Рассказы (СИ)

Потом Шамиль провозгласил себя мошиахом и мюриды с нанесли поражение русским. Он при необходимости прекрасно сотрудничал не только с мусульманами. Даже был отряд из православных перебежчиков и специально церковь для них построили. Шамиль старался без необходимости не раздражать мусульман, для них тоже христиане враг. Разные Франции с Англиями засуетились. Шустрый корреспондент французской газеты с крайне подозрительной для русского уха фамилией проник в Чечню и написал несколько статей про уничтоженные русскими аулы. Слово "Pogrom" попало в европейские словари. Возмущенная Европа обсуждала события на Кавказе, и царизму пришлось слегка придержать сильно ретивых полководцев.

Кончилось, как водится полной победой Российской Империи и пленным Шамилем в Казани. Там ему не понравилось, и было получено разрешение перебраться в Вильно, где полководец на старости лет углубился в изучение Талмуда. Дети его дослужились до генеральских чинов в русской армии (один правда во Францию уехал). Горцы могли служить добровольно, а князья нередко имели офицерские звания. На них как бы законы об ограничении евреев в правах не распространялись. Цари тоже любили дикарей.

Через Персию на Кавказ проникали классические евреи и селились в районе Дербента. Существовала сплошная полоса поселений между Кайтагом и районом Шемахи. Со временем они превратились в младший тейп чеченского народа, перешли на наш язык, хотя и сейчас делятся на 7 локальных групп.

В чем собственно разница между нами и евреями? Мы по определению не выходцы из Палестины, а потомки хазар. Значит и различие имеется. Оторванность от общей религиозной жизни в течение столетий, вызвавшее различие в обрядах. Мы не признаем Талмуд и практикуем многоженство. Любой чеченский раввин моментально покажет, что в Торе у царя Соломона были сотни жен. У нас столько не бывает, но благословение имеется.

В последние годы идет всестороннее сближение с ашкеназами. В 1-й государственной Думе Российской империи по многим политическим вопросам мы выступали единым фронтом с еврейскими депутатами. И еврейские деньги немалую роль сыграли в освоении нефтяных месторождений Чечни. Земля наша, сотрудничество просто было неизбежно. Обе стороны выиграли. Наша семья Гелаевых, так миллионерами стала. Но своих родственников мы не забываем и часто гостим в родном ауле. Если надо и помогаем. Не деньгами, этого мой отец не признает, считая, что такое развращает, а любую другую помощь, от оплаты обучения, до операции.

Так евреи мы или нет? Когда выгодно, особенно при общении с русскими чиновниками — нет. Когда необходимо, вспоминаем про общую веру. Мы не евреи. Мы чеченский и ингушские племена хазарского происхождения иудейской веры.

Шма Исраэль, Адонай Элогенйну, Адонай Эхат, — сказали хором пятеро мужчин в талитах, на втором этаже особняка.

Еще одна Россия, которую мы потеряли

Несмотря на то, что написано жанр "фантастика" не стоит искать магов и вампиров. Это альтернативная история, которая не менее фантастична. Кроме того, Сталина, послушно выполняющего распоряжения пуленепробиваемого десантника из будущего тоже нет. Это такой же невероятный персонаж, как и классические вампиры. И Сталин, и десантник. Есть только обычные люди.

Мирон, абсолютно не задумываясь, автоматически крутил руль верного "запорожца", перед поездкой в очередной раз вылизанного и осмотренного. Пятнадцатый год машине, а ход мягкий и скорость при желании дай Бог. Сам регулировал двигатель. Мимо привычно тянулись бескрайние поля, со специальными полосами деревьев, посаженных после лютых песчаных бурь двадцатых годов. Тогда многие разорились и немало уехали в города, а программу посадок пришлось проводить на государственном уровне.

Ему и без того было о чем подумать. На хуторе он не был уже лет пять, после смерти матери, и как его жена Ольга, которая из города была готова ехать только к Черному морю, не особо страдал по этому поводу. Давно оторвался от корней и не испытывал ни малейшего желания возвращаться с ностальгической слезой. Слишком он далеко ушел от деревенской жизни, с работой как солнышко встанет и укладыванием на сон, как сядет, наломавшись за рабочий день. Просто не приехать на юбилей к Бате — это кровная обида до самой смерти. Ничего не поделаешь, надо присутствовать.

Только никогда не жившие в деревне способны подумать, что тракторы и комбайны что-то изменили. Все так же гудят вечером ноги, и болит натруженная спина. Коровник, огород, конюшня и еще куча дел имеется. И зимой занятие непременно найдется. Мало ли, что его семья считается одной из богатейших в здешних местах. Отцу уже под 70, а работников до сих пор нанимать со стороны не любит. Все не первый год знакомы и любой новенький под испытательным сроком ходят. А за небрежение Батя может и не слабо вразумить палкой, но и сам трудится как заведенный, поди уследи за таким хозяйством! Парфеновы всегда славились тем, что до самой смерти в кровати не лежали. Вечно в труде, зато и имели много.

Ничего удивительного. Теперь только такие и удержаться могли. Мелкие хозяйства или дробившие свой пай на множество детей в большинстве погорели в начале тридцатых, когда грянул кризис, добавив к проблемам, существующим с эрозией почвы в степях. Такие во множестве перебрались в города на стройки и заводы. Работать они умели, вот только экономику не обманешь, чтобы развиваться необходимо большое товарное производство на продажу и желательно разнообразное, чтобы покрывать потери в случае неурожая и вредителей. Хлеба за счет мяса, фруктов, за счет собственного масла и сыра. Стоять на месте, пользуясь еще дедовскими методами, было нельзя — верный путь к разорению. В больших станицах давно имелись совместные кооперативы по обработке земли, это было легче, чем каждому иметь собственный машинный парк, но хутора могли выжить только с большим и разнообразным хозяйством.

Честно сказать, везло семье. В каждом поколении было трое, а то и больше сыновей, которые умели все на свете и не растаскивали на куски имущество. Старший был наследник и это уже почти 100 летний закон. Но и младшие не лежали на печи. С малых лет их приучали бороться и выживать. С детства любой умел действовать в одиночку. Мирон правила помнил и сегодня. "Привыкай — все зависит от тебя. Ехать за помощью, за много верст, никто не будет. Учись исправлять любую поломку на месте. Рассчитывать на наемного работники нельзя. Он не заинтересован, как хозяин. Получил свои рубли и доволен, а что пол дня ничего не делал, так ему же лучше".

Это ведь только в последние годы стало проще, можно любую вещь заказать и очень быстро получишь, а раньше на подворье ни одна гаечка с погнутой железкой не пропадала. Все можно было использовать или приспособить когда-нибудь. И это не скопидомство какое, а очень правильное дело. До сих пор в сарае стоит древний Фордзон. Если прижмет, всегда можно запустить. В армии он мог ездить на любой машине и не задумывался, что именно надо исправить и как. Хоть танк с экскаватором, хоть легковушка полковника. Очень упрашивали остаться на сверхсрочную, но он отказался. Обычных сборов, на которые регулярно вызывали казаков, хватало выше крыши. Совсем другие планы были. Хотел поступить на исторический факультет Омского университета и нести знания людям. Наивный вьюноша был.

Мирон свернул с грунтовки на знакомую дорогу, невольно улыбнувшись. Батя был в своем репертуаре. В отличие от общественной трассы, здесь была проложена нормальная асфальтированная. Уж на своем участке с дорогами давно уже не было проблем. Территория не хуже какого поместья по размерам и никаких проблем добраться в любой конец. Здесь дураки не жили, для себя старались.

И неплохо постарались, глядя в окно на громадное стадо коров, подумал он. Посмотрел в зеркальце назад, но сын спал, дорога дальняя, устал Аким Миронович. Жаль, ему бы было интересно. Любит мальчишка к деду ездить на лето. Тут и простор и многому научиться можно. И никто особо не следит за поведением. Он еще мал, а лет через пять, дед непременно выделит старый рыдван из запасов в личное пользование. Сумеешь наладить — будешь гонять к девкам, испытанное дело. Лучшего стимула в этом возрасте просто не бывает.