Одиссея "Варяга"

       - Ясно! В аккурат посредине идем. Но Того побыстрее будет. Через пять минут примем полрумба на "Фудзи". Но отсечь мы его уже не успеем. Даже если сейчас оторвемся от "полтав"... Если Того не побежит, конечно. А он не побежит. Готовьте к бою правый борт. Прислугу мелких орудий - за броню. И давайте-ка, господа, перебираться в рубку.

       - Дозвольте на марс, Степан Осипович!

       - Нет, Андрей Константинович [107], не разрешу, увольте. При всем к Вам уважении, лишний риск сейчас никому не надобен. Дело будет серьезным, каждый офицер, может статься, будет на счету. Можем на пистолет сойтись. Кроме того, мне ваш совет на маневр может понадобиться... Так что - в рубку, друг мой, в рубку! Будьте добры...

       Хронометр показывал 11-40...

       Через пятнадцать минут, когда дистанция сократилась до пяти миль, противники практически одновременно начали пристрелку, а еще через пять минут загремели все орудия, способные достать до врага. При этом нужно учесть, что как само взаимное расположение противостоящих броненосных отрядов, так и их перемещения вовсе не были оптимальными для артиллеристов. Поэтому ничего удивительного в том, что за последующие пятнадцать минут, в которые колонны сблизились на дистанцию в пределах трех миль для флагманских броненосцев, "Фудзи", прошедший по неподбойному борту броненосцев Того, встал в строй в кильватере "Сикисимы", и начал обстрел "Пересвета", а "Баян" пристроился позади второго броненосного отряда из "севастополей", никто и ни в кого ни разу так и не попал главным калибром! Артиллеристам, управляющимся с шестидюймовками, успех сопутствовал в большей степени. Японский флагман "проглотил" семь таких подарков, "Сикисима" 4 и 6 достались на долю "Фудзи". Из повреждений, о которых стоит упомянуть, были зафиксированы полный выход из строя одной палубной шестидюймовки на "Фудзи" и небольшой пожар за мостиком "Сикисимы", в ходе которого полностью выгорела рубка беспроволочного телеграфа.

       Больше всех снарядов "наловил" "Цесаревич", по которому вели огонь все японские корабли - целых десять. По счастью ничего особо серьезного они уничтожить не смогли. Несколько рваных дыр в небронированном борту, три 75-мм пушки, разодранный почти пополам катер, оборванная якорная цепь и выгоревшая кормовая штурманская рубка не в счет. Но само зрелище периодически вздымающихся над головным броненосцем дымных шапок от разрывов вражеских снарядов, было не самым приятным для всех, кто наблюдал за происходящим с других русских кораблей.

       Японская колонна продолжала идти выбранным курсом почти строго на Норд, что с одной стороны позволяло удерживать русские линкоры от прорыва к Бидзыво, а с другой, в связи с общим преимуществом в ходе у японских кораблей, предоставляло возможность, обогнав русских, всеми силами навалиться на их флагмана. В 12-10 Макаров довернул свою колонну на два румба влево, дабы ввести в дело замолчавшие кормовые башни, для которых противник стал временно недосягаем, а затем, минут через пять, "Цесаревич" лег на курс, параллельный японской колонне.

       Именно в это время, в 12-15, было отмечено первое попадание в русский флагман 12-ти дюймовым снарядом с "Асахи". Он врубился в броненосец метрах в 10-ти позади средней шестидюймовой башни и выдрал изрядный кусок небронированного борта надстройки. Внутри нее в нескольких местах его осколки пробили кожух второй трубы и дымоходы, но, по счастью, навылет, котлы не пострадали. Задымление внутренних помещений удалось вскоре ликвидировать, просто заткнув дыры тем, что попалось под руки. Сама башня от сотрясения минут на пять вышла из строя, но затем вновь возобновила стрельбу.

       Примерно в это же время получил свой первый снаряд главного калибра и флагман Того. Бронебойный снаряд попал в щит шестидюймового орудия кормового верхнего каземата, и, пробив его, изуродовал казенную часть пушки. То, что сам он при этом не взорвался, а лишь разбился на несколько довольно крупных кусков, не спасло от смерти четверых членов расчета.

       В 12-20 русский второй броненосный отряд так же довернул на параллельный противнику курс. Незадолго до перекладки руля, поднявшийся на мостик трюмный механик Кошелев, лично отрапортовал командиру идущего концевым в колонне "Баяна", что поступление воды в носу перекрыто, подпоры и клинья полностью раскреплены, и крейсер может вновь развить свой полный ход. Вирен немедленно сигнализировал об этом флагману, и вскоре получил приказ: забрав с собой 4-ре истребителя Шельтинги поддержать свои крейсера, направляющиеся в сторону Эллиотов. Понимая, что сейчас единственный путь - это обойти броненосную колонну противника с кормы, "Баян" в 12-27 резко принял 4 румба вправо, увеличив ход до 19 узлов.

       Отпарировать понятное движение "Баяна" своими силами Того уже не мог. Единственное, что ему оставалось, это отдать приказ командовавшему минной обороной Эллиотов кавторангу Такэбо немедленно собрать в кулак все оставшиеся миноносцы, включая и те, что находятся у Бидзыво, а затем, по возможности объединившись с силами каперанга Асаи, произвести массированную атаку на большие русские корабли, подходящие к пункту высадки от Порт-Артура.

       Такэбо, чьи корабли 10-го и 11-го дивизионов миноносцев (ЉЉ 40,41,42,43,72,73,74,75) уже сосредоточились в двух милях западнее входного бона эллиотской маневренной базы, немедленно двинувшись на встречу противнику курсом на запад - северо-запад со скоростью 12 узлов, приказал выйти на рандеву с ним миноносцам 4-го и 5-го дивизионов (ЉЉ21,24,29,30,25,26,27,"Фукурю") развернутых ранее в завесу у Бидзыво...

       В течение сорока минут броненосцы Того и Макарова занимались взаимной разделкой в классическом линейном бою на дистанциях от 32 до 40 кабельтовых. Причем Макаров, дабы не дать японцам меньшими силами охватить голову его колонны, вынужден был дважды отдавать приказ по первому отряду сначала довести скорость до 15-и, а в 12.35 и до 16-ти узлов. В итоге "севастополи" уже с половины первого начали существенно оттягивать от уходящего вперед быстроходного отряда. Но положение Того это сильно не улучшило, так как примерно около этого же времени наметилось отставание окутавшегося дымом пожара "Фудзи". "Мягкая", лишенная вертикального бронирования корма, оказалась ахиллесовой пятой этого корабля, чья схема защиты была подобием британских "Ройал Соверенов".

       Сначала проблемы ему создала классическая подводная пробоина шестидюймовым снарядом. Но благодаря самоотверженности трюмного дивизиона ее за двадцать минут удалось "законопатить". Помпы и насосы справлялись, и принятая вода должна была быть вскоре откачена. И в этот момент, примерно в 12-40, броненосец получил роковой удар. Двенадцатидюймовый снаряд, в отличие от первого за этот день, сравнительно безобидно взорвавшегося на главном поясе, ударил в нескольких метрах позади едва заделанной пробоины в корме. Мало этого. Он еще и исправно взорвался уже прошив борт... Потери трюмного дивизиона только убитыми составили человек десять, огромная полуподводная пробоина с вывороченными наружу краями принимала в себя форменный водопад.

       Силой взрыва все упоры у первой пробоины были мгновенно сметены и вскоре четыре отделения были полностью затоплены водой. Задраивание водонепроницаемых дверей облегчило ситуацию лишь частично, кроме того два комингса в следующие отсеки были покороблены и о водонепроницаемости этих дверей говорить не приходилось. Вскоре вода уже появилась в подбашенном отделении. "Фудзи" ощутимо садился на корму.

       За десять минут его скорость упала до 13 узлов. Затем со стороны кормы в него попало еще несколько снарядов с "Баяна", причем один из них - восьмидюймовый. И хотя артиллеристы броненосца поквитались, всадив в проходящий сзади русский крейсер три шестидюймовых снаряда, восьмидюймовый "подарок" "Баяна" оказался для "Фудзи" куда большей неприятностью. Вернее уже фатальной. Его взрывом вскрыло две трети кормовой трубы, после чего скорость корабля упала еще больше.