань. Человеку предстояло писать отчеты, приводить мысли и чувства в порядок. Взять себя в руки и с помощью кураторов в штатском выискивать ошибки. Потом ему будет положено санаторное лечение, но сначала надо найти корень его бед. Надо докапываться до сути провала и причины, повлекшей за собой пальбу из пистолета в центре города. Шесть пуль, из них пять в цель. Двойник Георгия просто не мог выжить. Не выживают после такого. Три пули в груди, и два контрольных в голову.

Слухами земля полнится. К вечеру все заинтересованные уже знали, почему майор КГБ Гогиашвили не выдержал, столкнувшись со своим двойником. Бандит, криминальный авторитет, убийца, насильник, наркоторговец, крышующий проституцию и державший в кулаке привозную торговлю в большом южноуральском городе. Естественно, наш Георгий не стерпел, он представить себе не мог, что он сам в других условиях, в другом мире докатился до такого. Сам себя осудил и сам привел приговор в исполнение.

Наконец наступило время переброски Дениса и его товарищей по оружию. Готовили их на пределе возможностей. А после эксцесса с Гогиашвили врачи по два часа подряд мурыжили каждого прогрессора. Одна ошибка — это слишком много. Прикативший в институт генерал Шнитке в категорической форме потребовал устранить и предотвратить. В первую очередь избегать случайных встреч наших бойцов со своими двойниками из Мира-01, во избежание.

Переброску осуществляли рано утром. Ничего такого особого, запоминающегося. Денис прошел под аркой портала и оказался в соседнем мире. Момент прокола он и не заметил. Только стены гаража сменились на просторное полупустое помещение. Все оборудование осталось в родном мире. Только за спиной человека в воздухе висела железная рама индукторов портала. Подкрепление встретили два мрачного вида товарища в рабочих спецовках.

— Добро пожаловать. Меня зовут Сергеем, — протянул руку один из встречающих.

— Валера, — представился второй.

— Денисом зовут, — кивнул Панфилов, отступая от портала.

За спиной старлея прямо в воздухе возникали его товарищи.

— Добро пожаловать в Ругию, — улыбнулся Сергей. — Выспаться успели?

— Успели. Немного отдохнули, — ответствовал Антонов.

— Тогда пойдемте наверх. Заодно поговорим, познакомим с нашей базой, расскажем об эпохе дикого капитализма.

— В школе вроде бы мне что-то рассказывали, — ухмыльнулся Денис. Местные ребята ему нравились. Открытые лица, дружелюбные взгляды, спокойные расслабленные движения.

— А сейчас мы расскажем о сути капиталистических преобразований социалистического общества в свете последних партийных решений единой и направляющей.

— Ух ты! Прям как замполит загибаешь! — Дима Ковальчук хлопнул себя по бедрам.

— Единая и направляющая — это и есть та самая Единая? — прищурился Слава.

— А ты, господин хороший, прям как диссидент, пардон, борец с тоталитаризмом выражаешься, — не остался в долгу Валера.

— Пойдемте наверх. — Сергей взялся за ручку массивной бронированной двери в дальней стене подвала.

За дверью товарищей встретил узкий коридорчик, специально изогнутый так, чтоб можно было с успехом отстреливаться. Далее шла лестница. Вот и первый этаж. Денис привычно огляделся по сторонам. Его цепкий взгляд не упускал ни одной мелочи. Просторно, удобно и простенько. Отделка комнат не отличается особым шиком, так себе: типа серийное жилье. Мебель недорогая. Столы и кресла завалены бумагами вперемешку с пустыми тарелками, стаканами. То тут, то там в самых неподходящих местах валяются ворохи газет, компьютерные диски. На подоконнике стоит ноутбук.

Старший лейтенант заглянул на кухню. Типичная холостяцкая обстановка. Такой бардак заводится, когда в доме живут одни мужчины, не любящие следить за порядком. И боевых офицеров среди них явно нет. Иначе… Да одного хорошего сержанта достаточно, чтоб расписать график дежурств и напоминать товарищам, что не следует оставлять пустые тарелки рядом с ношеными носками, и цветочный горшок с засохшим пучком травы — это не самое лучшее место для вилок, окуркам в горшках тоже не место.