Князь Вольдемар Старинов. Дилогия

— Кстати об ополченцах…

— Тренируются. Я сам лично следил. Да и Роухен теперь им спуска не даёт.

На второй день родезцы попытались штурмовать холм с наблюдателями и стрелометами, но потеряв несколько человек от арбалетчиков отступили. Володя этот штурм насторожил — слишком уж легко противник сдался. Как оказалось, правильно насторожил. Посоветовав всем постам быть особенно внимательными этой ночью, он оказался совершенно прав — дневной штурм оказался всего лишь разведкой. Изучив расположение дозоров родезцы ранним утром организовали настоящий штурм, но… здесь их ждал весьма неожиданный сюрприз…

Ещё размышляя о способе обороны, Володя вспомнил рассказы офицеров о чеченских войнах, где большую проблему представляли тройки боевиков из автоматчика, пулемётчика и гранатомётчика. Конечно, тут нет ни пулемётов, ни гранатомётов, но… Поразмышляв немного, он вскоре появился со своей идеей перед командиром арбалетчиков. Тот сперва отнёсся к ней весьма скептически, но всё же решил попробовать по совету Конрона… точнее по его прямому приказу. Так были организованы отряды из трёх человек — арбалетчика, его помощника, который носил ещё один арбалет и запасные болты к нему, а так же мечника, для их прикрытия в случае рукопашной схватки. В поле от них не очень много пользы, зато на заросшем склоне… Эти тройки быстро перемещались по зарослям, меняя позиции и поддерживая другие отряды: арбалетчики отстреливали неосторожных солдат, получали новые заряженные арбалеты и могли уже снова стрелять, если же одна из троек попадала в сложную ситуацию, помощник подавал звуковой сигнал и на помощь спешили те, кто находился рядом, расстреливая атакующих издалека, прикрывая своих мечников, вступающих в рукопашные схватки, а при первой возможности все поспешно отходили, поднимаясь по склону вверх на заранее подготовленные позиции. Секреты с запасными болтами тоже были подготовлены заранее, так что с пополнением припасов никаких проблем не было.

Противник совершил большую ошибку, когда организовал штурм одной пехотой с лучниками. Стрелы луков были намного легче арбалетных, и в густой растительности даже тонкая ветка могла произвольно изменить полёт стрелы в любую сторону. Родезцы понесли большие потери прежде, чем командиры сумели собрать своих арбалетчиков вместе и начать наступление уже под их прикрытием.

Володя с Конроном, сидя на вершине холме как на раскалённой сковородке, набрасывались на каждого гонца, который поднимался снизу. Только по их донесением и могли составить картину… совершенно неполную.

— Большое счастье, что эти твои арбалетчики опытные солдаты, — в очередной раз говорил Володя. — С ополченцами такое не прошло бы. В таких боях каждый солдат — командир.

— Это вы так у себя воюете? Ну у вас на родине?

— Что? — Вопрос не сразу дошёл. — А-а-а-а! Ну да… только специально подготовленные для таких действий подразделениями… Эх, сейчас бы сюда Воронова с его ребятами… Завтра бы уже никаких родезцев и близко бы тут не было… Но ладно, мечтать, как говорится, не вредно. И сами справимся.

Всё-таки отряды арбалетчиков оказались не совсем ребятами майора Воронова, да и их подготовка была не на том уровне, чтобы долго вести такие бои и не допускать ошибок. Вскоре стали приходить новости, что то одна тройка, то другая попала в окружение, а при попытке прийти к ним на помощь попадали в засады и остальные — враг довольно быстро приспособился к новой тактике.

— Не ребята Воронова, — вздохнул Володя, после очередного не очень радостного известия. — Пора отзывать их, иначе всех потеряем, свою задачу они выполнили — задержали родезцев почти до двух часов дня.

Трубач вскинул длинную трубу и дунул — глухой низкий звук разнёсся на мили вокруг, от него даже птицы ненадолго замолчали.

— Полагаю, — кивнул Володя, — они сигнал слышали.

— Я тоже, — проворчал Конрон, оказавшийся как раз впереди трубы. Теперь он мизинцем правой руки старательно прочищал ухо.

Последняя тройка появилась где-то через час, после чего перед укреплением показались и преследовавшие их родезцы.

— Потери? — сразу поинтересовался Володя.

— Двадцать три человека не вернулось.

Мальчик сморщился.

— Хуже, чем я надеялся, но лучше, чем опасался. К бою!

Родезцы, натолкнувшись на ров и частокол, остановились, похоже они никак не рассчитывали здесь встретить такие основательные укрепления, оказавшись здесь без всяких средств для штурма и теперь несли потери от лучников и арбалетчиков. Не выдержав, они торопливо отступили.

— Не думаю, что сегодня они пойдут на штурм, — заметил Конрон. — Слишком большие потери понесли.

— Честно говоря я даже не думал, что Ансельм рискнёт начать штурм после тех потерь, что они понесли три дня назад. Судя по всеми они потеряли тысячи четыре или пять убитыми и раненными.

— Скорее пять и даже больше.

— Я считаю по минимуму.

— А чего этих супостатов жалеть? — удивился Конрон. — Считай по максимуму.

Володя подозрительно поглядел на рыцаря.

— Предпочитаю в таких вопросах быть пессимистом и исходить из того, что сил у врага осталось больше — меньше будет неприятных сюрпризов.

— И всё же прав скорее всего я. А Ансельм всегда отличался упрямством — его трудно выбить из седла, так что штурмы будут.

Конрон оказался прав и в другом — родезцы ещё несколько раз не очень упорно штурмовали частокол, а потом отошли, очевидно готовиться к серьёзному штурму — остаток дня прошёл спокойно. Зато на следующее утро в море показались паруса и вскоре в Радужной бухте кинула якоря эскадра из примерно пятнадцати кораблей.

Конорон долго изучал их из-под руки и вздохнул.

— Морское братство. Пираты. А я, признаться, надеялся, что ты всё же не прав… слушай, ты точно не колдун? Я вот сейчас пытаюсь вспомнить хоть один случай, когда твой прогноз не сбылся.

— Это не колдовство, а анализ.

— А полезная штука… этот твой анализ… слушай, ты бы обучил городского палача этой вашей новой пытке… как там её? Анализ?

Володя закатил глаза и промолчал — он уже устал убеждать Конрона, что все данные он получает из обычной беседы с пленными никого при этом не пытая. Тот долго слушал про перекрёстный допрос, про психологические портреты, про нейролингвистическое программирование, а потом просто уснул как раз тогда, когда Володя подбирался к теории допроса. После этого он больше не спорил с Конроном, когда тот просил пленников допрашивать помягче, не прибегая к совсем уж зверской пытки какими-то нервными лингвистами. Причём Володя сначала думал, что тот просто шутит…

— Весьма полезная. — Володя в бинокль следил, как от одного корабля отделилась лодка и пристала к берегу, как к ней подошли родезцы и завязался весьма оживлённый разговор. Сначала вроде бы всё было спокойно, но постепенно тон явно повышался и в конце пиратский адмирал что-то весьма бурно пытался доказать. Впрочем эмоции проявлял как раз адмирал, родезцы оставались спокойными, хотя Володя готов был поклясться, что и те с трудом себя сдерживают.

— Очень интересная эта штука у тебя.

— Ага, — отозвался Володя, не отрываясь от бинокля.

— Из неё очень удобно смотреть… словно всё вблизи.

— Ага.

— И как она работает? Всегда было интересно.

— Ага.

Конрон очень задумчиво посмотрел на Вольдемара.

— Не хочешь ежа проглотить?

— Ага… что? Какого ежа? — Володя даже про бинокль забыл.

— Ну слава богам, очнулся. Думал совсем ушёл в туман. Что такого интересного увидел?

— Переговоры. Кажется только что состоялись переговоры пиратов и кого-то из родезцев. Возможно даже с Ансельмом…

— Сомневаюсь. Мне, конечно, не видно отсюда кто и о чём там говорил, твоей штуки у меня нет, но вряд ли герцог Ансельма будет вести переговоры с пиратами.

— Ну пусть так. Главное, что родезцы тоже не знали о моей штуке… семьдесят двух кратное увеличение… это тебе не игрушка. В общем, встреча прошла весьма оживлённо… проклятье! Я должен знать о чём они спорили! Если родезцы с пиратами договорились заранее, а такую солидную эскадру быстро не собрать, значит все условия были уже обговорены… сомневаюсь, что Эрих будет обманывать в таких вещах, не в его интересах, значит…